Мария Ветрова - Уведу родного мужа

На фигова следователя Фрэд неожиданно рассердился:

— А тебя, Татьяна, я вообще с собой не приглашаю! — Его синие глаза грозно сверкнули. — Да и Лизу возьму исключительно при условии, что не будет орать и падать в обмороки…

— Т-ты это о чем? — похолодела я. — Ты что, полагаешь, в опечатанной «Пипсе» среди шоколадок может находиться еще один труп?!

— Тьфу-тьфу-тьфу! — испуганно сплюнула Танька через левое плечо. А Фрэд фыркнул:

— Как он, по-твоему, может попасть в опечатанное помещение? Своим ходом через окно?..

— Тогда чего ты меня заранее пугаешь? — возмутилась я. — Орать я начинаю, только когда вижу труп! А если его там нет, нечего на меня наговаривать!..

— Да ну вас, — разозлилась Танька. — Немедленно прекратите говорить про мертвецов, идиоты! Во-первых, накаркаете, во-вторых, я терпеть не могу говорить о трупах… Тьфу!

Мы с Фрэдом переглянулись.

— А теперь спать! — завершил он повисший в воздухе разговор.

Глава 15

В объятиях мертвеца

Разбудила меня Танька, бесцеремонно пихнув в плечо и ядовито сообщив, что «мой новый блондин» давно встал и даже успел пообедать.

Вспомнив о том, что один из путей к мужскому сердцу пролегает через желудок, я мгновенно сбросила остатки сна, вскочила, метнулась вслед за ней и с подозрением оглядела представшую передо мной жанровую сценку. Судя по тому, что я увидела, упомянутый путь Татьяна успела, пока я спала, проторить по меньшей мере наполовину. Фрэд, как раз отодвинувший от себя при моем появлении пустую тарелку из-под супа, уже смотрел на эту кашеварку преданными глазами. Мало того, не заметив моего появления, он облизнулся и произнес теплым, как парное молоко, голосом:

— Танечка, вы просто волшебница! Супчик сказочный.

Посвежевшая и, как ни странно, отдохнувшая, я возвратилась назад минут через десять и с радостью убедилась, что Таньки на кухне нет, а мой телохранитель сидит за чисто убранным столом.

Наливать волшебный суп мне Татьяна, видимо, не стала принципиально. Ну и хрен с ней! Подойдя к плите, я демонстративно открыла кастрюлю и запустила туда ложку, не удосужившись налить ее варево в тарелку: в конце концов, кто тут хозяйка? А раз я — что хочу, то и ворочу!..

— Ты встала с левой ноги? — поинтересовался Фрэд.

— Не помню! — ответила я и захлопнула кастрюлю: аппетит почему-то пропал.

— Ясно… Это я виноват, надо было тебя раньше будить.

— Это еще почему? — От удивления я перестала злиться и села за стол напротив Федора Степановича.

— Ты переспала, — пояснил он. — В том смысле, что захватила закатный час, а спать на закате нельзя — вредно для нервной системы!

Я внимательно на него посмотрела — издевается или говорит всерьез? Не поняла и снова разозлилась:

— Для моей нервной системы вредно повсюду находить трупы! А вовсе не спать, хотя бы и на закате…

— Вы опять о мертвецах? Да еще и к вечеру? — ахнула Татьяна и посмотрела на нас почти с ненавистью. — Прямо мания какая-то! Как сойдутся, так об одном и том же… Тьфу!..

— Танюша, сделай милость, отвлекись от нас! Мне нужно поговорить с Лизой.

— У Лизы нет от меня секретов! — мгновенно разозлилась любопытная Танька.

Но Фрэд, к моей молчаливой радости и ликованию, повел себя твердо.

— А у меня — есть, — сказал он сурово-казенным голосом.

Обиженная подружка, по собственной инициативе нарвавшаяся на грубость, фыркнула, окинула нас испепеляющим взглядом и наконец исчезла.

— Ну? — приободрил меня Фрэд. — Давай по новой, с самого утра, не пропуская ни одной детали: итак, ты проснулась, умылась, я отвез тебя на работу. Ты поднялась на крыльцо, обернулась, махнула мне рукой, открыла двери и вошла в особняк, прихлопнув слегка подол платья. Потом ты его выдернула, не открывая двери, с той стороны… Что было дальше? Только так же подробно!

Я обмерла от изумления: это что, у всех восточных единоборцев такая фотографическая память?! Про прищемленный подол сарафана я и сама начисто позабыла, а этот странный Фрэд срисовал и запомнил с точностью компьютера!..

— Ты… — прошипела я сдавленно, — ты кто на самом деле?!

— То есть? — Фрэд округлил свои синие очи и недоуменно хлопнул девичьими ресницами. — Я же тебе говорил…

— Врал ты мне все, а не говорил, лапшу на уши вешал! — неожиданно для себя заорала я. — Ни у кого, кроме шпионов и ментов, такой памяти, как у тебя, нет и быть не может!..

Федор Степанович издал сдавленный стон сквозь зубы, сжал кулаки, до этого мирно лежавшие на столе в виде ладоней, и сделал глубокий вдох.

— Лиза! — сказал он почти спокойно. — Такая память — результат специального, обязательного для тренера моего уровня, тренинга по методике ушу… Если тебе это о чем-нибудь говорит. Что касается ментов, их уровень, память, а заодно и методы работы мне хорошо знакомы, поскольку я много лет подряд работаю с офицерским составом МВД… В смысле милиции…

После этого мы помолчали. Пауза получилась довольно длинная, поскольку вспыхнувшие сомнения и подозрения плюс воспоминание о какой-то явно выдающейся ксиве, предъявленной Фрэдом Широкову, продолжали меня мучить. И я никак не могла решить, что же мне делать: поддаваться на Фрэдовы планы или, напротив, сопротивляться им изо всех сил… В конце концов я рассудила, что, если Фрэд подослан к нам органами (вообще-то маловероятно, учитывая то, как мы познакомились), он все равно уже знает слишком много. Если нет — я ему и без того успела довериться. И, махнув рукой, сдалась в очередной раз.

— Ладно, — сказала я, — спрашивай…

Примерно минут через двадцать допроса, который он мне учинил, я полностью изменила мнение о капитане Широкове. Мои ночные мучения на дознании были просто детским садом по сравнению с тем, что вытворял со мной Федор Степанович!!!

Например, упомянув на свою голову тот факт, что Эфроим дважды вызывал меня к себе по селектору, я спровоцировала по меньшей мере с десяток его «Почему?»: почему я так долго колебалась? От трусости? Или меня что-то задержало? А может, подсознательно задержало?

И вот что удивительно: впервые в жизни анализируя каждый свой шаг в самом прямом смысле слова, я обнаружила, что это — прекрасный способ узнать о себе что-то новенькое… Никогда бы, например, не пристань ко мне Фрэд, словно репей, я не додумалась до этой самой подсознательной причины своих колебаний…

— Знаешь, — сказала я, с невольным уважением посмотрев на своего мучителя, — может, ты и прав… Может, я подсознательно все-таки ждала от Ларки помощи, несмотря на ссору, потому и тянула?.. А Ларка с Ниночкой все про костюм да про костюм… то есть костюмы…