Наталья Костина - Все будет хорошо

Ознакомительный фрагмент

В его голосе было столько, как ей показалось, злости, что она снова поднялась, чтобы идти, но он опять не дал ей этого сделать.

— Ты прости меня, Нина. Может быть, я жестокий. Может быть, я сейчас не прав. Но тебе кто-то должен был все сказать. Вася тебе этого точно не скажет. Мне очень жаль. — Он снова перешел на свой обычный, слегка легкомысленный и насмешливый тон. — Очень жаль, что этим хамом оказался я. Я тебе, кажется, блузку испортил…

— А я вам чуть всю кухню не испортила. Потом бы отмывать пришлось.

«Это хорошо, что она пытается шутить, — понял он, — значит, пришла в себя».

— Вот и хорошо, что все хорошо. Вася, ну что ты там копаешься? — крикнул он в комнату.

Васька сейчас же выскочила из спальни, на ходу поднимая бретели легкого комбинезона.

— У вас все в порядке?

— У нас, — со значением сказал Герка, — всегда все в порядке. В отличие от некоторых. Давай, — подтолкнул он Ваську к двери, — сходи с подругой. Найди ей там чего-нибудь полегкомысленнее, и поехали проветримся. Нам всем, я чувствую, нужно поменять обстановку. Извини. — Он повернулся ко все еще стоящему в дверях потерявшемуся клиенту и развел руками. — Сам не знал, что тут такое дело.

Проходи, проходи, садись. — Он сноровисто протер стол от остатков воды, включил электрочайник, придвинул банку с кофе. — Давай наливай, командир, себе и мне, а я сейчас — прайсы тебе принесу со всей инфой, ну и мокрые штаны сниму. — Он вышел из кухни.

Васька, открывая дверь на лестницу, чмокнула его в щеку.

— Мы в садик зайдем, заберем Димку.

— Правильно. Гулять так гулять.

Уходя из магазина, Лика рассчитывала, что зашедшие в тупик ее отношения с Олегом прекратятся сами собой. Была такая Лика-секретарша — и ушла, Вместе со своими проблемами, шепотками за спиной и нездоровыми амбициями. А прекрасный принц найдет себе другую секретаршу.

Дома она попросила мать не подзывать ее к телефону, когда звонит Олег. Вероника Валерьевна понимающе кивнула — она, со своей стороны, часто вздыхала, глядя из окна, как дочь уезжает куда-то на ночь на огромной, бандитского вида машине. «Не поднимется никогда, с родителями не познакомится, — так думала она об Олеге, — значит, не серьезные намерения». И была полностью права. Здесь они с дочерью были как раз солидарны — Лике тоже ох как хотелось этих самых серьезных намерений, несмотря на весь свой имидж «деловой и независимой девушки». Олег несколько раз приглашал ее поехать с ним — то в Грецию, то в Испанию. Но она не могла решиться. Одно дело встречаться с ним вечерами, возвращаясь порой почти под утро. Матери она потом вполне невинно объясняла: «В кафе посидели, в кино сходили… Дискотека очень поздно закончилась». А такая поездка, несомненно, повредила бы ее репутации и испортила отношения с родителями. Если бы можно было сказать: «Олег на мне женится, считайте, что мы поехали отдохнуть перед свадьбой». Но Олег на ней никогда не женится, и Лика твердо и хладнокровно решила прекратить исчерпавший себя роман.

Но это оказалось не так просто. Приехав однажды вечером к магазину в четверг — день, когда они обязательно встречались и ехали куда-нибудь развлечься, — Олег с удивлением узнал, что Лика уволилась. Его неприятно удивило, что она ничего ему не сказала — если бы возник какой-то конфликт с этой дурой Лидией, то Олег, разумеется, вмешался бы. И, в конце концов, она просто могла позвонить! А так он, как даун, стоял битый час возле своего «Чероки» с букетом темно-красных роз, которые он зачем-то именно сегодня купил, ждал, и выходящие из магазина девчонки-кассирши вовсю на него глазели и перешептывались. Потом он позвонил ей домой, чего, в принципе, не любил делать. Ее мать холодным и неестественным тоном заявила, что «Ликочки нет дома». Он сейчас же догадался, что Лика дома, но не мог ничего понять. Она что, бросила его? С какой стати? Чего ей не хватало? Они даже не поссорились! С досады он тут же снял какую-то хорошенькую девчушку, благо снова целая стайка их выпорхнула из магазина, и провел вечер с ней, но ожидаемого удовольствия почему-то не получил.

Он не звонил ей целую неделю, а потом не выдержал. Трубку взял ее отец и сначала ответил: «Сейчас позову», а потом вернулся и смущенным голосом кое-как объяснил, что «Лика внезапно ушла, а я, знаете ли, спал… Ее уже нету дома». Внезапно уйти она никуда не могла, потому что стоял он как раз у ее дома, и уже довольно давно. Значит, она просто не хочет его видеть. Ну и черт с ней! Таких, как она, тринадцать на дюжину.

Но на самом деле его это очень задело. Его никогда так не бросали — безо всяких объяснений, без причины. Это он мог ее бросить — но не она. Этого только не хватало! Значит, он ее не устраивал! Вот как! Он говорил себе, что совершенно ничего не изменилось в его жизни, но стал рассеян, раздражен и невпопад отвечал на вопросы. Даже брат заметил, что с ним что-то не так. Он сидел вечерами дома, вяло смотрел телевизор и каждый вечер говорил себе, что Лика его нисколько не занимает. И каждый вечер ей звонил.

Через две недели такого времяпрепровождения он решил положить этому конец и объясниться — чего же она хочет? Он приехал в семь утра и встал так, чтобы видеть каждого выходящего из подъезда. Он совершенно правильно рассудил, что если она ушла с одной работы, то наверняка нашла себе другую. И действительно, в начале девятого она появилась на улице — стройная, черноволосая, невозмутимая, с крохотной сумочкой на длинном ремне, на высоких шпильках — Олег знал, что на работе она переобувается в более удобные туфли.

— Лика!

Он явно не застал ее врасплох, потому что она ничуть не выглядела смущенной или растерянной.

— Как ты здесь оказался в такую рань?

Вопрос показался ему издевательским. Сказать ей, что стоял больше часа караулил, пока она выйдет?

— Случайно, — буркнул он. — В магазин заезжал по делам…

— А-а, — понимающе протянула Лика, — понятно, Ну, пока, мне на работу.

И прошла мимо. Он растерялся. Она бодро цокала своими высоченными шпильками по изрытому асфальту этого убогого двора, напоминая королеву, по воле случая оказавшуюся в трущобном квартале, но не потерявшую достоинства. Он сел в машину, завел мотор и несколько минут сидел как оглушенный, не понимая, что вот они уже и поговорили. Так быстро, ей на работу, а ему, по всей видимости, как поется в песне, в другую сторону. Ладно. Внезапно злость так подкатила к горлу, что он едва не захлебнулся. В конце концов, он этого так не оставит. Он напрямую спросит, что же ее не устраивает. И он ринулся к метро, петляя по дурацким узким проездам на своей громоздкой машине, и там снова се увидел. Наблюдая издали, как она идет — покачивая сумочкой, изящно переставляя ноги — и все проходящие мужики пялятся на нее, он ощутил еще один прилив злости. Он чуть было не развернулся и не укатил, но сдержался и снова подошел к ней возле входа в метро.

Конец ознакомительного фрагмента