Your Name - Северное сияние

— Господи… А если бы ты не пришла?!

— Если бы я не пришла, у тебя, в лучшем случае, на голове была бы аккуратненькая, но очень болезненная шишка и стандартное сотрясение мозга…

— А в худшем? — она потихоньку приходила в себя и теперь с интересом разглядывала дубинку у меня в руке.

— А вот о худшем не стоит говорить, — я отцепила ее от своей куртки и, круча в руке резиновый «аргумент», с нескрываемой радостью смотрела на приказавший долго жить карниз, — Тем более, если до этого не дошло.

— Объясни, где ты столько времени шлялась?! — она строго сплела руки на груди и недовольно воззрилась на меня, — У нормальных людей рабочий день заканчивается в шесть.

— Так это у нормальных, — я, абсолютно игнорируя ее недовольство, вернулась в прихожую, чтоб снять наконец куртку и ботинки, — А я мент! У меня рабочий день ненормирован…

— Ненормирован он у нее видите ли… — продолжала ворчать Кристина в комнате, — Мало того, что приперлась во втором часу ночи… Наследила своими сапожищами… Я только прибрала, между прочим!

— И что ты предлагаешь? — я насмешливо наблюдала за ней, стоя в дверях комнаты, — Дать тебе медаль? "Герой соцтруда" подойдет?! — вместо ответа в меня полетела та самая тряпка, с той самой швабры.

— Острячка, ёханый бабай… — она со смешанными чувствами глядела на карниз, валяющийся на полу. Разломанный на три части, — Что с ним теперь делать?!

— Выбросить! Я уже давно порываюсь это сделать, а тут — такой шанс! Сейчас сниму шторы и вынесу его на помойку…

— Ты хоть пожрать принесла чего-нибудь? — Тина прошла мимо меня, попутно вынимая у меня из рук тряпку, всем своим видом показывая, что раз уж пообещала — делай.

— Пакет у пуфика… лежит, — я взглянула на этот самый пакет и не смогла сдержать смешок. Все продукты рассыпались, а то, что могло, раскатилось по всей прихожей.

— Ох… Ну что с тобой делать? — девушка как-то грустно вздохнула и направилась собирать апельсины…

— Что делать, что делать… — уже я начинала бубнить себе под нос, закатывая рукава свитера, — Любить, холить, лелеять и не забывать кормить, хотя бы раз в сутки! — после чего развернулась и вошла в комнату, оставив Кристину сидеть на корточках в холле с каким-то ненормальным выражением лица. Сняв и сложив шторы, я разобрала сломанный карниз и вынесла его на улицу, в мусор. Вернувшись, наконец таки, смогла принять душ и переодеться. Правда процесс переодевания тоже сопровождался легким шоком, поскольку, войдя в собственную спальню, в которой собственно и существовала вообще, я обнаружила… застеленную постель, убранные вещи, разобранные бумаги, откопанный из-под груды всякого нужного и не очень хлама компьютер — а я-то думала, куда он подевался?! — положенный на базу телефон, маленький телевизор — он-то откуда взялся?! — и музыкальный центр, освобожденный от свалки коробок из-под сидишников, и сами диски, аккуратно расставленные в высокую стойку в углу. Продолжая тихо офигевать, раскрываю дверцу шкафа-купе и… снова шок — все рубашки-юбки-брюки и т. д. развешаны по вешалкам, свитера-футболки разложены по полочкам — честно, говоря, даже боязно было заглядывать в ящички, а вдруг и там такой же «армейский» порядок?! Уфф… Слава Богу, в моих носках и нижнем белье Тина наводить порядок не решилась. Но почему-то у меня такое ощущение, что заглядывать — она и сюда заглядывала. Ехидно усмехнувшись, я все же переоделась и, на всякий случай, проверила, не докопалась ли эта «Сюзи-домохозяйка» до моего тайника… Просто у ящичков была довольно странная конструкция — от задней стенки каждого ящика отделялось расстояние сантиметров в двадцать. Т. е. физически в длину ящик был около метра, а фактически всего около 80 сантиметров. Эти самые непонятные "ящички внутри ящика" сверху были заколочены декоративной деревянной панелью. Мне лично был абсолютно непонятна задумка дизайнера, но, начав свою карьеру в милиции, я быстро нашла применение этой загадке. В одном из ящиков я аккуратно отклеила верхнюю планку от такой ниши и сделала ее съемной. С маленьким секретом, чтобы случайно не открылась. Имея разрешение на ношение и применение оружия, я всегда носила с собой табельное, но и дома у меня имелась аккуратненькая «Беретта». Вот именно она в данный момент и находилась в моем «сейфе». Выдвинув ящик посильнее, я легко нажала на пружинку и засунула руку под крышку. Вытащив пистолет на свет Божий, я тщательно проверила его и положила под свою подушку. После чего закрыла шкаф и направилась на кухню, откуда уже по всей квартире разносился запах чего-то очень аппетитного.

Чем-то аппетитным оказались обычные сосиски с картошкой, но нашим оголодавшим желудкам эта трапеза казалась нектаром богов. Для меня это даже было странным, но после еды я с удовольствием пила не кофе, а крепкий чай с добавкой какой-то ароматной травки. Я расслаблено откинулась на спинку кухонного диванчика и прикрыла глаза. Я слышала, как Кристина убрала посуду со стола: — Я тебя умоляю… Завтра помоешь, — мне казалось, что сейчас самый подходящий момент продолжить задушевный разговор, по типу того, что имел место прошлой ночью. "Нда! Чего-то разговоры с Тиной у меня получаются исключительно ночью. Как говорится: "Это жж-ж-ж, не спроста!" Ну, что ж поделать?!" Видимо, мои доводы показались девушки вполне убедительными. Она села рядом со мной и пристроила свою голову у меня на плече… Мысленно досчитав до десяти, я прервала молчание:

— Тин…

— Ммм?

— Ты почему мне соврала про отца? — голова резко исчезает с моего плеча и я раскрываю глаза. И что же я вижу перед собой? Усталую девчонку с грустными глазами, нервно теребящую цепочку на шее…

— Вы его поймали? — голос совсем тихий, дрожит…

— Да… Сегодня вечером. Я лично его арестовала, — наблюдаю за ее реакцией. То ли вздохнув, то ли всхлипнув, встает с дивана и начинает ходить по кухне.

— Я не хотела тебя обманывать… честно, — смотрит на меня, — Я действительно не знаю своего отца…

— Но ты же видела его, знаешь кто он… Он даже жил с вами некоторое время.

— Да… Когда я была совсем маленькая он жил у бабушки, но очень часто бывал у нас, оставался дома подолгу. Собаку мне подарил… Потом он снова исчез надолго, мне только спустя много лет мама сказала, что его снова посадили.

— Знаешь, я с ним сегодня пообщалась… Он совершенно не похож на человека совершившего то, в чем его обвиняли, — я действительно задумалась, — Правда по делу об изнасиловании он шел только как сообщник… да и то, косвенный. Но вот на мошенничестве и ввозе контрабанды он действительно был крепко завязан. Знаешь, — я посмотрела на Тинку, — Не похож он на человека, кто будет пачкаться об мокруху. У него своя специализация… Достал же он вам тогда это липовое разрешение, — брошенная мимоходом фраза произвела потрясающий эффект. Кристина побледнела, потом даже как-то позеленела, покачнулась, ухватилась руками за край раковины, да так что костяшки аж побелели, и смотрела на меня так, будто перед ней вдруг земля разверзлась, — Это он тебя этим ножом порезал? — спрашиваю также мимоходом, указывая на ее руку, — Или все же я ошибаюсь? Может, мои коллеги правы? Может быть, никто здесь и ни при чем? Кроме тебя… А, Тин?! Кстати, кто-то мне говорил, что его так никто никогда не называл… а собственный папа тебя именно так и называет. Может и не было никакого «подарка-сюрприза»? Может этот штык-нож до сих пор лежит себе спокойненько где-то, а?! Ты зачем здесь устраивала уборку-разборку? Я бы не сказала, что у меня тут грязно. Неряшливо, да! Зачем? Искала местечко, где бы можно спрятать его? Давненько ты это задумывала, однако… А может и нет! Просто лежал нож до поры, до времени, а потом — ни с того, ни с сего — взяла и пырнула в печень парня! Что ж он такого тебе сделал, бедняга?! — мне абсолютно не нравилось то, что я делала сейчас. Мне меньше всего на свете хотелось бы обидеть ее, но именно это и заставляло меня продолжать мучить ее этими жестокими вопросами-утверждениями. Мне нужно было услышать правду, а иного способа я не видела и продолжала, все повышая голос, давить на нее, — Отца ты особенно классно пыталась подставить! Новоявленный Павлик Морозов, не иначе! Ты зачем мне про него эту историю рассказала? А?! Что он твой отец я бы все равно узнала. Ты думаешь, мы тебя бы не проверили, если бы сама не пришла? Проверили бы! Мы сейчас всех твоих одноклассников проверяем из-за этого дела. Особенно тех, кто ближе всего был к Вите, а это Сгоров и ты! Все! С ним хорошие отношения были у всех, а вот дружил он с вами — так все в один голос говорят. Ну, ладно… Предположим, что Витьку у тебя могли бы найтись мотивы убить, но маму-то за что?! Кристина! Маму за что ты убила? Или, может быть, она случайно увидела, как ты прячешь нож? Или нашла этот нож со следами крови? За что, Кристин?! Я не понимаю… Прекрати реветь, черт возьми! Со мной этот номер уже не пройдет. Снаряд в одну воронку два раза не попадает… — я подошла вплотную к плачущей девушке, смотрящей на меня совершенно убитым взглядом, и, взяв ее за плечи, несколько раз энергично встряхнула, — Я хочу слышать правду. Немедленно! Что случилось в тот вечер? Почему ты позвонила Вите на сотовый и ушла из дома? Что ты видела? Почему ты сдала нам своего отца? Что за история со штык-ножом? Почему ты ушла раньше с уроков, в день убийства матери? И не ври мне, что вас отпустили раньше! Я проверяла — занятия были по расписанию. Я слушаю, Кристина… И не дай Бог, соврешь! Камеру в предвариловке со всеми ее «прелестями» я тебе гарантирую… — она попыталась вывернуться из моих рук.