Вергилия Коулл - Черный код

Ознакомительный фрагмент

Это место стало волшебным. Я сообразила, когда увидела воочию плод своих виртуальных трудов. Оно получилось слишком светлым, уютным, наполненным сельской романтикой. Ряд деревянных стойл, расположенных по обеим сторонам помещения, образовывает длинный и достаточно широкий коридор. В воздухе танцуют пылинки, и изредка вьется облачком мелкая мошкара, прилетевшая на запах травы и конского пота. Где-то в глубине фыркает и перебирает копытами лошадь. Я не вижу ее, но отчетливо слышу.

Я сижу на полу, прислонившись спиной к стойлу. Макс примерно в такой же позе – напротив. Он молча позволяет мне рассмотреть собственную работу, но сам не любуется декорациями. Просто сверлит меня взглядом. Это плохо. Ведь вся суть моего замысла заключается именно в том, чтобы натолкнуть на воспоминания, вызванные знакомым местом. Я невольно подтягиваю колени ближе к груди и чувствую себя дрессировщиком, который ради представления добровольно запирается с тигром в клетке. Так и есть, на потеху публике я вынуждена сама строить клетки и сама же в них запираться, а мой тигр… взглядом голодного зверя он просто смотрит на меня и ждет удобного момента для броска.

– Итак, ты пришла… – вдруг решает заговорить Макс, от которого, конечно же, не укрылись мои нервные ерзанья.

Его голос, глубокий и насмешливый, словно обволакивает, наполняет собой помещение, и мне страшно. Потому что короткой фразой мой объект умудряется высказать целую гамму подтекста. Он рад, что я пришла? Удивляется, что мне хватило смелости? Предвкушает очередную игру? Наслаждается воспоминаниями о своей прошлой победе?

– Я пришла, – мой голос не выражает ничего.

Макс начинает подниматься, и я моментально вскакиваю на ноги и принимаю боевую стойку. Пожалуй, чересчур поспешно для того, чтобы скрыть панику. Макс следит за моим порывом и явно хочет его прокомментировать, но тут же хватается одной рукой за стойло, а другой – за висок. Его мощное тело шатает, как осину на ветру.

– Что за…

– Я же говорила, что в случае сопротивления тебе будет больно, – мстительно поясняю я. – Ты на седативном. Снились когда-нибудь сны, где ты хочешь очень быстро побежать, но еле двигаешь ногами, как под водой? Добро пожаловать в мой мир. Мир замедленных движений, боли и кошмаров, от которых ты не очнешься, пока я не захочу. Надеюсь, это отобьет у тебя охоту распускать руки.

Некоторое время Макс стоит так, словно борется с головокружением. Могу только представлять, как ему паршиво. На себе никогда такое не пробовала, к счастью.

Наконец, мой объект выпрямляет спину. Он делает несколько шагов вперед… достаточно неуверенных, а затем каким-то образом умудряется резко преодолеть разделяющие нас метры. Его руки упираются в деревяшки по обеим сторонам от меня, и я внезапно обнаруживаю себя стиснутой со всех сторон.

Макс поднимает голову. Я застигнута врасплох уверенным взглядом хищника, сжавшего в лапах свою жертву, и только небеса знают, что на самом деле он испытывает сейчас.

– Маленький Синий Код очень злой… – выдыхает Макс мне в лицо.

Я отворачиваюсь, всем видом пытаясь показать, как мне неприятно, а на самом деле задыхаюсь, ощущая, как мужской взгляд скользит по моей щеке вниз, переходит на шею и спускается до груди. Я играю с огнем. Мысленно убеждаю себя, что до сих пор не оттолкнула этого мужчину лишь потому, что полностью контролирую ситуацию.

Но я вру. Жестоко вру сама себе и, что самое печальное, это понимаю. Я ловлю его дыхание на своей коже. Чувствую жар сильного тела. У меня никогда такого не было. Такого адреналина, такой гаммы эмоций от негодования до больного извращенного интереса. Каким-то образом Макс умудряется притягивать меня. Поэтому я так боюсь личных контактов с ним. Поэтому отчаянно запрещаю себе замечать его не только внешнюю, но внутреннюю силу.

– Синий Код предпочитает, чтобы его называли перцептором, – ворчливо замечаю я.

Кажется, это забавляет Макса еще больше.

– Но ты ведь только что сама назвала себя Синим Кодом!

Я злюсь, потому что краснею, и краснею от того, что злюсь. Он поймал меня врасплох на моих же словах. В ту секунду, когда я решаю оттолкнуть Макса и вырваться из его плена, он отрывает одну руку от опоры и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Наверное, я должен извиниться…

Он говорит это искренне, с ощутимой долей сожаления. И смотрит так, словно хочет проникнуть в самую душу и овладеть моим подсознанием.

«Да! Да, ты должен извиниться, чертов ублюдок! – кричит все внутри меня. – Должен извиниться за то, что вообще допустил мысль, что можешь тянуть ко мне свои лапы!»

Но вместо этого я ледяным тоном отвечаю:

– Мне не нужны твои извинения.

– Нет, они нужны тебе, Синий Код, – с серьезным видом возражает Макс, – чтобы ты больше не плакала по ночам.

Я парализована и не могу сделать ничего другого, кроме как уставиться на него. Откуда он знает?! Даже мой собственный муж не подозревает о том, что я плакала той ночью после сеанса. Плакала так долго, пока не уснула под действием снотворного, и даже во сне продолжала мучиться.

– Я же знаю, – все тише продолжает Макс, – что с тобой нельзя так…

– Как «так»?! – перебиваю я дрожащим и слегка истеричным голосом. – «Так» – это душить и трахать, как шлюху? Вот так со мной не надо? Так что ж ты раньше не остановился, если понимаешь это?

– Потому что тебе хотелось продолжения, Синий Код. Хотелось проверить до какой грани я смогу дойти с тобой. Ты проверяла меня, и знаешь… – он наклоняется еще ближе, удерживая со мной контакт глаза в глаза, – с тобой или без тебя, но граней для меня не существует.

Я хочу фыркнуть и отвернуться, окатить его волной презрения, но могу только оцепенело стоять, вжимаясь в шершавые доски.

– Почему ты не сбежала сразу? – сверкает глазами Макс, нависая надо мной. – Например, в тот момент, когда я задрал твою юбку? Когда коснулся тебя? Я расстегивал свой чертов ремень целых пять минут! И только когда ты ощутила меня внутри, удовлетворила любопытство о том, какой я, когда нахожусь в тебе, как сладко тебе быть оттраханной кем-то, не так ванильно и рафинадно, как делает твой муж, с этими поцелуями за ушком и нежной возней… только тогда ты выпрыгнула.

Я лишь мотаю головой в знак протеста. От его слов, от тихого шепота, словно воскрешающего перед глазами события, жарко и тесно в груди. Я хочу доказать ему, что это не так, что моя верность мужу не должна даже подвергаться сомнениям, но все, о чем могу думать… да, о, да, тот момент, когда я почувствовала, как Макс проникает в меня. Когда его член раздвигал складки моего тела, возбужденный яростью, а не страстью, и в этом было что-то извращенное и неправильное, но острое и сводящее с ума. Я не знаю, почему так долго сопротивлялась и чего ждала, но теперь, когда он ставит под сомнение мои истинные мысли и чувства, волей-неволей начинаю признавать долю его правоты.