Барбара БОСУЭЛ - СОВМЕСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

– И Дэннис Маккей регулярно проигрывал эти деньги! – возмущенно воскликнула Кортни. – Коннор и миссис Маккей никогда не пользовались этими деньгами. Ей приходилось тяжело работать, чтобы содержать семью все эти годы, в то время как этот.., этот негодяй тратил деньги Коннора и лгал ему о его родителях!

Она была в бешенстве. Еще бы! С самого детства Коннора обкрадывали, а его мозг отравляли ложью.

– Я всегда подозревал, что Дэннис Маккей отъявленный мошенник, – вставил Ноллер. – Я пытался предупредить Нину, но она всегда была чертовски упряма. Она и слушать меня не захотела. Сказала, что Маккей согласен жениться и принять ребенка как своего собственного. Она не позволила Ричарду развестись, настаивала, чтобы он остался со своей женой Марни и…

– Нина испытывала очень сильное чувство вины из-за нашей связи, – тихо сказал Ричард, – ведь я уже был женат, когда встретил твою мать, Коннор…

– Но это не было одной из тех мимолетных легкомысленных связей, – прервал его Ноллер со своей обычной уверенностью и энтузиазмом. – Коннор, я был с твоим отцом в тот день, когда он встретил твою мать. Ричард порезал руку в клубе, и необходимо было наложить швы. Я отвез его в госпиталь. Твоя мать дежурила в отделении «Скорой помощи». Они только посмотрели друг на друга и… Ты знаешь эти старые кинофильмы, где, когда пара встречается, раздается залп и фейерверк? Так и было, Коннор, я клянусь. Они не могли бороться с этим, они безумно влюбились друг в друга.

– Понимаю, – сухо сказал Коннор. Он был совершенно спокоен, в отличие от Кортни.

– Залп, фейерверк, – повторила она, поднимая глаза к небу. – Одна из тех неподвластных нам вещей, так?

– Именно так, но это не оправдывало моего поведения, – печально сказал Ричард Тримэйн. – Я поступил нечестно – и расплачиваюсь до сих пор. Я принес горе Нине и в конце концов потерял и ее и сына.

Его неподдельное горе тронуло Кортни. Она ожидала всего чего угодно, только не раскаяния.

– Ричард, не казни себя! – воскликнул Ноллер. – Позволь мне все объяснить этим молодым людям. Твой брак счастливым назвать было никак нельзя. Твоя жена не понимала тебя.

Кортни нахмурилась. Может, Ричард Тримэйн и не соответствовал расхожим представлениям о рационализме, но Уилсон Ноллер прекрасно в них вписывался. Или это был тщательно срежиссированный спектакль, разыгрываемый по непонятным ей причинам?

Она искоса взглянула на Коннора и обнаружила, что он следит за ней. Он отошел от отца и встал рядом с ней.

– Почему бы тебе не отнести ребенка наверх и не положить в кроватку? – тихо проговорил он. – И сама приляг.

Он нежно обвел пальцем синяки под ее глазами.

– Ты устала. – И еще тише:

– Ты почти не спала ночью.

Кортни вздрогнула. Несправедливо напоминать ей о прошлой ночи, когда она с таким трудом пытается разгадать козни Ноллера и Тримэйна.

Коннор улыбнулся ленивой чувственной улыбкой, обещающей.., долгие медленные ласки, которыми они наслаждались утром.

– Я скоро присоединюсь к тебе, – пообещал он, с улыбкой наблюдая, как нежный румянец заливает ее щеки.

Но хоть страсть и затуманила мозг, способность здраво мыслить у нее не исчезла.

– Ты просто хочешь, чтобы я ушла и ты мог поговорить с.., ним, – она угрюмо взглянула на Ричарда Тримэйна. Он спокойно встретил ее взгляд.

Кортни поняла, что боится его. Тримэйн – богатый, могущественный человек со связями, у него масса влиятельных друзей. И один из них – Уилсон Ноллер, беспринципный торговец детьми, которого она и Коннор собирались разоблачить. То, что Ноллер так прекрасно отнесся к ним, почему-то еще больше внушало недоверие к Ричарду Тримэйну.

– Иди, малышка. – Коннор решительно обнял ее, вывел из комнаты и быстро чмокнул в макушку. – И перестань волноваться. Разве я не обещал тебе, что все будет хорошо?

Она хотела еще раз настоять на том, чтобы остаться, но синие глаза Сары вдруг распахнулись и личико ее сморщилось, словно она вот-вот расплачется.

– О, похоже, она хочет есть, – заметил Коннор, пробегая пальцем по детской щечке. Сара повернула голову, ища соску, и, не найдя ее, заревела.

Кортни повернулась к лестнице. У нее теперь не было выбора. Она должна была уйти и заняться ребенком. Но она успела расслышать слова Ричарда Тримэйна:

– Коннор, я знаю, что ты юрист, и хочу предложить тебе твое законное место в «Тримэйн инкорпорейтед»…

Кортни в панике бросилась вверх по лестнице. Он думает, что Коннор – юрист! Потому что так она сказала Уилсону Ноллеру.

Заботы о Саре немного отвлекли Кортни, но каждый раз, как она вспоминала, в какое жуткое положение они попали, ее охватывала сильнейшая тревога. К тому времени, как Сара, посапывая, лежала в кроватке, Кортни уже достаточно успокоилась, чтобы осознать, что ей необходима помощь, и она набрала номер вашингтонского офиса «Взгляда изнутри».

Кирэн Кауфман совсем не обрадовался, услышав ее голос.

– У меня еще не "закончены три очерка, а номер пора подписывать в печать, – пролаял он. – И кроме того, моя личная жизнь полетела ко всем чертям. Что вам нужно?

Кортни сглотнула. Разговор будет нелегким.

– У Коннора амнезия, – выпалила она, совершенно не зная, с чего начать. Кауфман громко расхохотался.

– Вы насмотрелись мыльных опер, детка? А что еще творится в Тенистых Водопадах? Может, у вас появился злобный близнец, сваливающий на вас все разрушения в городе?

– Это серьезно! – воскликнула она. – Коннор думает, что он юрист и…

– Он действительно юрист, – оборвал ее Кирэн. – А если вы думаете, что у него амнезия, то вы простофиля. Он явно дурачит вас.., может, чтобы заманить в постель? Сработало?

Кортни была слишком взволнованна, чтобы реагировать на оскорбление. Так Коннор действительно юрист? И она снова вспомнила то, что он сказал ей тогда в машине: «А если я закончил университет.., и получил лицензию на юридическую практику?»

Вместо того чтобы поверить, она решила, что он дразнит ее, и ответила насмешкой.

Кауфман прервал молчание:

– Что-нибудь еще? Или вы не кладете трубку, чтобы понапрасну тратить мое время?

– Если Коннор юрист, так почему он не работает по специальности? Почему он работает этим…

– Я никогда его не спрашивал, почему он делает то, что делает, – нетерпеливо прервал Кауфман. – Я был одним из лучших в своем выпуске факультета журналистики Колумбийского университета. Почему я не работаю в «Нью-Йорк тайме»? Иногда жизнь складывается не так, как планируешь.

– Чаще, чем иногда! – пылко подтвердила Кортни. – Кирэн, вы…

– Достаточно глупых вопросов, – грубо прервал он. – Мне надо уходить.

– Ну, вы сегодня точно не в духе! – воскликнула она, прежде чем он успел повесить трубку.