Нора Робертс - Смерть не имеет лица

Слава богу, хоть платье не смущало ее: длинное, стро­гое, черное, довольно простое по покрою, оно годилось для присутствия и на процедуре зачтения завещания, и на званом ужине. Ева сочла платье довольно практичным, по­старавшись абстрагироваться от его безумной стоимости. Конечно, к этому платью не пошли бы наплечная кобура или полицейский значок, так что оставалось довольство­ваться маленькой вечерней дамской сумочкой.

Когда Ева опять поежилась, Рорк, сидящий рядом с ней, улыбаясь, спросил:

– Какие-то проблемы?

– Копы не носят изделий из натуральной шерсти и не ездят на лимузинах.

– Копы, которые замужем за мной, носят и ездят. – Рорк потрогал манжет ее платья под шубой. Ему нрави­лось, как это платье сидело на ней – длинное, прямое, без всяких излишеств, оно очень удачно подчеркивало ее фор­мы. – Как ты думаешь, те овцы, с которых состригли шерсть для этого платья, были девственницами?

– Ах, как смешно! В самом деле, Рорк, мы могли бы поехать на моей машине.

– Хотя твоя нынешняя колымага значительно лучше предыдущей, мне она не кажется достаточно комфорта­бельной. Из-за нее мы не смогли бы по-настоящему насладиться винами, которые подадут сегодня на ужин. Но еще важнее то, что я не смог бы по дороге покусывать тебя.

– Рорк, прекрати, я при исполнении.

– Нет. Твоя смена уже час как закончилась.

Ева с ехидцей посмотрела на него:

– Мне ведь пришлось взять час на личные нужды, если ты помнишь.

– Именно так. – Его рука скользнула по ее бедру. – Ты снова будешь на службе, когда мы доберемся до места. А пока…

– Слушай, умник, я не уходила со службы. Убери свою руку, иначе я арестую тебя за покушение на офицера поли­ции.

– А когда мы приедем домой, ты зачитаешь мне мои права и допросишь меня?

– Извращенец!

Они подъехали к внушительному, отделанному бурым камнем дому.

– А для копа ты пахнешь слишком хорошо, – поддраз­нил Еву Рорк.

– Ты сам брызнул на меня этой дрянью, а я не успела увернуться. Ты что-то слишком игривый сегодня, Рорк.

– У меня был замечательный обед, – сказал Рорк со­вершенно спокойно, даже деловито. – Он настроил меня на веселый лад.

– Теперь сотри эту веселость с лица. Мы здесь не по праздничному поводу.

– Не беспокойся, я тебя не подведу. – Рорк помог Еве выбраться из машины и повел ее к крыльцу. – А знаешь, мне жаль Кларенса.

– Ты и с ним был знаком?

– Не слишком близко, но достаточно, чтобы он понра­вился мне. Кларенс был весьма приветливым и открытым человеком.

– Все говорят о нем примерно так же. И что, он был от­крытым настолько, чтобы умудряться при этом обманы­вать подругу?

– Секс способен сбить с толку даже самых достойных представителей рода человеческого. Все могут совершать ошибки. Но Кларенс не был двуличным.

Ева подняла бровь:

– Ну, если ты сам, один из «самых достойных», готов совершать ошибки в любовных отношениях, то должен помнить, на что способна женщина с дрелью марки «Брэнсон» в руках.

– Дорогая, – Рорк слегка сжал ее руку, – я готов лишь к тому, чтобы любить – и чтобы меня любили.

Дверь открыла горничная с безукоризненно скорбным лицом, в черном, строгого покроя платье. Приглушенным голосом, с легким британским акцентом она произнесла:

– Простите. Семья Брэнсонов сейчас не принимает гостей в связи со случившимся несчастьем – смертью род­ственника…

– Лейтенант Даллас, – представилась Ева и протянула значок. – Нас ждут.

Горничная внимательно изучила значок.

– Входите, лейтенант. Позвольте ваши пальто.

Она помогла им раздеться и предложила следовать за ней.

Холл был построен в виде портика, из которого вверх поднималась элегантная лестница. Стены цвета темного жемчуга были украшены росписью с изображением городских пейзажей. Пол был выложен мрамором того же цвета, что и стены. Свет падал с потолка под углом и напоминал пробивающиеся сквозь туман лунные лучи. Все это прида­вало огромному холлу впечатление воздушного простран­ства, в котором лестничный пролет, казалось, парил. Гос­тиная располагалась на втором этаже. Когда они подошли к огромной двери, две створки бесшумно скользнули в стороны, и горничная, сделав вежливую паузу, объявила:

– Лейтенант Даллас и Рорк.

– Как это мы не додумались завести у себя такую же, вместо Соммерсета? – пробормотала Ева, за что получила от мужа убийственный взгляд.

В оформлении просторной гостиной преобладали синие тона – от мягких пастельных до кобальтовых. На камин­ной доске красовались серебряные вазы разных размеров и форм, в каждой из которых стояли белые лилии. Аромат этих цветов довершал ощущение заупокойной атмосферы в доме.

С крайнего кресла поднялась какая-то женщина и по­дошла к Еве и Рорку. На фоне черного костюма ее лицо выглядело таким же белым, как лилии. Пшеничного цвета волосы были туго стянуты узлом на затылке – так могли позволить себе причесываться только самые уверенные в себе, очень красивые женщины. Ее лицо и в самом деле было впечатляющим: узкие скулы, тонкий прямой нос, гладкий лоб, красивые ненакрашенные губы, большие за­вораживающие темно-лиловые глаза.

Сейчас в этих глазах застыла скорбь.

Женщина протянула руку; ее голос звучал приглушен­но, мягко, в полном соответствии с обстановкой:

– Лейтенант, спасибо, что пришли. Я – Кларисса Брэнсон. Рада вас видеть, Рорк. – Женщина приветливым и грациозным жестом протянула ему другую руку, и на какой-то миг все трое оказались соединены пожатием.

– Я глубоко сожалею по поводу того, что произошло с Кларенсом, – заговорила Ева.

– Мы все ошеломлены. Я видела его в последний раз в воскресенье утром. Мы завтракали вместе. Нет, не могу… Я все еще не могу…

Плечи Клариссы задрожали; в ту же минуту появился Би Ди и обнял жену за талию. Ева заметила, как женщина немного напряглась и потупила свои великолепные глаза.

– Дорогая, почему бы тебе не предложить гостям чего-нибудь выпить?

– О, конечно. – Кларисса потерла виски. – Не хотите ли вина?

– Нет, спасибо. Если можно, кофе.

– Пойду скажу, чтобы принесли. Извините.

– Кларисса очень тяжело переживает случившееся, – тихо сказал Брэнсон, не отрывая взгляда от жены.

– Она и ваш брат тесно общались?

– Да. У Клариссы не было своей семьи, и Кларенс стал для нее братом, каким был всегда для меня. Теперь нас ос­талось только двое. – Брэнсон при этом по-прежнему не спускал глаз с жены. – Лейтенант, а я ведь не усмотрел ни­какой связи между вами и Рорком, пока вы были у меня в офисе.

– Эта связь представляет для вас какую-то проблему?

– О, нет. Разумеется, нет. – Брэнсон заставил себя улыб­нуться Рорку. – Мы конкуренты, но я бы не сказал, что противники.