Сьюзан Ховач - Преступление во имя страсти

Обед наконец завершился, речи остались непроизнесенными. Гости неторопливо потягивали кофе и ликеры, разговоры стали несвязными, обрывочными, гости, наевшись и напившись, почти забыли о том, что виновница торжества так и не появилась за столом. Рэйчел, мечтавшей об одиночестве своей комнаты, о бегстве от невыносимой светской беседы, казалось, что прием тянется уже целую вечность.

Десима и Рохан вернулись в начале одиннадцатого. Их смех донесся с дорожки, ведущей от пристани; когда Рохан широко распахнул входную дверь и вошел в дом, Рэйчел поняла, что они оба сильно пьяны.

III

— Всем добрый вечер,— насмешливо бросила Десима.— Как мило, что вы почтили нас своим присутствием. Пожалуйста, извините меня за то, что я не смогла встретить вас, но Рохану захотелось позаниматься со мной любовью, и мне пришлось объяснять ему, что я не могу нарушить супружескую верность, хоть Чарльз и спит несколько последних недель с Ребеккой, поскольку он стремится к примирению со мной и обещал завтра отправить Кэри домой. О, дорогой Чарльз, как великолепно убран холл! Извини, что я не помогла тебе... Рэйчел, на тебе лица нет! В чем дело? Неужто Дэниэл не пожелал осчастливить тебя сегодня своей обворожи-тельной улыбкой? Дэниэл, тебе следует быть более внимательным!

— Чарльз,— обратился к хозяину Дэниэл,— твоя жена пьяна в стельку. Тебе лучше отвести ее наверх.

— Эй, Чарльз, послушай! — усмехнулся Рохан.— Кто дает тебе совет? Гость, который пытался соблазнить твою жену в твоем же доме! Почему бы тебе не попросить его уложить Десиму в постель вместо тебя? Я скажу, почему ты так не поступишь, Чарльз из-за своей безмерной гордыни ты, Чарльз, никогда не признаешься себе в том, что можешь оказаться в положении обманутого мужа! Ты мнишь себя Господом, верно, Чарльз,— божьим даром культуре, науке, женщинам, всему миру, только для собственной жены, Чарльз, ты далеко не божий дар!

Побледневший, без кровинки в лице, Чарльз потерял дар речи. Дэниэл поднялся из-за стола и сжал руку Рохана, желая увести его. Шокированные гости замерли; безмолвные и неподвижные, они казались высеченными из камня.

— Отпусти меня, ты,— Рохан не мог оказать сильного сопротивления значительно превосходившему его по силе Дэниэлу.

Сенбернар, лежавший на коврике перед камином, залаял.

— Дорогой Чарльз,— сказала Десима,— ты налил Джорджу шампанское?

Звуки лая отдавались в голове Рэйчел до тех пор, пока она не почувствовала, что выходит из долгого гипнотического сна, возвращаясь к реальности. Она вдруг встала, ноги сами подвели ее к Рохану, кричащему на Дэниэла, и внезапно Дэниэл как бы исчез вовсе; только Рохан казался реально существующим.

— Рохан, перестань себя вести как идиот! — отрывисто, сухо приказала она.— Прекрати, слышишь? Прекрати!

Но он не обращал на нее внимания, и она резко ударила его ладонью по губам. Звук шлепка, казалось, разнесся по всему холлу. Воцарилась гробовая тишина. Никто не двигался, не раскрывал рта. Наконец Десима зевнула и лениво произнесла, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Боже, как я устала! Всем спокойной ночи.

Она свернулась калачиком на ковре перед одним из каминов и тотчас заснула; голова девушки покоилась на массивном теле сенбернара.

— Ну,— произнес адвокат из Клани Галача, старый Конор Дуглас, внезапно поднявшись из-за стола так, словно ничего не случилось,— думаю, нам пора возвращаться домой, Розалинда.

— Да, мы тоже должны ехать,— сказал всем Роберт Макдональд, как будто обед закончился совершенно нормально.— Спасибо, Чарльз, за великолепную еду.

— Все было восхитительно...

— Мы получили удовольствие...

— Еще раз спасибо за гостеприимство...

Поток стандартных фраз не иссякал какое-то время, наконец были произнесены последние прощальные слова, передняя дверь была заперта за последним гостем, и в Рошвене остались лишь его обитатели. Чарльз молча отправился в библиотеку и захлопнул за собой дверь.

— Чарльз в роли оскорбленного английского джентльмена покидает сцену,— сказал Рохан и засмеялся.

— Следующим ее покидает Рохан,— без улыбки произнеся Рэйчел,— представший в своем натуральном обличий очень пьяного, очень глупого школьника-переростка. Сюда, пожалуйста.

— Куда? Послушай, не хватай меня за руку, Рэй! Что ты делаешь?

— Мы поднимаемся наверх.

— Но...

— Не спорь.

— Хорошо, но послушай...

— Замолчи.

— А как же Десима?

— Она заснула. Дэниэл и Ребекка позаботятся о ней.

— О нет,— упрямо возразил Рохан,— не оставляй Десиму с Кэри.

— Не говори глупости.

На середине лестницы он сказал:

— Я без ума от нее, Рэй. Всегда был без ума от Десимы. Никогда не говорил тебе об этом.

— Да,— подтвердила она.— Ты никогда об этом не говорил.

— Я сделаю ради нее все что угодно. Все что угодно.

— Да.

— Я бы женился на ней, но Чарльз не дает Десиме развода.

— Он настроен на примирение.

— Но я хотя бы заставил ее порвать с Дэниэлом. Она поняла, что может доверять мне в большей степени, чем ему.

— Да.

— Дэниэлу нет до нее дела. Лишь я один по-настоящему люблю ее. Теперь она это знает.

— Да.

— Она уедет со мной. Она обещала. Она станет моей навсегда, навсегда, навсегда...

— Осторожно, угол. Тут темно.

— ...навсегда, навсегда...

Они шли по южному крылу мимо юго-западной башенки, в сторону западного крыла, смотревшего на море.

— Где твоя комната, Рохан?

— Вот эта. Нет, эта. Не помню.

Его спальней оказалась вторая комната. Рэйчел отыскала лампу, но Рохан в бесчувствии рухнул на кровать, прежде чем девушка успела поджечь фитиль. Сняв с Рохана туфли и тщательно укрыв его пледом, она задула лампу и прошла мимо юго-западной башенки в свою комнату, расположенную в южном крыле. Из последних сил закрыла дверь, зажгла лампу, стоявшую на столе, и опустилась в кресло перед камином.

Минут через десять Рэйчел вспомнила о заснувшей внизу Десиме. Наверно, ей следует спуститься и проверить, все ли в порядке с ней. Нет, пусть наконец о Десиме позаботится кто-нибудь другой! Десима со своим насмешливым языком и холодными, недобрыми замечаниями... Что она сказала? «На тебе лица нет, Рэйчел! В чем дело? Неужто Дэниэл не пожелал осчастливить тебя сегодня своей обворожительной улыбкой?» Эта колкость, произнесенная в присутствии посторонних, была непростительной, и Рэйчел не собиралась забывать ее. Да пошла эта Десима к черту!

«Не оставляй Десиму с Кэри!»— сказал Рохан, в котором под влиянием спиртного проснулась жалость. «Не оставляй ее одну с ними...»