Юлия Шилова - Я буду мстить

– Что он натворил? – взволнованно спросил Роберт.

– Он сделал очень много непростительных вещей.

Роберт ткнул его пистолетом в бок:

– Ты, курносый, что сделал моей сестре?

– Ничего я не делал. Это наши отношения. Как-нибудь без тебя разберемся.

– Не слушай его, Роберт! – прервала я болтовню бывшего возлюбленного. – Курносый предатель. Он враг.

Виктор поднял голову и потерянно взглянул на меня.

– Не думал, что ты можешь меня так назвать.

– Роберт, веди его в дальнюю комнату. Я скоро приду. А где Светлана?

– Спит.

– Замечательно.

Я поднялась к себе. Сев на корточки, покопалась на полочке с бельем и извлекла из самого дальнего угла наручники. Это то, что осталось от моего отца. Опустившись прямо на пол, я смотрела на наручники и вспоминала тот страшный день, когда отец принес их в наш дом. Он положил их на стол и сказал, что теперь я стану послушной девочкой и больше никогда не смогу убегать и бить своего папочку по лицу. Ближе к вечеру отец ходил по всем комнатам и отчаянно меня звал. Я пряталась в своей мастерской и тряслась от страха. Когда он все же нашел меня, схватил за волосы и потащил в спальню. Я сопротивлялась изо всех сил и громко плакала. Подтащив к батарее, отец усадил меня на пол и надел наручники. Я попыталась вырвать руки, но только скорчилась от сумасшедшей боли и с ужасом посмотрела на отца.

– Если ты и сможешь убежать, то только с батареей, – громко засмеялся он и отвесил мне хорошую пощечину…

С трудом оторвавшись от воспоминаний, я постаралась вернуться в настоящее. По дороге в гостиную остановилась перед портретом отца и ударила его наручниками по лицу, с облегчением вздохнула и побежала вниз. В углу дальней комнаты на полу сидел Виктор. Он был ужасно бледен, губы заметно дрожали. Рядом стоял Роберт с пистолетом. Я указала на батарею и зло приказала:

– Двигайся к батарее!

– Зачем?

– Делай то, что я сказала!

Виктор нехотя подвинулся к батарее и посмотрел на меня глазами, полными ужаса. Я попыталась улыбнуться, но от сумасшедшего нервного напряжения получилось лишь жалкое подобие улыбки. Я повертела наручниками перед носом своего возлюбленного.

– Подними руки, я хочу тебя пристегнуть.

– Зачем?

– Глупый вопрос. Мне кажется, затем, чтобы ты не убежал.

– Откуда у тебя наручники? – глухо спросил Роберт.

– Это одна из любимых игрушек твоего отца, безжалостно сказала я.

Роберт застонал и отошел к стене. Я посмотрела на часы и подмигнула Виктору.

– Уже поздно. Мне кажется, что нам всем необходимо поспать. Я, конечно, понимаю, что с наручниками спать неудобно. Испытала на собственном горьком опыте, но ничего не поделаешь. Очень часто приходится делать то, что лам не хочется. Извини.

Я встала и направилась к выходу, но меня остановил громкий крик Виктора:

– Женя, постой! Я понимаю, ты не хочешь меня слушать, но я действительно тебя люблю, поверь.

Если Игорь Николаевич узнает, что нас нет в моей квартире, он пошлет сюда своих людей, они всех перестреляют к чертовой матери. Он просто подумает, что мы с тобой сбежали. Это очень серьезно, пойми. Я получил приказ отвезти тебя в частный дом.

Я перевела дыхание.

– Роберт, будь другом, принеси, пожалуйста, телефон.

– Телефон?

– Да, ты не ослышался.

Роберт пожал плечами и вышел из комнаты. Виктор с надеждой посмотрел на меня и испуганно спросил:

– Что ты задумала?

– Ничего особенного. Сейчас ты позвонишь своему гребаному Игорю Николаевичу и скажешь, что мне стало очень плохо и тебе пришлось отвезти меня домой. Скажи, что это приступ аппендицита. Нам нужно выиграть время. Пообещай, что, как только мне будет лучше, мы вернемся обратно.

Появился Роберт и услужливо протянул телефон. Я поставила его перед Виктором на пол и сказала:

– Я набираю номер твоего шефа, а ты сделай все так, как я велела. Смотри мне, без глупостей. Одно неверное слово, и мой брат вышибет тебе мозги.

– Могла бы этого не говорить. Я и так сделаю все, что ты скажешь, потому что люблю тебя, – по-детски жалобно сказал Виктор.

Разговор с шефом не занял и трех минут. Виктор вполне правдоподобно произнес заготовленный мною текст и, выслушав новые указания, закончил разговор.

– Ну, что?

– Зачем спрашиваешь, ты же сама все слышала. Шеф ждет, пока тебе станет легче.

– А что потом?

– А потом я должен отвезти тебя в частный дом. Даже если бы ты и не устроила этот театр, я бы никогда и никому не дал тебя в обиду.

Я хотел рассказать тебе все сам, только не знал, как это сделать. Я постоянно думал, как мне расквитаться с шефом и остаться с тобой. Боялся тебе признаться, кто я и на кого работаю. Не бросай меня. Скажи, неужели ты совсем меня не любишь? Мне кажется, ты обманываешь саму себя, просто боишься себе в этом признаться. Я, конечно, идиот. Нельзя было доводить ситуацию до критической точки. Давай подумаем вместе, как нам поступить, чтобы нас все оставили в покое и мы могли быть вдвоем.

– Замолчи, – резко сказала я и вытерла слезы. Роберт подошел ко мне, ласково обнял за плечи и погладил меня, словно маленькую девочку.

– Может, ты мне наконец скажешь, что происходит? Вчера вечером ты уехала такая счастливая, никто не мог тебя остановить. Сегодня ночью ты приковала курносого к батарее и говоришь, что он предатель. Объясни в конце концов, кто этот человек: твой жених или твой враг?

– Я и сама не знаю, – жалобно заговорила я. – До вчерашнего дня я считала его своим женихом, а сегодня узнала, что он мой враг. Сидит тут и ломает комедию!

– Послушайте! Никакой я не курносый, – неожиданно возмутился Виктор. – Кто вам дал право так меня называть? У меня просто разбит нос. Между прочим, мой нос всегда был греческой формы. Правильный и прямой. Это его сейчас раздуло как грушу, но это пройдет.

– А кто разбил тебе нос? И зачем? – подозрительно спросила я.

– Все должно было выглядеть правдоподобно. Я же должен был тебе доказать, что меня и в самом деле пытали и держали в невыносимых условиях.

– Ты хочешь сказать, что твой нос разбили специально?!

– Ну да. Так сказать, производственная травма. Это же было нужно для дела. Мы с пацанами немного выпили, ну и подрались…

– Боже мой, и за этот нос я отдала пятьдесят тысяч долларов! – в сердцах сказала я и чуть было не потеряла сознание.

– Ты отдала пятьдесят тысяч долларов не за мой нос, а за меня, – обиженно сказал Виктор и посмотрел на меня своими хитрыми глазками.

Роберт не выдержал:

– Женя, это правда?!

– Что – правда?!

– Правда, что курносый куда-то влип, а ты его выкупила за пятьдесят тысяч долларов"??

– Правда, – призналась я и опустила заплаканные глаза.