Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

батареи и барной стойкой. Вокруг рук разметались веревочные крылья. Разные ракурсы, крупные планы. Крепление и узлы похожее на то, что они видели в квартире Дикого.

– Земская Алина Владимировна, стриптизерша клуба «Захер», двадцать семь. Иногородняя.

– Это второе? Сегодня, получается? – убийство очень походило на убийство Дикого. В голове всплывали какие-то обрывки книг и фильмов. Серия? Маньяк? Что-то коробящее было в том, что Дикого убил маньяк. Не мужское, что ли…

Лекса переполняли странные непонятные чувства, слегка знобило.

– Нет. Полгода назад убиты. Мои дело нашли с утра. Дикий – это второе преступление, – фото в руках Егора еще не закончились, но выкладывать он их не спешил. – Как раз брат этого Юрия вписался, крупный бизнесмен, политик, видимо, хорошие связи. Мне готовы все, что угодно расследовать отдать, лишь бы с ним не портить отношения.

Лекс покачал головой.

– Полгода разница. Дело толщиной сантиметров тридцать, не поднять. Там такого нарасследовали – вникать страшно. Мусора полно. А еще они братья-близнецы, там с детства психические отклонения – родители постарались. В общем, Георгий убежден, что Юрия накачали чем-то типа наркотика, он в момент смерти брата ощущал эту же эйфорию и восторг. Думал, установят, что обдолбался, но в крови чисто.

– А по Дикому еще нет экспертизы, – не спросил, констатировал Лекс. Слишком мало прошло времени.

Егерь выложил еще шесть фотографий на стол. Все разного качества. Пара и вовсе черно-белых. На всех изображены мертвые и жутко счастливые мужчины.

– Все трупы? Да ладно? – Лекс оторопел. По спине побежали мурашки. Он представил, что сейчас перед ним окажется шесть мертвых девушек экстравагантно связанных. Его замутило.

Официант принес еду. Лекс собрал фотографии в стопку и, пока перед ним ставили тарелки, перебрал одно фото за другим.

– Девушек нет, – Егерь слегка усмехнулся, заметив, как Лекс облегчённо выдохнул. – По экспертизе они умерли от инфаркта, что именно сделало их такими счастливыми неизвестно. Дела не открывали «за отсутствием состава». Родственники писали заявления, в основном матери, но никаких следов не обнаружено. Кроме нереально счастливых морд, докопаться не к чему. А их как улику к делу не пришьешь. Но с нашими делами как-то перекликаются.

Лекс положил стопочку фото на угол стола, покрутил в руках нож с вилкой. Подцепил кусочек авокадо. Задумчиво покатал во рту тающую мякоть.

– То есть умерших от неземного счастья мужиков может быть не двое и не шестеро, а намного больше? – он вопросительно посмотрел Егерю в глаза.

Егерь также многозначительно кивнул.

– Кто-то изводит мужской род почем зря и, видимо, оправдывает свои действия доставлением неземного удовольствия.

– Оснований предполагать подобное особо нет. По факту это инфаркты.

– Не хило у вас тут мужиков херачат, – не удержался Лекс. – Прям, как сусликов. Суслики в природе вообще крайне ценный ресурс. Мужики, видимо, тоже.

– Почему сусликов? – удивился Егерь.

Это была смешная шутка, но сейчас у Лекса получился научно-публицистический рассказ.

– Суслики – это пищевая база для лисы, волка, коршуна, совы, – поведал Лекс. – То есть суслику все равно от кого бегать, его все едят. За сусликом очередь стоит. С одной стороны, он маленький, слабенький, все время прячется и бежит. Корм. За что его уважать? А с другой стороны – жутко ценный ресурс. Без него все хищники с голодухи сдохнут. Хищников полным-полно, а суслик один, и на всех его не хватает.

Егерь шутку не оценил. Лекс и не ждал. Он забыл, как рассказывать ее так, чтобы было смешно. Да и вывод оказался грустным. Одним из таких ценных сусликов оказался их друг. Следующим вполне мог стать любой из них.

Несмотря на жестокую историю в фотографиях, аппетит не испортился. Они с удовольствием съели по здоровому куску мяса.

Мраморной была говядина или не очень, травяного откорма или зернового, Лекс не разбирался. К названиям и сортам относился как к простенькому заклинанию, которое надо произнести специально обученному человеку, то есть официанту, чтобы принесли вкусную еду. Он вообще привык к нормальным продуктам, их естественный вкус его не удивлял. Он как к должному относился к молоку и сметане, в которых не приходилось сомневаться и проверять на дополнительные и чуждые им ингредиенты и научные способы изготовления. И мясо для него в норме то, которое еще вчера хрюкало или мычало, свободно паслось и жевало травку, а не склеивалось из кусков соевым клеем и не употребляло муки из себе подобных.

В глубинке с качественными продуктами дела обстоят совсем иначе, чем в больших городах. Она не называется так красиво, как «фермерские продукты» или «экопродукты», но зато она почти везде вкусная и натуральная. Еда и еда. А вот жуткие печеньки, с составом похожим на таблицу Менделеева, как раз большая редкость. Это еще привезти надо, логистика – вещь сложная и бескомпромиссная – либо влезло, либо нет. На место в грузе или поклаже претендует масса полезных и нужных вещей.

Еда с тарелок исчезала. Вместе с ней мужчины переваривали мысли.

– Как ты сморишь на то, чтобы подключиться к делу? – наконец предложил Егерь. Эта мысль у него возникла еще утром, плотно засела, и после того как ему выдали ресурсы, ограниченные лишь его фантазией, и сформировалась в конкретное предложение. Не дождавшись, пока Лекс осознает, что ему предложили, Егерь накидывал плюшек:

– Временную корочку для отвода глаз я тебе выдам, полномочия кое-какие, что тебе понадобится еще? Пропуска к нам и в архив.

Лекс перестал жевать и теперь сосредоточенно думал. Молчал. Егерь не сомневался, что друг согласится, а сейчас вдруг забеспокоился. Лекс всегда был самым «правильным» из них. Принципиальным. Да, его лихо потаскало по миру и на его счету немало расследований корпоративных хищений, шпионажа, афер и финансовых подстав. Да, среди его расследований встречались убийства, иногда извращенные и жестоко яркие. Когда люди борются за власть и деньги, они редко страдают щепетильностью. Но, возможно, Лекс сочтет недопустимым для себя расследовать убийство друга. В его работе всегда существовали рамки этики, корпоративных правил безопасности и законодательные ограничения. Сейчас все представлялось совсем иным. О тактичности, порядочности речь не шла. Возможно, и о законе не идет, печально подумал Егерь, а вслух добавил:

– Ты сам сказал, что особо не занят и времени полно. А мы бы не отказались от свежего взгляда со стороны. Ты недавно в городе, твой опыт и методы совсем иные, нежели у нас, и, наверняка, окажутся полезны. Плюс чутье и компетенции…

Лекс вскинул на друга лукавый взгляд. Не то удивлялся предложению, не то канцелярски-формальным уговорам Егеря. А Лекса не надо было уговаривать. Он и сам искал, как подкатить