Your Name - Северное сияние

— Умела… когда-то… — я вернула голову на подушку, — Ну, что ты хотела спросить?

Ответом мне была тишина. Я даже начала тихонько дремать, но в какой-то момент у меня появилось стойкое чувство, что на меня смотрят. Изучающее так… Я открыла глаза и увидела Тинку. Она придвинулась ближе ко мне, и сейчас лежала на боку, оперевшись щекой на согнутую руку, и с интересом рассматривала меня. Я не выдержала первая: — Слушай, я не люблю когда на меня так смотрят… Тем более на спящую!

— Вот! Теперь я могу спокойно задать вопрос, — девушка выглядела такой довольной, что мне стало даже любопытно, что же она собирается спросить.

— Ну и что же это?!

— Какая ты на самом деле?

Вопрос был настолько неожиданным, что я села на кровати и оторопело переспросила: — Что?!

Кристина спокойно переместилась, прислонившись к спинке кровати, и тем же ровным тоном произнесла: — Понимаешь, я тебя знаю чуть больше суток… Знаешь, у меня ведь никогда не было близких подруг, — я слушала этот тихий голос и с каждым словом мне становилось все интереснее. Тем более, что я и так собиралась как-нибудь разговорить ее. Почему же не воспользоваться ситуацией?! Поняв, что заснуть мне сегодня, если и удастся, то не скоро, я пристроилась рядом с ней и молча слушала, — Нет, друзья у меня есть, но… среди них никогда не было человека, с которым я могла бы поговорить откровенно. По-настоящему откровенно…

— Это очень интересно, Тин, но причем тут я?

Карие глаза посмотрели на меня с какой-то тоской: — Понимаешь, я только сейчас поняла, что сегодня я была настоящей. По-настоящему была собой! А вот ты…

— Что я?

— Ты как будто стараешься постоянно контролировать себя. Как будто ты установила для себя какие-то рамки и не выпускаешь себя за них! Ты приоткрылась только раз… в том сугробе… но очень быстро вновь "ушла за стену". Чего ты боишься? Какая ты на самом деле, Саш…

— Это допрос? — я злилась, потому что в этом разговоре, с самого начала, все бразды правления были в руках у шестнадцатилетней девчонки… и я никак не могла перехватить инициативу.

— Это просто вопрос… Если не хочешь, можешь не отвечать. Необязательно злиться… — она отвернулась и натянула одеяло по самые уши.

Я продолжала сидеть и рассматривать стену перед собой. Её вопрос пробудил мой мозг окончательно. Спать не хотелось. Невольно я задумалась над ее словами: "А какая я действительно? Я всегда стараюсь быть собой, даже если это кому-то не нравится, но собой ли я бываю? Во мне столько выработанных стереотипов поведения, что я уже и не знаю, когда они проявляются… С начальником, с ребятами из отдела, с родителями, с сестрой, с друзьями — я везде разная…" Вздохнув, я произнесла в тишину и темноту комнаты: — Я разная… "…она всех вечно удивляла, такая уж она была…"

— Кто-то мне сказал, совсем недавно, что человеку иной раз необходимо выговориться… — я улыбнулась. Тина повторила мои же слова…

— Я действительно разная, Тин…

— Это естественно! Человек должен быть многогранен, иначе он не будет личностью.

— Ммм, Тин…

— Да?!

— Ты смотрела "Молчание ягнят"?

— Кажется, да…

— Тогда давай воспользуемся «рецептом» доктора Лектора…

— Съешь мою печень?! — она снова смотрела на меня и улыбалась.

— Qui pro quo, Тин… Ты мне — я тебе…

— Ладно.

— Свой вопрос, я думаю, ты уже задала… — увидев легкий кивок, я продолжила, — Я отвечу на него максимально полно и правдиво… на свой взгляд, а потом задам свой вопрос. Хорошо?

— Давай!

— Итак… Какая я? Я не смогу ответить в двух словах, Кристин. Я фаталист, реалист, во мне живет здоровая доля пессимизма, но, несмотря на все это, я остаюсь оптимистом по жизни. Правда, профессия накладывает свой отпечаток. Когда оптимизм начинает зашкаливать на непреодолимые высоты, аналитический мозг возвращает меня с небес на землю. Я стараюсь никогда не поддаваться чувству паники или страха, но это не значит, что я такая бесстрашная… Как говорила героиня одного фильма: "Любой идиот может рискнуть своей жизнью…" Я занимаюсь «мужской» работой, а это значит, что я обязана быть уверенной в себе, решительной, отважной порой… Хотя в душе, я это прекрасно знаю, я — трусиха. Не смотри на меня так… Это правда. Да, да! Я до зубовного скрежета боюсь резких перемен в своей жизни. Каждое важное решение дается мне с трудом, но силой воли я заставляю переломить себя… А если происходит неудача, я ещё долго «грызу» себя, корю. Что ещё тебе рассказать? В меру сентиментальная, в меру романтичная. Когда-то жутко любила реветь по каждому поводу… потом я выросла. Теперь я вообще практически не плачу.

— Ты хочешь выглядеть жестче и сильнее, чем есть на самом деле…

— Возможно…

— И ты не закончила фразу… " Любой идиот может рискнуть своей жизнью, но только герой рискует своим сердцем." Ты боишься, но это не трусость. Просто страх перед собой, что поступишь неправильно. Это твоя совесть…

— Тин, я солидарна с Оскаром Уайльдом, сказавшим " Совесть и трусость, в сущности, одно и то же… «Совесть» — официальное название трусости, вот и все."

— Ты слишком категорична…

— Возможно. Я ответила на твой вопрос?

— Да… Я думаю, пока вполне достаточно, — она снова улыбнулась, — А что хочешь спросить ты?

— У тебя есть парень? — я удивилась своему вопросу, наверно сильнее, чем ему удивилась Тина. Ведь собиралась спросить совсем другое…

— Нет.

Удивительно, но ее простой ответ почему-то вызвал огромное чувство… облегчения?! Продолжая удивляться самой себе, вновь произношу совершеннейшую дурь: — Твоя очередь…

— Почему ты спросила?

— Про парня? — слабый кивок в знак согласия, — Понятия не имею…

— А у тебя?

— Место вакантно…

— Почему?

— Почему… хороший вопрос! — я задумалась. Почему-то на ум сразу пришла фраза из любимой книги, — Как у классика: " — Почему же вы отказываетесь? — Не хочу. — Вы не сочувствуете детям Германии? — Сочувствую. — Жалеете по полтиннику? — Нет. — Так почему же? — Не хочу."

Пока Кристина беззвучно смеялась, уткнувшись носом в подушку, я с улыбкой на губах вспоминала свой отъезд из Москвы…

* Давно уже пора признаться самой себе! Я не просто уезжала из Москвы домой. Я не просто возвращалась в любимый город. Я убегала… Убегала от себя. От своих чувств. От человека, умудрившегося их вызвать… Мне было больно, страшно, грустно, но я уехала. Принес ли мне облегчение этот отъезд? Вопрос что надо! Но теперь, после стольких лет, я уже могу найти в себе мужество ответить на него. Нет… Мне не стало легче… А началось все в тот день, когда я твердо решила, что не буду заниматься адвокатской практикой. Меня с отрочества привлекала профессия следователя, но, вакантных мест в прокуратуре без блата не дождешься, поэтому я пошла в убойный отдел РУВД. Именно там и произошла, как это принято говорить, «роковая» встреча… Коллектив в отделе был хороший, опера все со стажем — два старлея, капитан и, наш непосредственный начальник, майор Любимов. Одним из старлеев и был Алик… Вообще-то его звали Александр, но он упорно настаивал именно на этом обращении. Правда, когда в отделе появилась я, все споры и вопросы отпали сами собой, потому как я упорно откликалась только на Сашу! Он был всего на год-полтора старше меня, поэтому мы как-то сразу нашли общий язык. Да, и сам по себе парень был просто замечательный. К тому же не блондин! У меня на светловолосых и светлоглазых парней с детства аллергия… уж не знаю почему. Короче, увлеклась я не по-детски. Месяца через три нас в отделе иначе как "Санька и Санёк" и не звали, а еще через пару месяцев произошло то, что потом заставило меня, бросив все, сделать перевод на север и уехать из столицы, не сказав никому ни слова лишнего.