Молчи! Терпи! Подчиняйся! - Арсений Александрович Истомин

и направился к заветной кладовке, открыв дверь, он выволок за ручки первый пакет на середину комнаты.

— Начнем? — сказал довольный Билл, уже начавший рыться среди вещей.

— И когда мы успели так опуститься? — вдруг сказал Шон, в его глазах мелькнул стыд. Внутри появилась какая-то пустота, а к горлу подступил ком. Где-то там, в сердце пробивался луч человечности, сквозь каменную маску непоколебимого солдата. Что-то отчаянно скреблось внутри, не давая покоя. Шон отвел глаза, развернулся.

— Шон, ты уходишь? — спросил Билл, думая, что Шон собрался уходить.

— Нет, да, погоди — не мог сообразить Шон, в его голосе, впервые за долгое время появилась дрожь. Он повернулся и присел возле одной из сумок.

— Вот, давай присоединяйся — сказал обрадованный Билл. Шон рылся в пакете, пытаясь найти что-то наиболее важное сейчас для заключенной.

— Эй, ты чего? Мы же никуда не торопимся — удивился проворности друга Билл. Шон продолжал искать.

Наконец он вытащил из множества продуктов бутылку с водой и банку с витаминами. Банка была достаточно громоздкая, такую бы он никак не пронес мимо охраны на этажах. Если про бутылку с водой он еще мог сказать, что она предназначена для друга на этаже повыше, то с лекарствами такой фокус бы не проканал.

— Есть маленький пакет? — спросил Шон.

— Да, вроде был, посмотри на столе — отпустил Билл, не отвлекаясь от сумки, он уже успел отложить себе фрукты, тюбик с яблочным джемом, пару упаковок ржаных галет, и поиски продолжались. Шон взял со стола пакет и открыл банку и витаминами.

— Оу, хочешь попробовать? — заулыбался Билл.

— Нет — сухо ответил Шон, начав пересыпать содержимое банки в менее объемную тару. Когда закончил, он оторвал с упаковки этикетку с инструкцией и положил в карман.

— Я ушел — сказал Шон, пряча пакет.

— Тебя ждать? — спросил Билл.

— Нет — ответил Шон.

— Вот и отлично — еле слышно произнес Билл. Шон вышел и направился к большому оранжевому зданию. Как и предполагал, на входе его пропустили, оставалось подняться до камеры, где сидит некая Джулия. Шон поднялся на лифте на нужный этаж, двери открылись, и он пошел по стометровому коридору. Шагая берцами по старой плитке, его приближение слышал весь этаж. В камерах зашевелились, кто убирал самодельные сигареты, кто вставал с кроватей, кто просто от любопытства смотрел сквозь прутья. Наконец Шон остановился, в камере под номером 14, которую ему назвал смотрящий, на стуле сидела девушка с круглым животом, волосы были убраны в пучок, из которого предательски торчали непослушные пряди светлых локонов. В руках у нее была книга, которую она, видимо, читала до того, как уснула.

— Джулия — тихо позвал Шон. Та подняла голову, и он увидел ее лицо.

— Да? — спросила она в полудреме.

— Ваш муж хотел вам передать — он протянул ей бутыль с водой и сверток. Джулия подошла к решетке.

— И вот это — сказал Шон, протягивая инструкцию по применению.

— Что это? — не поняла Джулия

— Это таблетки. Я понимаю, это выглядит странно, но по-другому их бы не пропустили. Он очень просил предать вам… — сказал Шон.

— Спасибо — ответила Джулия.

— Ложитесь спать на кровать, у вас может заболеть спина от этой табуретки, с охранником я поговорю, вас не будут трогать — сказал Шон.

Он не стал дожидаться, пока Джулия в очередной раз поблагодарит его и быстрым шагом направился к выходу. Шон брел к двери и чувствовал, что внутри него бушует океан, чувства, которые он пытался заглушить всю сознательную жизнь оказались на свободе. На душе было ощущение умиротворенности и какого-то спокойствия, по телу разливалось тепло. Это было похожу на выстрел, словно теплая кровь растекается внутри, но это был не он. Чувство было приятным и уходящим. Двери лифта открылись и из него вышли два человека, одетые по офисному строго. Шон сначала подумал, что это пришли муж с адвокатом, однако, увидев в руках у обоих знакомые портфели, понял — карательный отдел. За ними из лифта вышел дежурный по этажу и направился вслед за теми двумя. Шон зашел в лифт и нажал кнопку первого этажа, зеркальные створки закрылись, кабина дернулась и поехала вниз.

Этаж зашумел, забубнил. Это было похоже на тихий звук тревоги, женщины прятали все, что считали ценным. Джулия тоже не растерялась и успела засунуть под матрас бутылку с водой и сверток, прежде чем непонятная троица остановилась напротив ее камеры.

— Миссис Леон? — ехидно спросил один из мужчин.

— Да, это я — ответила она, не понимая, что происходит.

— Прошу следовать за нами, дверь открылась, и Джулия оказалась в проходе, за ней наблюдали десятки глаз из соседних камер. Зайдя в маленькую комнату для допросов, двое мужчин закрыли за собой дверь, оставшись с Джулией наедине.

— Миссис Леон — начал один из них.

— Да — тихо ответила Джулия. В помещении было прохладно, металлическая спинка стула не давала облокотиться назад.

— Я — Томас Хоуп, это Ник Фейт — представился Хоуп.

— Полагаю, вы догадываетесь, зачем мы здесь? — задал вопрос Фейт.

— Чтобы допросить меня — ответила Джулия немного дрожащим голосом.

— Вот и хорошо, что мы поняли друг друга, допрос будет длиться до тех пор, пока вы не расскажите нам правду, это ясно? — спросил Хоуп.

Джулия кивнула.

— Вам ясно? Отвечайте! — потребоввал Хоуп.

— Да — ответила Джулия.

— В таком случае, первый вопрос — где вы работали до того, как устроиться в министерство? — задал вопрос Хоуп.

— Что со мной сделают? — вдруг, спросила Джулия.

— Миссис Леон, вы, наверное, не поняли, здесь мы задаем вопросы — с небольшой грубостью в голосе сказал Хоуп. Он помолчал пару минут и сказал:

— А в прочем, давайте так, вы нам ответите на наш вопрос, а я озвучу ответ на ваш? — сказал Хоуп, его лицо искривила подлая улыбка.

— В ДПХ — ответила Джулия, продолжая смотреть в глаза собеседникам.

— Где простите? — улыбаясь, переспросил Хоуп, разумеется, знавший эту аббревиатуру.

— В Державной Публичной Хате — Джулия опустила голову.

— Хорошо — сказал Хоуп, в голосе была явная издевка.

— Как долго вы там работали? — задал он второй вопрос.

— Что со мной хотят сделать? — спросила Джулия.

— Ах, да — Хоуп вспомнил про собственный уговор.

— Миссис Леон, ваша ситуация сейчас двоякая, либо вас полностью амнистируют, либо публично казнят на глазах у вашего мужа, но чтобы помочь себе, вы должны рассказать нам все — ответил Хоуп.

— Ложь — произнесла Джулия и посмотрела на Томаса. Он отвернулся, его глаза забегали по комнате, словно в поиске тараканов. Томас сделал