Квартира №16 - Татьяна Ларина

Там сидела компания из семи человек — четверо парней и три девушки, одной из которых оказалась Мила. В отличие от других девиц, Красовская была без боевого раскраса, блестящей бижутерии и полураспустившихся, завитых плойкой локонов. Ее лицо было опухшим от слез, но она не плакала, красные глаза равнодушно смотрели на столик с полупустыми бутылками дешевого виски. В парне, что сидел рядом с ней, я без труда узнала Сержа. Он был таким же, как на фотографии в соцсети — долговязый, с длинным, скрюченным носом и большими зелеными глазами, обрамленными густыми ресницами. Именно эта деталь превращала его из Квазимоды в парня, который наверняка пользовался успехом у девушек.

Глядя на Милу и Сержа, я почувствовала отвращение. Ее мятая рубашка была расстегнута наполовину, короткая юбка задрана настолько, что были видны бирюзовые трусики под плотными телесными колготками. Серж сидел вполоборота к ней и одной рукой гладил по бедру, а второй, обнимая, гладил ее плечико под рубашкой. Мила наконец оторвала взгляд от столика и посмотрела на нас. В этот момент ее глаза увлажнились, и она дернулась в нашу сторону, но Серж ее удержал.

— Викинг! Викинг, забери меня!

Отчаянного крика девчонки хватило, чтобы Воронов рванул к ней. Одним ударом он вырубил Сержа, который уже довольно грубо одергивал на себя Красовскую, а потом, как маленького ребенка, вытащил Милу из-за столика. Один парень из компании пополз назад, пока не уперся в угол дивана, а двое других поднялись на защиту обиженного друга, но их быстро осадил Денис.

— Если еще раз увижу кого-нибудь из вас в радиусе километра от Красовской, пожалеете! — прорычал Воронов.

— А ты кто такой, дяденька? — недовольно вопросила одна из девиц.

— Тот, кто может обеспечить вам серьезные проблемы за то, что споили несовершеннолетнюю. А если узнаю, что этот хмырь ее тронул, то засажу за решетку!

— Эй, она тут по своей воле! — возмутилась другая девица. — И Серж — ее парень!

— Ваш Серж ей не парень! — встрял Денис. — Как очухается, передайте, чтобы не смел к ней подходить!

— Пойдемте, — я вцепилась в руку Дениса и постаралась оттащить его от столика.

— Как она? — хмуро спросил он у Кости.

— Не в адеквате. Накачали этим пойлом, — ответил он и подхватил малышку на руки. — Идем.

Мы стали протискиваться к выходу, но теперь это было проще. Кто-то из охраны клуба рванул к нам и, глядя на Милу, стал выспрашивать, что случилось. Костя в ответ лишь рявкнул, что устроит проверку и прикроет их притон. После этого к нам больше не лезли с вопросами. В гардеробе нас пропустили без очереди, и мы быстро получили одежду. Мила свой номерок потеряла, и мы решили вернуться за ее курткой завтра, и Костя укутал девочку в свое пальто.

Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнула морозный воздух. Головокружение отступило, и даже тошнота прошла, но все равно чувствовала себя неважно. Денис заметил мое состояние и крепко обнял.

— Как ты, Лисенок?

— Нормально. Теперь нормально. Нужно домой.

— Едем… — он разблокировал машину, но Костя и Мила не двинулись в ее сторону. — Эй, вы идете?

— Дай пять минут, — сказал Костя. — Ей нужен воздух.

— Хорошо. Пока прогрею машину.

Мы сели в автомобиль, и я почувствовала, как стало покалывать пальцы ног. Только сейчас страх за Милу начал проходить. Я прикрыла глаза, откинула голову на спинку кресла и прислонила холодные ладони к щекам.

— Все хорошо. Скоро будем дома, — улыбнулся Власов, убирая мои руки от лица. — Ты молодец. Я все время об этом думал. Мой маленький рыжий Лисенок, который боялся родителей и всего на свете, превратился в настоящую Лисицу. Я люблю тебя.

— А я тебя…

Мы улыбнулись друг другу и посмотрели на Милу и Костю. Девчонка стояла перед мужественным Викингом, который не подавал вида, что замерз без пальто в ночной мороз. Она что-то рассказывала, а он молча слушал. Потом Костя, улыбнувшись, ответил Красовской и она, встав на мысочки, его поцеловала. Мое сердце рухнуло к пяткам, боясь новой Милиной истерики, когда Воронов ее оттолкнет, но вместо этого Костя ответил. Всего лишь на мгновение и тут же отстранился, но он поцеловал Милу. Я резко повернулась, уставившись в приборную панель, и вжалась в спинку сиденья.

— Это что было?! — взревел Власов, он схватился за дверцу, но я его остановила.

— Ничего. Мы ничего не видели, — проговорила я и боковым зрением заметила, как Костя ведет Милу к машине.

— Алиса, он с ней целовался!

— Нет, Денис. Не целовался. Это она целовала Костю, а он просто не оттолкнул.

— Это не одно и то же?

— Нет, потому что это был единственный способ не растоптать в конец ее гордость.

Задняя дверца открылась, и в салон забралась Мила в Костином пальто и он сам. Мне оставалось надеяться, что девчонка не слышала наш разговор, а Денис не захочет выяснять отношения с Вороновым. К счастью, Власов взял себя в руки, завел мотор и нажал на газ.

— Спасибо, что приехали за мной, — всхлипывая, сказала Мила.

— Всыпать бы тебе ремня, — сказал Денис, глядя на малышку в зеркало заднего вида. — Но тебе и без того херово. Ничего, всякое бывает, — улыбнулся он и обратился ко мне: — Везем ее домой?

— Да, но только к нам.

— Согласен.

— А Матвей? — нахмурился Костя.

— Надо ему позвонить и предупредить…

— Ему нет до меня никакого дела. Можно не звонить, — отмахнулась Красовская.

— Нет, так не пойдет. Мы его предупредим. А завтра днем, когда все проспимся, я сама с ним побеседую.

— О чем? — нахмурился Денис.

— Кость, скажи, мы можем лишить Иванова опекунства за то, что не уследил за Милой?

— Это, конечно, серьезный проступок, но у него наверняка отличные адвокаты, процесс затянется…

— Он и так сдаст меня в детдом, — пробормотала Мила, начиная снова плакать.

— Не сдаст. Он ни за что от тебя не откажется, — решительно ответила я.

— Поэтому ты хочешь его засудить?! Элис, сейчас ты порешь горячку. Красовской не место в приюте, ты ей только навредишь!

— Никто не говорит о приюте. Мне нужно только припугнуть Матвея. Я поставлю ему условие, если хочет сохранить юридическое опекунство — отдаст Милу мне!

— Что? — переспросила девочка.

— Мила, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Конечно, я не тяну на родителя, но постараюсь о тебе позаботиться.

Красовская шмыгнула носом, а потом резко протиснулась между передних сидений и обняла меня одной рукой. Радоваться было рано, впереди еще ждал разговор с Матвеем, но я не видела иного способа вырвать из