Влюбленная. Гордая. Одинокая - Елена Левашова

Ознакомительный фрагмент

процедурами будет заниматься экономист? Или юрист? Или…

– Все будет, Мир, – отвечает она нежно, словно я задал вопрос о ее сокровенной мечте. – Я лично займусь подбором сотрудников.

Звучит как угроза.

Диана проводит ладонями по озябшим плечам. На правом, чуть ближе к локтю, виднеется татуировка с каким-то китайским изречением. Буквы просвечиваются сквозь тонкую светло-голубую ткань. У нее есть еще одна – на спине, между лопатками. Ловец снов, с досадой вспоминаю я.

Щеки девушки вспыхивают от моего откровенного равнодушия и того, насколько оно для нее очевидно. Диана бодро подхватывает с пола сумку и спешит в прихожую.

– Пока, – шелестит, касаясь взглядом моего голого торса.

– Прости, друг. Я повел себя как мудак.

– Ничего, – улыбается она. – Я тоже хороша, выпила лишнего, набросилась с поцелуями. Надеюсь, ты не подумал, что я такая…

– Нет, конечно. До вечера.

Захлопываю дверь, прогоняя аромат духов и чужое присутствие. Пустые бутылки валяются посреди комнаты как немой укор. В голову вклиниваются обрывки воспоминаний: вечеринка с коллегами, мелькающая разноцветными огнями светомузыка ночного клуба и море спиртного…

Стягиваю с дивана постельное белье и загружаю его в стиральную машину. Под подушкой нахожу пустую пачку от презервативов. Черт! Мне хватило проблем на работе из-за романов с медсестричками. Еле отделался, хватит.

С отцом Дианы – Русланом Шестаком – я познакомился год назад на конференции в Лондоне. Блестящий хирург, гинеколог-репродуктолог, он убедил меня развиваться в перспективном направлении медицины, связанном с ЭКО и репродуктологией в целом. Я прошел специализацию и набивал руку, оперируя в гинекологическом отделении областной больницы. А потом у Шестака появилась идея фикс: открыть собственный многопрофильный центр, объединяющий под своей крышей узких специалистов. Мне нравилась гинекология, и я не очень-то хотел прекращать оперировать и заниматься консультированием бездетных пар. Руслан Александрович выслушал мой отказ вежливо, предложив войти в долю.

Как ни странно, меня поддержали отец и Роман Рябинин – профессор медицинского университета и, по совместительству, отец Богдана Рябинина – близкого друга детства. Бизнес моего отца, некогда обеспечивший мне сытое детство и юность, терпел убытки, поэтому общая доля нас троих как инвесторов составила всего тридцать процентов.

Семьдесят же принадлежали Руслану Шестаку и его дочери: начинающему пластическому хирургу и красавице, светской львице – Диане.

А вчера я все испортил! Подставил под удар наше будущее партнерство и отношения близких мне людей с самим Шестаком.

Устало тру виски, вспоминая ее губы на своей шее и необдуманно сказанные мной пьяные комплименты…

После обеда снегопад усиливается. Мягкие хлопья покрывают стекло и бесшумно опускаются на землю, крыши домов и машин.

Я бросаю взгляд на часы и собираюсь избавиться от пропитанного кровью и потом халата. Делаю несколько шагов в сторону ширмы и вздрагиваю от хлипкого звука распахнувшейся двери кабинета. Ко мне без стука врывается операционная медсестра Таисия Алексеевна.

– Давление у Вишневской нормализовалось, Мирослав Михайлович, – устало говорит она, поправляя сползшие на нос очки. – С ребеночком все в порядке.

– Кто ночью дежурит? – облегченно вздыхаю я.

– Митрохин. И я.

– Таисия Алексеевна, препараты крови я отменяю.

– И эритроцитарную массу?

– Ее тем более. Продолжаем антибиотик по схеме.

Таисия Алексеевна коротко кивает и делает отметку в листе назначения. Скупого взгляда хватает, чтобы заметить пятна крови и на ее халате.

– Поезжайте, доктор, – мягко произносит она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Ваша смена уже три часа как закончилась. Выходим девчонку, не волнуйтесь.

– Спасибо. Я как раз собирался, но…

– Куда это ты собирался? – протяжно обрывает мою речь застывшая в дверном проеме Диана. Она широко улыбается, теребя висящее на сгибе локтя пальто. – Здрасьте, – небрежно бросает приветствие Таисии Алексеевне. Медсестра здоровается с ней и, пожелав мне спокойной ночи, выходит.

Диана приближается, не замечая сквозящие в моем взгляде задумчивость и утомленность. Ее пряно-цветочный аромат перебивает в ординаторской запахи дезинфекторов и лекарств.

– Ты решила сама заехать за мной?

– Да, доктор Боголюбов. У меня сегодня выходной, стало скучно, поэтому… я здесь. Едем?

– Да. Дай мне десять минут на душ, а после… я к твоим услугам.

– К чьим это ты услугам?

Никита Чернов с женой Олесей – собственной персоной. Заваливаются в ординаторскую, как к себе домой. Судя по возбужденному блеску в глазах Ника – он чем-то страшно доволен. Ну… или его женушка сегодня в хорошем настроении и не выносит мозг. Странная парочка, глядя на которых, убеждаешься в своем решении никогда не жениться.

– Да так, не берите в голову, – улыбаюсь я. – Привет, Олесь, как дела?

– Отлично, Мир. Вот… приехала с мужем попрощаться. Я еду в Испанию по горящей путевке, – восхищенно отвечает Олеся. Заправляет длинную каштановую прядь за ухо и переводит заинтересованный взгляд на Диану. Знаю, Олеся ревнует мужа к каждому столбу, к слову, небезосновательно, но ревновать к Ди? – Привет, Диана. – Олеся делает вид, что только что ее заметила.

– Привет, Олесь, – вскидывает подбородок Ди. – Приятной поездки. А Ник разве не едет с тобой?

Вот же дернул ее черт уколоть Олесю! В карих хищных глазах шатенки мгновенно вспыхивает едва скрываемая ярость. С трудом подавляя желание отбрить Диану, Олеся отвечает:

– У моего мужа ответственная должность. И он много работает. Мы после поедем… летом, например. – Звучит как оправдание.

– Любимая, в аэропорт опоздаем. Пока, докторишки, хорошего вечера! – Ник распахивает шкаф, вешает свой халат и уводит погрустневшую супругу от греха подальше.

– Пока! Приятного отдыха! – в унисон щебечем мы с Дианой, пытаясь растворить повисшую неловкость.

– Поторопись, Мир. А то и мы опоздаем, – заботливо произносит Ди, когда мы остаемся в кабинете одни.

Холодный ветер теребит влажную после душа челку. Тонкие каблучки сапожек Дианы отдаются эхом от кирпичных стен больницы. Она демонстративно кладет ключи от своей машины в сумочку и подходит к пассажирской двери моей новой «бэхи».

– Потом довезешь меня домой, о’кей?

Не хочу показаться грубым и согласно киваю. Мне все равно, куда мы едем, я хочу разобраться с делами и очутиться дома. Отираю ладонью лицо, прогоняя мельтешащие перед глазами кадры: отслойка плаценты у беременной, кровотечение, угрожающее жизни снижение объема циркулирующей крови, экстренное кесарево сечение…

– Мир, а почему бы нам не попробовать? – прерывает тишину Диана.

В голове что-то громко щелкает. Ее неожиданный вопрос возвращает поток моих мыслей к исходной точке. Диана безуспешно прячет во взгляде неловкость, запоздало жалея о сказанном как о глупости, и заправляет за ухо свою высветленную прядь.

Я застываю на мгновение, застигнутый ее вопросом врасплох, а очнувшись, произношу:

– Я задумался, прости. О чем ты спрашивала?

– Мир, я предлагаю нам попробовать. Ну… отношения… – по слогам произносит