Валентина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент

Ознакомительный фрагмент

– А ты так и не надумала в институт поступать?

– Ну куда мне, Людмила Алексеевна? – Девочка подняла голову, шмыгнула носом и бросилась к плите – снять крышку с кастрюли, в которой кипящая вода переплескивалась через край. Потыкала вилкой в картошку, слила воду и, только взяв в руки толкушку, проговорила:

– Сами знаете, что мамка без меня окончательно сопьется и помрет. Тут я хоть вместо нее пенсию получаю да на улицу не выпускаю, когда у нее запои. А так кому она нужна? – Она тяжело вздохнула. – Буду в селе работать, если получится, на заочный в юридический пойду. Меня обещали секретарем в суд взять… Конечно, рано еще загадывать, всякое может случиться…

– Но Слава мне сказал, что вы вместе надумали в Красноярске поступать!

– Думали, да передумали, Людмила Алексеевна!

Куда уж мне! Пусть с Димкой да Артемом едет! Ему с ними интереснее!

– Ну ты прямо совсем уж в безнадегу какую-то впала! – Людмила села на табурет, наблюдая с веселым удивлением, как ловко подружка брата управляется с картошкой. – Я думала, у меня невестка будет веселая да жизнерадостная. Славку поможет мне приструнить…

– А кто его знает. – Девочка исподлобья глянула на нее. – Может, такая вам и попадется. Городские – ведь они шустрые, пронырливые, быстро вашего братца к рукам приберут!

– Света, – Людмила взяла ее за руку и притянула к себе, – а ну-ка, посмотри мне в глаза и объясни, какая кошка между вами пробежала?

– Да что тут объяснять? И так все понятно! – Девочка отвела глаза в сторону, закусила губу, с трудом сдерживая слезы. – Его ж сразу в оборот возьмут. Это здесь меня девки побаиваются, не шибко пристают, а там – полная свобода действий и выбора! Парень он видный, спортсмен, а ударник какой классный! Что ж, думаете, без внимания останется? А мне куда с городскими тягаться? Они и одеваются вон как, и на язык резвые, и в театры ходят, и косметики всякой у них навалом!.. – Она шмыгнула носом, провела ладонью по глазам и улыбнулась. – Да ладно, Людмила Алексеевна, не обращайте на меня внимания. Я…

Договорить она не успела. На крыльце кто-то громко затопал ногами, сбивая снег, и через несколько минут на пороге возникла Антонина в новой беличьей шубке и шапке из белого же песца.

– Привет честной компании! – Она весело оглядела накрытый стол и потерла ладони, – Я как чуяла, что здесь не иначе как пир горой затевается по случаю победы над супостатом! – Она достала из сумки бутылку шампанского и приказала Светлане:

– А ну-ка, Светка, тащи бокалы! Будем шампанское пить, чтобы вашей директрисе икалось при этом!

– Тоня, ты выражения выбирай-то, у детей и так постоянные трения с Колывановой, – укорила ее Людмила, когда Светка, выполняя приказ Антонины, скрылась в комнате.

– У этих детей скоро свои дети появятся, и заметь, гораздо быстрее, чем у нас с тобой, – расхохоталась подруга и вдруг, склонившись к Людмиле прошептала, как опытный заговорщик:

– Как и. обещала, разглядела я сегодня нашего легендарного Барса со всех сторон, от макушки до пяток, и скажу тебе… – Она осеклась. Мальчишки и Света показались в дверях кухни, и Антонина тут же переключилась на них:

– А ну, паршивцы, живо за стол! Будем вашу победу праздновать! Уже вся деревня об этом гудит. Сегодня репетиция хора ветеранов из-за этого чуть не сорвалась. Вы и представить себе не можете, с каким восторгом бабули мыли-перемывали кости вашей директрисе, врагу такого не пожелаешь!

Говорят, совсем детей, то есть вас, до ручки довела!

– Антонина!

– произнесла угрожающе Людмила, и та, прикрыв рот ладонью, зачастила:

– Молчу, молчу! Мамой клянусь, больше никаких антипедагогических разговоров!

Ребята, сделав по несколько глотков шампанского, быстро управились с картошкой и жареным мясом и заспешили домой. Славка ушел провожать Светлану. Подруги наконец остались одни.

Антонина вновь налила в бокалы шампанское, посмотрела сквозь него на свет и задумчиво сказала:

– Сдаем мы с тобой позиции. Мила, медленно, но верно сдаем. Еще годик-другой, и останемся, старые мы вешалки, у разбитого корыта.

– Откуда вдруг такой пессимизм, Тонечка? – усмехнулась Людмила. – Или опять со Стасом нелады?

– Лады, нелады… Какая разница, если в селе девки как грибы подрастают, и все одна другой краше. – Она быстро, как водку, выпила шампанское и отставила бокал в сторону. – Собрала я сегодня свою боевую дружину, подруга, да лучше бы и не собирала. Пришли они на встречу с Барсуковым, вырядившись да накрасившись, словно на конкурс красоты. А в первом ряду самые нахальные устроились, нога на ногу, колготки тебе не колготки, сапоги на высоких каблуках, юбки чуть ли не до пупка задраны. Мы на сцене с Кондратьевым и с этим Барсуковым за столом сидели. Так я со стыда чуть не померла. Всех бы поубивала, будь моя воля! – Она подцепила на вилку кусочек мяса, задумчиво оглядела его со всех сторон, намазала горчицей и отправила в рот. – Ух, и крепкая же, стерва! – Она быстро задышала открытым ртом, потом через силу выговорила:

– Этой бы горчицей да моим дружинницам одно место намазать, чтобы неповадно было этим самым местом перед начальством крутить. Барсуков, когда закончил о целях и задачах рассказывать, разрешил себе вопросы задавать. Что тут началось! Я уж покаялась, что девок на эту встречу пригласила, вполне бы одних мужиков хватило.

Люди все семейные, серьезные, а эти заразы им и рта не дали раскрыть. И Барсукова, похоже, достали до невозможности. Ни одного вопроса по делу не задали, все больше им самим интересовались: какие книги читает, какие фильмы любит, как свободное время проводит… Ну прямо «Любовь с первого взгляда», а не собрание добровольной народной дружины.

– И что же он, отвечал? – спросила Людмила.

Она отодвинула от себя пустую тарелку. С одной стороны, ей и хотелось услышать продолжение рассказа Антонины, и в то же время она почувствовала легкий озноб. Такое ощущение она испытала, когда заметила устремленный на себя из окна мужской взгляд.

Впервые в жизни она пережила подобное смятение и с трудом сдержалась, чтобы не отвести глаза первой.

Как и тогда, у нее слегка задрожали пальцы и странный холодок потек где-то в области сердца.

– Конечно, отвечал. Вежливо и корректно, но так, что девицы вмиг потеряли интерес к его личной и служебной жизни и разошлись по домам морально и сексуально неудовлетворенные. А Барсуков потом в дуэте с Кондратьевым еще с полчаса нотацию мне читал, дескать, что я несерьезно подхожу к подбору кадров и что народная дружина не ярмарка невест, а их самих демонстрацией голых коленок не удивишь.

И что план выходов на дежурство в декабре до сих пор не составлен, и что рейдов совместных с оперативной группой заповедника не планируем, и что стенд никак не оформлю… В общем, долбили они меня, долбили, пока я окончательно не разозлилась. – Антонина подцепила вилкой очередной кусок мяса и отправила его в рот. – Словом, разжевала я их, как хотела, и выплюнула. Долго будут помнить, как с Антониной Веденеевой связываться. – Она отхлебнула чай из большой фаянсовой кружки и весело подмигнула подруге. – Что я, нанималась их долбаной дружиной руководить? В рейдах, видите ли, им надо, чтобы мы участвовали. Да моя дружина потому и дружинит, что бесплатно в кино и на дискотеки пускаю.