Кэтрин Коултер - Лабиринт

– Я живу в отеле «Уотергейт», – ответила она на его вопрос. – И чувствую себя вполне уютно. Поживу там, пока не найду подходящую квартиру. – Она улыбнулась. – Здорово у вас все получилось. Вы нашли преступника, причем без помощи полиции. Кстати, а почему вы вообще поехали в Чикаго? Ведь вы могли просто позвонить капитану Брэди и рассказать ему про Бента.

– Я ему наврал – я очень люблю славу, люблю, когда меня хвалят. Да и кто этого не любит.

– Ответ не очень-то убедительный.

– Ну хорошо, Шерлок. Да, я хотел видеть этого типа своими глазами. Если бы я его не увидел, не мог бы считать данное дело закрытым. И потом, это был ваш дебют, и вам было важно увидеть, как я работаю и как строю отношения с местной полицией. Ладно, согласен, все это было немножко показухой. Но, думаю, я это заслужил, Вы ведь только приступили к работе, вам еще не доводилось переживать горькие разочарования, совершать ошибки вроде тех, которую наше подразделение допустило после первых убийств в Де-Мойне. Вы не слышали всех разговоров о том, что составленное нами описание неверно. Вы видели лишь победу, момент истины. Это была всего лишь третья моя крупная победа с того момента, как в ФБР было создано наше подразделение. Но я лично никогда не смогу забыть о Де-Мойне и Сент-Луисе и о том, что восемь человек погибли по той причине, что мы не смогли достаточно быстро разобраться в этом деле. Ключ к разгадке, конечно же, был в Чикаго, Как только я узнал, что все соседи в районе, где проживали Лански, хорошо знакомы между собой и наблюдают друг за другом и что у дома Лански не видели никого чужого, я понял, что убийца живет неподалеку от дома своих жертв. Других вариантов просто не было.

Вскоре и Сэвич, и Лейси заснули. Перед тем как отключиться и тихонько захрапеть, Сэвич пробормотал:

– Вы молодцом, Шерлок.

Впервые за многие годы она с наслаждением ощутила, как в Душе разливается чувство удовлетворения.

– Спасибо, – сказала она и потянулась. – А что было бы, если бы я не смогла объяснить причину убийств, совершенных Бентом?

– Ну, вообще-то сразу было видно, что вы знаете ответ. Мне казалось, вы вот-вот лопнете – так вам хотелось высказать свою догадку. Нет, вы в самом деле показали себя молодцом.

– Надеюсь, вы когда-нибудь расскажете мне о вашей первой большой победе? А может, и о второй?

Сэвич ответил не сразу, и Лейси подумала, что он заснул, но ошиблась.

– Ее звали Джойс Хендрикс, – невнятно пробормотал он. – Ей было семнадцать, мне – пятнадцать. До этого мне никогда не приходилось видеть вживе обнаженную женскую грудь. Она была необыкновенной девушкой. По меньшей мере, в течение трех дней другие парни считали меня героем школы.

Лейси засмеялась:

– А где Джойс теперь?

– Работает налоговым инспектором в Нью-Йорке. Мы с ней обмениваемся рождественскими открытками.

Глава 7

Через неделю Лейси переехала в Джорджтаун, в уютный домик с двумя спальнями на углу Крэнфорд-стрит и Мэдисон. Все ее имущество состояло из четырех стаканов, двух чашек, кровати, одного комплекта постельного белья, трех полотенец разных цветов и размеров, микроволновой печки и полудюжины вешалок для одежды. Больше Лейси не привезла с собой ничего – все остальные вещи она просто оставила в Сан-Франциско. Сказав Сэвичу, что багажа у нее немного, она вовсе не преувеличивала.

Впрочем, все это было не важно.

Первое, что она сделала, въехав в свое новое жилище, – сменила замки и установила на двери засовы и цепочки. После этого она повесила на плечики два платья, две пары джинсов и две пары брюк спортивного покроя. Хозяйничая, она насвистывала и думала о Мак-Дугале и о том, как ей будет его не хватать. Он работал на пятом этаже здания бюро, в отделе национальной безопасности, занимавшемся борьбой с терроризмом. Мак-Дугал признался ей, что именно эта работа была его целью с тех амых пор, когда его близкий друг погиб во время взрыва на борту самолета авиакомпании «Пан-Америкэн», происшедшего ад Локерби в конце восьмидесятых годов. Только что Мак-Дугал получил первое серьезное задание. Он должен был отправиться в Саудовскую Аравию, где неделей раньше в результате взрыва бомбы, подложенной террористами, погибло по меньшей мере пятнадцать американских солдат.

– Я должен заниматься именно этим, это – мое, – сказал он во время их последней встречи и крепко обнял ее. – Мне дают шанс, такой же, как Сэвич предоставил тебе. Кстати, здорово вы вычислили этого парня в Чикаго.

– Тостера.

– Ага. Ну и кличка у него. Из-за того что газетчики и телевидение обожают демонстрировать свое остроумие, когда сообщают о подобных вещах, люди привыкают к убийствам и начинают смотреть на них как на нечто тривиальное. С тех пор у тебя было какое-нибудь серьезное дело?

– Нет, но ведь прошла всего неделя. Сэвич заставил меня взять трехдневный отпуск, чтобы я могла подыскать себе жилье. Слушай, только ты будь поосторожней и, прежде чем что-то сделать, думай. Не лезь на рожон только потому, что ты теперь агент ФБР, – это не делает тебя неуязвимым.

– То, чем предстоит заняться в ближайшее время, для меня всего лишь что-то вроде тренировки, Шерлок, не более того. Но младшая сестренка из тебя получается что надо.

– Мы с тобой ровесники.

– Ну нет, уж больно у тебя ручонки тонкие. Такие могут быть только у младшей сестренки.

Мак-Дугалу явно не терпелось уйти – он все время переминался с ноги на ногу. Лейси обняла его еще раз и сказала:

– Пришли мне из Саудовской Аравии открытку, только такую, чтобы на ней было много-много песка.

Мак-Дугал попрощался и удалился, насвистывая и крепко и быстро печатая шаг по асфальтовой дорожке перед ее домом. Перед тем как окончательно исчезнуть, он остановился и крикнул:

– Я слышал, Сэвич большой любитель музыки в стиле кантри. Мне говорили, он обожает напевать всякие ковбойские мелодии и знает все слова, от начала до конца, всех песенок, которые когда-либо были написаны.

«О Господи!» – подумала Лейси. Она могла отличить музыку в стиле кантри от любой другой, но на этом ее познания в этой области кончались. Гнусавые ковбойские песенки очень часто передавали по радио, и она, натыкаясь на них, тут же начинала крутить рукоятку настройки, подыскивая что-нибудь более соответствующее ее вкусу. Музыка в стиле кантри никогда не входила в ее репертуар, хотя справедливости ради нельзя было не отметить, что на протяжении последних семи лет он вообще был весьма ограничен. В последний раз она играла на пианино полторы недели назад, в баре отеля. Пьяные посетители были от нее просто в восторге. Она попыталась сыграть что-то из Гершвина, но вскоре сбилась и отошла от инструмента.