По щелчку - Лана Ива

Её рука в моей руке казалась совсем крошечной и хрупкой. Я хотел её сжать, но вместо этого бережно удерживал и мягко поглаживал. Как будто боялся разбудить её или испугать. Она выглядела сейчас такой уязвимой и в то же время сильной, что я невольно задался вопросом, как ей удаётся совмещать это.

Но мне не хотелось искать ответ. Впервые за этот год я просто жил моментом, позволяя себе почувствовать что-то… большее. Впустил в свой холодный мрачный мир тонкую полоску солнечного света.

Ханну.

Мы оба были такими разными, но в то же время как будто дополняли друг друга. Она, как и я, не нуждалась в одобрении. Не заискивала и не искала чьего-либо внимания.

А ещё у неё было потрясающее чувство юмора и полное отсутствие такта. Она так смело дерзила мне весь вечер, что это одновременно и восхищало, и возмущало. Обычно девушки были покорны и выполняли любую мою прихоть. Они мечтали мне подчиняться.

Но не Ханна. Она чётко знала свои границы и отстаивала их с непреклонной уверенностью.

И мне это… нравилось.

Чёрт возьми, это заводило меня сильнее, чем все те безликие игры в покорность.

Она дразнила и играла со мной, и я позволял ей. Она разжигала во мне огонь. Надеюсь только, что он не спалит нас обоих раньше времени.

Я взглянул на часы: половина десятого. Нужно ехать домой, к матери, я и так уже тут прилично задержался.

Когда отдыхала Анна, а отдыхала она по субботам и воскресеньям, за мамой приглядывали консьержи нашего дома. Я доверял им, и иногда они поднимались к нам, проверяли, как она себя чувствует, и сообщали мне.

Возможно, я перебарщивал с опекой матери. Но я просто боялся, что, оставшись одна, в какой-то момент её накроет так сильно, что она снова захочет причинить себе боль. Как было два года назад, когда она решила вскрыть вены. После этого я и перевёз её в свою квартиру и нанял сиделку.

Я попытался осторожно выбраться, но Ханна ещё крепче вцепилась в меня и, снова нахмурившись, что-то пробормотала во сне. А она никогда не ослабляет хватку. Далеко пойдёт.

– И что же мне с тобой делать, Птичка? – тихо произнёс я и погладил её по мягкой щеке.

Ресницы Ханны дрогнули, но она не проснулась. Крепко же она спит. Видимо, сильно устала за эту неделю.

Тогда я взял её на руки и понёс в спальню. Ханна совсем ничего не весила. Она вообще ест или только пьёт свой фруктовый чай?

Включив ночник, я просто обомлел от количества вещей, раскиданных по углам и на кровати. И усмехнулся. Хитрая ленивая девчонка.

Откинув в сторону пуховое одеяло, я уложил Ханну на подушки. А потом задумался: наверное, ей будет неудобно спать в платье. Пусть и в таком красивом, но испорченном пятнами от чая.

Неделя без секса – и моё бурное воображение тут же услужливо подсунуло картинку: рассыпанные по подушке огненные волосы, обнажённое тело, нежная кожа, которую я уже чувствовал под своими пальцами…

Я тяжело выдохнул и прикрыл глаза. Никаких глупостей, Тео, тебе уже далеко не восемнадцать лет!

Просто… забота. Я уже год ни о ком не заботился, кроме матери.

Я сделал вдох, аккуратно схватился за бретельки платья и мягко потянул вниз, стараясь не разбудить Ханну. Меня всегда удивляло, как мужчины в кино умудрялись раздевать девушек так, что те не просыпались. Теперь я понял: они спят как убитые, их даже пушка не разбудит.

Платье легко соскользнуло с хрупких плеч, и я отвёл глаза, чтобы не пялиться на голую грудь Ханны. Чуть приподняв её за поясницу, я, наконец, стянул платье полностью и, сложив его, убрал в карман. Но мой любопытный взгляд всё же невольно задержался на упругой заднице в чёрных кружевных трусиках.

И я завис.

Просто стоял и откровенно пялился на зад Ханны, чувствуя, как внутри всё снова забурлило от желания. Ханна была красивой и сексуальной, и нравилась мне, глупо отрицать.

И я очень хотел с ней переспать.

Хватит пялиться, придурок, она в любой момент может проснуться и снова возненавидеть тебя.

А я не хотел, чтобы она ненавидела меня.

Я моргнул и отвёл взгляд, переведя внимание на её тонкое запястье, где сверкал браслет. Осторожно расстегнув застёжку, я накрыл Ханну одеялом и погладил по скуле.

– Влажных тебе снов, Птичка, – тихо сказал я и, усмехнувшись, вышел из спальни.

Покидая квартиру с платьем и украшением в карманах, я чувствовал себя настоящим грабителем-извращенцем и, рассмеявшись, сел в машину. Мне было немного стыдно, но я надеялся успеть вернуть вещи Ханны перед тем, как она завтра проснётся.

А во сколько она просыпается? Я этого не знал. В любом случае, пути назад уже не было.

– Домой, сэр? – спросил Фрэнк, и я кивнул.

– Да, поехали.

– У вас хорошее настроение.

– Даа… – протянул я и прикрыл глаза.

Настроение и правда было отличным, хоть планируемого секса я так и не получил. Но, надеюсь, Ханна скоро отблагодарит меня за все мои старания.

✦

Справившись у консьержей о состоянии матери, я поднялся в квартиру.

Мама не спала. Сидела в своём «зелёном уголке» и, покачиваясь, смотрела в окно.

– Привет, мам, – сказал я и, по обычаю, чмокнул её в макушку и сел рядом.

– Привет, сынок. – Она перевела на меня неожиданно раздражённый взгляд. – Мне не нравится, что в квартиру каждый час заходят консьержи. Прекрати это. Я не сумасшедшая.

Я нахмурился и, осторожно взяв её за руку, задрал ткань на запястье.

– А ты можешь пообещать, что подобного больше не повторится? – спокойно спросил я, указав на белёсые отметины.

Мама смотрела на меня без всякой эмоции и молчала. А потом вырвала руку и спрятала запястье.

Я коротко усмехнулся.

– Значит, консьержи продолжат приходить по выходным.

Пусть лучше скажет спасибо, что я не отправил её в психиатрическую клинику.

Поднявшись на ноги, я чмокнул мать в макушку и направился к двери.

– Ты был с девушкой? – внезапно спросила она, и я замер.

– С чего ты это взяла?

– От тебя пахнет духами.

– Я был на вечере, где было много надушенных женщин.

– Жасмин и фрезии. Твоя рубашка пахнет ими.

Я снова нахмурился. Это был аромат Ханны. Видимо, запах остался на ткани, пока я проводил с ней время. Слишком долго для простого развлечения на ночь.

– Мне нравится этот аромат, – продолжила мама. – Лёгкий и нежный. Намного лучше, чем миндаль и кофе.

Миндаль и кофе. Это был аромат Сары. Мама не переносила ни её, ни её духи.

– Как её зовут?

Я молчал. Потому что не понимал, что происходит. За последние два дня мама разговаривала со мной больше, чем за весь этот год.

– Тео?

– Ханна, – ответил я тихо. – Её зовут Ханна.

Глава 9

Меня разбудил звонок в дверь. Я еле разлепила глаза, не сразу осознав, что лежу в кровати голая, точнее, в одних трусах.

Погодите, что-то здесь не так…

Я нахмурилась, медленно прокручивая в голове события вчерашнего вечера. Ничего не понимаю. Почему я в спальне? И почему голая? Я же уснула на диване в гостиной, я это прекрасно помню.

От очередной трели звонка я резко села и огляделась по сторонам. Я была в спальне одна, и тут всё было по-прежнему, кроме того, что я была голая!

Где моё платье? А браслет?!

В панике обхватив запястье, я вскочила на ноги, неуклюже накинула халат и засеменила в коридор.

– Мисс Смит? – вежливо поинтересовался курьер в жёлтой кепочке, держа в руках небольшой бумажный пакет и два тёмных чехла.

– Да, – ответила я, сильнее запахивая халат.

– Распишитесь тут, пожалуйста. – Он подал мне планшет и ручку, и я быстро оставила свои инициалы внизу. – Спасибо. Это вам, – курьер передал мне пакет и, пожелав хорошего дня, ушёл.

Захлопнув дверь ногой, я прошла в гостиную и села на диван. Разумеется, сразу же заглянула в пакет.

Внутри лежала аккуратно сложенная записка. Я осторожно развернула её,