Портрет блондинки в голубом - Анна Трефц

Андрея, опять обошли на повороте. Едва он вознамерился поговорить с этим пропойцей, как того шлепнули. Кому понадобилась его преждевременная смерть? Он ведь и так уже был готов концы отдать по собственному почину. Ну, сколько бы он протянул? Год — два? Но кому-то он помешал именно сейчас. И Рассомахин чувствовал, что этот кто-то именно тот, кто порушил все его планы. Кто одним махом украл все его деньги и хладнокровно застрелил Бурхасона. Что ж… теперь в живых остался лишь один участник его операции. Именно он сам. У Андрея перехватило горло. Если так, если его конкурент убирает со своей дороги всех, кто был замешан в предприятии, то ему, выражаясь на языке искусства, остался последний мазок — а именно, убрать и Рассомахина. Страх моментально проник в его тело, и от макушки до пяток пробежала волна нехороших мурашек. Судя по тому, как быстро и аккуратно действует преступник, жить ему осталось недолго. Буквально несколько дней. Или часов… Андрей нервно сглотнул и задумался. Страх гнал его на поиски спасения. Что предпринять, чтобы остаться в живых. Черт с ними, с миллионами. Их уже не вернешь. Нужно шкуру спасать. Кто? Кто перебежал ему дорогу и теперь угрожает его жизни? Кто мог узнать о его планах? Неожиданная мысль словно кол вбила ему в позвоночник. Рассомахин окаменел и долго не мог пошевелиться. Господи! Как же он не подумал еще об одном персонаже этой истории. Конечно, никто эту дамочку в серьез не воспринимал, но она могла догадаться или подсмотреть или черт ее там знает что, но каким-то образом узнать о деле. Ведь она часто бывала в доме Бурхасона. С нее он писал портрет. Марго. Кажется, ее зовут Марго. Он видел ее на разных мероприятиях, но лично с ней не знаком. Что ж, теперь придется познакомиться. И как можно скорее. Нужно выяснить у нее, кто стоит за убийствами художников, а главное, кто теперь угрожает его жизни. Рассомахин нервно разбросал по столу красочные приглашения на эту неделю. Где может появиться Марго? Сегодня, открытие нового бутика Gucci. Самое место для ее выхода в свет. Он схватил карточку, выполненную, согласно стилю этого Дома в черных тонах, и с торжеством потряс ею в воздухе. Сейчас кусок черного картона казался ему единственной соломинкой, за которую он уцепился, пытаясь вытащить себя из могилы.

Глава 6

— Ах, — Марго аккуратно поправила прядь волос, согласно прическе неряшливо спадающей ей на лоб и, полюбовавшись своим отражением еще минуту, повернулась к мнущейся рядом претендентке на сердце Тимофея Тарасова. Тут она снова сморщила нос, — Я поняла, что в тебе не так. Слишком умные глаза. Слишком. С этим нужно что-то сделать. Необходимо немедленно исправить этот досадный изъян. Иначе все пропало.

— Как же мне избавиться от глаз? — изумилась Маняша, — Очки надеть?

— Ты с ума сошла! В очках ты будешь похожа на библиотекаршу. К такой особе ни один нормальный мужчина на пушечный выстрел не подойдет. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, так это на аспиранта в растянутом свитере. Но этот вариант нам сейчас не нужен.

— Как же быть?

— Немедленно прекрати думать! И забудь, ради Бога, что ты закончила институт.

— Университет, — дотошно поправила ее девушка.

— Тем более, — отрезала Марго, — Высшее образование — это бич современных женщин. От него морщины и прочие неприятности. И вообще, если уж тебя угораздило его получить, потратив на это лучшие годы своей безмятежной юности, то хотя бы умей это скрыть.

— Но… — собралась было поспорить Маняша, однако Марго мотнула головой, прекратив дискуссию.

Они стояли в дамской уборной известного в Москве клуба, в просторных залах которого уже сновали туда-сюда гости. Меж ними носились официанты с подносами, уставленными высокими бокалами с шампанским. Подиум еще пустовал, но с минуты на минуту должен был начаться показ новой коллекции Дома Gucci, к которой и было приурочено открытие магазина. Публика пребывала в заметном волнении. Разумеется, в основном женская ее половина. Мужчины предпочитали продолжать рабочий день, обсуждая состоявшиеся, предстоящие или желаемые сделки или, на худой конец, тихо напиваться у барной стойки. Тимофей Тарасов относился к последним, поскольку дел у него с окружающими его людьми никаких было, а накопившаяся усталость и долгое отсутствие не только отпуска, но и выходных давали о себе знать. Настроение у него в этот вечер было препоганейшее. Марго с трудом удалось вытащить его на эту вечеринку, причем ее просьба, как обычно, больше походила на шантаж: она просто объявила ему, что либо выйдет из его кабинета с ним под руку, либо останется тут навечно. В подтверждение своих слов она удобно расположила Мао на коленях и заказала секретарше кофе. Перспектива провести остаток своих дней в компании несносной блондинки возбудила интерес уставшего директора мясокомбината к массовым увеселениям, а потому он теперь накачивался ни то водкой, ни то джином — он уже не понимал, чем, раздумывая, сможет ли он улизнуть домой незамеченным своей конвоиршей. Этого Марго и боялась, поэтому последние приготовления Маняши к судьбоносной встрече прошли крайне скомкано.

— Значит так, — блондинка еще раз окинула взглядом свое отражение и снова поправила непослушную прядь, — Если хочешь произвести впечатление умного собеседника, меньше говори, больше слушай и ни в коем случае не выражай глупое восхищение, которое некоторые кокетки считают верхом мастерства. Поскольку всем тем, о чем примется тебе толковать Тимочка, восхищаться просто неэтично.

— А о чем он будет говорить? — ужаснулась Маняша.

— Ну, разумеется, о работе, — снисходительно улыбнулась наставница, — О чем он еще может говорить, если он живет на своем мясокомбинате. Он непременно начнет рассказывать о колбасе и сосисках. А тут, как ты понимаешь, восхищаться абсолютно нечем. Да! — спохватилась она, — Корчить брезгливые гримасы тоже не стоит.

— Как же мне быть?

— Будь спокойной и слегка заинтересованной. Сделай вид, что тема колбасы внесла легкое разнообразие в скучную светскую болтовню о моде и пляжном отдыхе.

— Я не могу говорить о моде, я в ней ничего не понимаю, — погрустнела провинциалка.

— 90 процентов собравшихся тут людей совершенно ничего не понимают в моде. И это не мешает им говорить о ней постоянно. Но насколько я знаю Тимочку, о моде вы говорить точно не будете. Да, не забудь, что нужно быть слегка романтичной, старомодной и, как бы это выразиться… — она закрыла глаза, явно припоминая строчки прочитанной в журнале статьи, — Домашней, что ли… Все-таки у тебя есть козырь на руках — ты приехала из глухой провинции…

— Но Орел не так уж