Мир пауков - Лана Александровна Ременцова

ласковы. Если он не приручит её за эту ночь, то везти такую жену домой нельзя. Ей отрежут язык за первое же нелицеприятное слово в его сторону и сожгут.

Вобин ударил сколопендру по лицу.

Она изумлённо распахнула глаза.

– Ты сволочь!

После этих слов последовал второй удар, третий и дошло до того, что сколопендра осталась голой, привязанной к спинкам постели жгутами из занавесей, с расставленными ногами, а во рту оказался кляп.

Двери открылись и в покои вошли молчаливые слуги, внесли ванну, вёдра с водой и мыло, источающее сильный травяной аромат. Пространство сразу наполнилось романтикой. За ними вползли и братья, бросив мимолётный взгляд на голую сестру, лежащую на постели в очень не пристойном виде.

– Хорош зятёк. Отец сделал правильный выбор.

– Да, он никогда и ни в чём не ошибается. Пока сестрёнка, стань послушной женой.

Она замычала, готовая убить полным ненависти взглядом. Вобин подошёл, нагло рассматривая её совершенное тело.

– Ты прекрасна, – наклонился, сжал обеими руками соски, выкручивая и принося ей лёгкую боль. Мычание продолжилось.

– Ты хочешь медленного и нежного вхождения, или бурного и резкого?

В ответ опять ненависть в глазах.

– Значит, решу сам, – он нарочно начал раздеваться перед ней, и когда снял штаны с уже стоящим членом, её глаза расширились от страха.

– Мне приятен твой взгляд. Я сейчас вымоюсь и приду, подожди, красавица, – слова сопроводил двойным нажатием на лобок с чёрным пушком. – И сразу войду сюда, – пальцы раскрыли нежные лепестки и вошли внутрь. – Какая горячая дырочка. Член дрогнул, и на головке выступила прозрачная капля, – а после посмотрим, откроешь ли ты ротик. Главное, запомни, в анус мы жён не имеем и этот вход у тебя останется девственным навсегда, – его рука легла под её ягодицы, погладил его одним пальцем, слегка, входя. Сколопендра вся сжалась. – Не бойся, это правда, такому унижению подвергаются наложницы, но мы имеем права их иметь только до женитьбы. Как ты уже слышала, у меня есть две, ждут в замке, чтобы в очередной раз ублажить меня, однако по нашему приезду и объявлению тебя женой, их сожгут. Таковы наши законы.

Сколопендра зажмурилась и отвернулась, всем видом, выражая презрение.

– Строптивая девочка, нам позволяется бить жён, чтобы стали тихими и покорными, если непокорны сразу, однако почти все паучихи впитывают почтение к мужу ещё с молоком матери и такое бывает крайне редко. Очень прошу тебя, покорись, иначе я не смогу с тобой вернуться домой. Мне придётся наказывать тебя столько в твоём доме, пока ты не поймешь, как должна относиться ко мне. А мне нужно поскорее возвращаться.

Иначе, если я привезу такую жену, и ты там оскорбишь меня, повелитель сразу прикажет отрезать тебе язык, а тебя сжечь при всех, да ещё и голой в назидание юным паучихам. Сколопендра опять распахнула глаза, зрачки расширились. Лицо отразило всё, что она хотела сказать, но кляп не позволил, хотя уже и мычания не было. Паук вымылся, ещё сильнее наполнив покои травяным ароматом свежести. Подошёл, не вытираясь. Сел между её стройных ног. Захватил грудь, сразу начав мять и массировать. Его нежные руки поглаживали по напряжённому телу, периодически возвращаясь к груди, продолжая уделять ей большее внимание. Соски уже стояли колом, и он понимал, что сколопендра, хочет его также как и он, только ещё не понимает этого в силу неопытности.

– А теперь, куколка, займёмся твоей нетронутой ни кем девочкой, – ладонь накрыла лобок, погрев немного. Пальцы плавно спустились вниз, и нашли самую чувствительную точку, начав проявлять к ней ещё большее внимание, чем к груди. Сколопендра держалась, как могла, но тело предало и она, простонав, залила эти наглые пальцы внутренним соком.

Он улыбнулся и показался ей ещё красивее.

– Я рад, почувствовать твою влагу на своих пальцах. Это главный признак, того, что ты сексуальна и темпераментна. Для меня это очень важно. Я не могу любить жену раз в неделю. Мой темперамент захочет обладать тобой каждую ночь.

– Сейчас я подготовлю твоё маленькое влагалище к вхождению моего большого члена. Знаю, он у меня далеко немаленький и поначалу тебе будет нелегко. Со временем твои стеночки подстроятся под мой размер, и ты начнёшь испытывать оргазм. – Всё это время, пока паук говорил, его пальцы плавно входили неё и также нежно выходили. Он расставлял их внутри, мягко растягивая стенки.

Она, нехотя, залила их ещё большей влагой.

– Хорошо, очень хорошо. Ты должна полностью расслабиться и тебе будет легче меня принять. Кстати, твою девственную преграду, я уже почувствовал. Поверь, я буду очень аккуратен. Боль пройдёт быстро, – его низкий голос со щекочим тембром, окутывал так, что она уже поняла это точно конец её девичьей тупости и разбалованности. И этот красавец – паук, как назло, ей сильно нравился. «У него такая совершенная фигура, как у лучших наших мужчин: отца, братьев и самых сильных воинов. А член! Я боюсь его. Он такой большой. Он порвёт меня. Надо попытаться расслабиться. Я завтра стану его женой, а скоро хозяйкой нашего замка. Нашего? О, похоже, я уже начинаю здраво размышлять. Да, он побил меня, но я сама виновата, пора принять настоящего мужчину, способного привести меня в рай любви».

Вобин погладил несколько раз бёдра с внутренней стороны и пристроился.

– Потерпи, милая… – медленно начал входить, продвигаясь, миллиметр за миллиметром и достиг преграды. – Сейчас, произойдёт боль, но только один раз. Ты прекрасна, – вошёл резче и пробил её. Сколопендра вздрогнула, но не замычала. Его движения стали более размеренными, однако оставались такими же мягкими. Он пришёл к взрыву и сжал девичьи бёдра обеими руками.

– Завтра я женюсь на тебе и мы уедем ко мне. Ты станешь покорна?

Она, нехотя, кивнула. Он улыбнулся.

– Я рад, поверь, ты не пожалеешь. Я буду любить тебя, защищать, вкусно кормить, а наши лучшие швеи шить тебе такие же прекрасные наряды, как и ты сама, – развязал её, вытащил кляп и присел рядом.

– Ты станешь моей женой?

Пауза. Паук дотронулся большим пальцем до губ сколопендры, проведя по нижней.

– Да, – после этого ответа, наклонился и засосал мягкие влажные губы. Она поддалась, и этот глубокий поцелуй наполнил их тела новым желанием. Второй раз он овладел ей уже без жгутов и кляпа, наслаждаясь её стонами и полным раскрытием. Её было ещё немного больно, но эта боль быстро проходила, наполняя женственностью и нарастающим желанием стать его женой.

Рассвет.

Вобин проснулся и, посмотрев на невесту, поцеловал в лоб, мимолётно обратив внимание на алое пятно крови на простыне. Она открыла