Нэнси Бартоломью - Стриптиз

Дениз, казалось, ничего не слышала. Она механически вставила ключ в замок, но ключ не поворачивался.

— Черт! — нетерпеливо пробормотала она.

— Давай я попробую.

Я попыталась повернуть ключ в замке и быстро поняла, в чем дело. Дениз уже открыла его, но я не стала говорить ей об этом, повернула дверную ручку и толкнула дверь. Свет внутри был выключен, небольшое помещение освещалось только слабым светом неоновых трубок, обрамляющих каждое крыло мотеля. Но даже в этом призрачном свете я поняла — что-то не так. Или просто Дениз никудышная хозяйка. Внутри номера все было перевернуто вверх дном. Матрац с кровати валялся на полу, простыни сорваны и свалены в кучу, торшеры опрокинуты, вещи из ящиков комода разбросаны по всей комнате.

— О Боже! — вырвалось у Дениз, она схватила меня за руку.

Не входя в помещение, я пошарила рукой по стене и нащупала выключатель. Когда свет зажегся, стало понятно, что все намного серьезнее. Куча простыней на полу у кровати вовсе н$ была ворохом белья. Это был труп.

Дениз вырвало на дорожку у двери номера, совсем рядом со мной. Я осторожно вошла внутрь. С одной стороны, я не хотела, чтобы Дениз испачкала меня, но с другой — следовало убедиться, что человек действительно мертв, а не тяжело ранен. Я не ошиблась. Руки у него были связаны за спиной, у небольшого отверстия в основании черепа запеклась кровь.

Позади меня вскрикнула Дениз. Я осмотрелась, надеясь увидеть телефон. Он стоял на тумбочке рядом с кроватью, но шнур был вырван из стены прямо с розеткой.

— Дениз, контора еще открыта? — Я действовала чисто автоматически, не хотела стоять без дела и гадать, что произошло. Мне необходимо было двигаться, звать на помощь, куда-нибудь уйти, только чтобы не видеть этого тела, не чувствовать этого запаха.

Дениз закашлялась и выпрямилась.

— Да, — ответила она, — кто-нибудь должен еще быть.

— Нам нужен телефон, твой не работает.

Я проскочила мимо Дениз и помчалась к дежурному администратору. Дениз побежала за мной.

Сезон уже начался, поэтому машин на дорогах становилось все больше. Полиции пришлось нелегко, пока она добралась до мотеля. Сирену я услышала задолго до того, как увидела полицейскую машину, которая с большим трудом медленно пробиралась между автомобилями, набитыми подвыпившими студентами. Дениз сидела в конторе и прихлебывала чай, который нам предложил ее знакомый администратор. Я стояла снаружи у входа. Хотелось отдышаться и выветрить из легких запах смерти, однако ничего не получалось.

Приехали три полицейские машины. Не успела я и глазом моргнуть, как перекрыли въезд на территорию мотеля. Мы с Дениз повели полицейских к ее номеру, но на этот раз я не смогла войти. Мы остались у входа. Ну и парочку, должно быть, мы собой представляли: я, все еще в гриме, в котором выступала, в диком светлом кудрявом парике, на шпильках, возвышаюсь над всеми, и крошечная, хрупкая Дениз, которую, казалось, вот-вот снова стошнит.

Место быстро оцепили. Конечно, сразу же собралась толпа зевак, как это показывают в подобных случаях по телевизору. Но самое главное — это, конечно, труп в комнате Дениз.

Когда приехал полицейский инспектор, Дениз стояла рядом со мной и дрожала всем телом, испуганно заглядывая внутрь через открытую дверь. Я сразу догадалась, что это инспектор, по тому, как все расступились и пропустили его вперед. До его приезда полицейские просто стояли, ничего не предпринимая.

Детектив сразу направился к трупу.

— Снимки уже сделали? — обратился он к фотографу.

— Сделали, — отозвался кто-то.

Детектив смотрел некоторое время на труп, словно раздумывая о чем-то, затем наклонился и перевернул его. У Дениз опять вырвался крик, глаза у нее стали еще круглее.

— Господи! — прошептала она.

— Господи, что? — спросила я. Она была перепугана и еще больше побледнела. — Ты его знаешь?

— Н-нет. — Дениз дрожала всем телом. — Я никогда раньше его не видела.

Молодой полицейский, который перед этим записал наши показания, стоял рядом с нами и внимательно наблюдал за Дениз. Не знаю, о чем подумал он, но я поняла, что Дениз знает убитого. Черты лица разглядеть, конечно, трудно, все залито кровью, но я была готова поклясться, что она его знает.

Детектив позвал полицейского, который участвовал в нашем первом допросе, и тот сразу же подошел. Я старалась понять по губам, о чем они говорят, но Дениз отвлекла меня.

— Кьяра, — прошептала она, хватая меня за рукав.

— Тихо! — прошипела я в ответ. — Я стараюсь разобрать, о чем они говорят.

— Кьяра, — не отставала Дениз.

— Ну чего тебе? — нетерпеливо спросила я, мне хотелось понять, о чем идет речь у полицейских.

Дениз быстро огляделась по сторонам и убедилась, что ее никто не слышит.

— Никому не говори про Арло, — тихо попросила она.

Я повернулась к ней, позабыв о полицейских.

— Дениз, ты думаешь, что это как-то связано с Арло?

— Я не знаю, — ответила она, избегая смотреть мне в глаза.

— Не знаешь? — удивилась я. — Послушай, Дениз, твоя собака исчезла, в твоем номере все перевернуто вверх дном, на полу лежит труп, а ты не знаешь? — Краем глаза я заметила, что полицейский подзывает нас. — Дениз, по-моему, ты все должна рассказать.

Она сердито посмотрела на меня, щеки у нее раскраснелись.

— Послушай, Кьяра, Арло у них. Верно? А остальное меня не интересует, мне плевать на все. У них моя собака, и я пойду на все, чтобы получить Арло назад.

Полицейский и детектив направились в нашу сторону. Мне уже некогда было объяснять Дениз, что она всего-навсего барменша и заплатить выкуп она не сможет.

— Кьяра, я очень прошу тебя, — прошептала она, — не говори им про Арло, ладно? — Глаза Дениз наполнились слезами.

Как я могла ей отказать?

Джон Нейлор был не в моем вкусе. Я поняла это сразу, как только он представился. Не то чтобы он не был привлекательным, нет, далеко нет. Я просто хочу сказать, что, с моей точки зрения, все в нем было слишком правильным. Высокий, с черными коротко подстриженными и уложенными волосами, с темно-карими глазами, знаете, такими, которые замечают абсолютно все. Он подошел к нам и поздоровался за руку, как будто на деловой встрече. Рукопожатие у него было сильное и уверенное. На нем был прекрасный темно-синий костюм, который наверняка обошелся ему в кругленькую сумму. Рубашка — белоснежная. И к его чести, надо сказать, я не заметила у него в кармашке пластиковой подкладки, которую носят некоторые мужчины, чтобы ручка случайно не испачкала пиджак. От него пахло дорогим одеколоном.