Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...

  О Чаки ходили самые невероятные легенды. Некоторые говорили, что он является сатанистом и проводит на своей вилле жуткие магические обряды с человеческим жертвоприношением. Также говорили, что он сам когда был из бедного района. И начал свой путь с роли мальчика на побегушках у местных наркодиллеров. Но, после того, как он стал главой местной мафии, про его начало пути пытались вслух не говорить, так как некоторые неосмотрительные болтуны закончили свою жизнь в заброшенных домах и перерезанном от уха до уха горлом. Чаки шуток не любил.

  Еще с дюжина таких вот невеселых историй пронеслась у меня в голове, пока громилы схватив нас под руки повели в дом. Мои ноги меня не слушались и я часто спотыкалась, что и говорить про Оливию, которая была изрядно пьяна.

  Нас завели внутрь и я поразилась королевской роскоши холла. Это было очень просторное помещение с высокими потолками и мраморными колоннами. На полу был красивый художественный паркет в виде цветов ириса на длинных стеблях, которые обвивались между собой. Стены были покрыты светло-бежевого цвета декоративной штукатуркой. На них висели картины в больших золоченых рамах. А на высоком потолке висела большая хрустальная люстра, которая бывает только в театрах.

  Если бы ситуация была иной, я бы обязательно постояла, чтобы рассмотреть интерьер как можно подробнее. Но охранники крепко схватили нас за руки и буквально волоком потащили на вверх по изогнутой лестнице с витыми перилами.

  Мне казались мы шли ужасно долго. Наконец, один охранник открыл одну из дверей и втолкнул нас во внутрь. Сам зашел сзади и закрыл за собой дверь.

  Это было большое помещение с камином внутри. Посередине комнаты стоял черный письменный стол с современным ноутбуком. В различных стаканах из черного оникса стояли письменные принадлежности. Рядом со столом стоял обитый черным бархатом стул с золотой каймой в виде лепнины. Внутри комнаты была еще одна дверь и я слышала оттуда звуки музыки. Также, там внутри было сильно накурено и еще пахло травкой.

  Охранник прошел в ту комнату и что-то сказал. Ему что-то ответили и он кивнув вышел к нам. После этого он подошел к Оливии и взяв ее за руку повел в ту комнату. Я вцепилась в нее, но он одним движением руки стряхнул меня и затащив внутрь Оливию захлопнул на защелку дверь. Я встала с ковра потирая ушибленный зад и стала осматриваться вокруг. На стене висел большой телевизор, на нем крутились клипы. По углам комнаты была красивая изящная лепнина, которая переходила в потолочный свод в виде морской раковины. На стенах были угольно-черные обои с золотым выпуклым рисунком.

  Я подошла к окну и взглянула во двор. В это время, пару охранников дрессировали собак. Тут я вспомнила про мобильный телефон. Я вытащила его из кармана и уже хотела позвонить в полицию, как в последний момент вспомнила, что все они давно уже были куплены. Потом мне пришла идея позвонить родителям, но я тоже не стала этого делать. Что они - старые и больные люди могли сделать если стражи закона закрывают глаза на творившееся беззаконие. Я убрала телефон в карман и подойдя к столу, села за него и положила голову на руки.

  'Ладно, хоть девственность свою уже успела отдать, иначе изнасилование я бы не пережила', - невесело подумала я.

  Не знаю, сколько прошло времени, как щелкнул замок межкомнатной двери. И из нее на нетвердых ногах вышла Оливия. При виде ее мне хотелось закричать. На ней был одет длинный шелковый черный плащ, такие обычно показывают в готических старых фильмах. А под ним я заметила, что она одета в красную кружевную комбинацию и узкие стринги. На ней были также рваные красные чулки с кружевными белыми оборками. Ее взгляд блуждал, из чего я сделала заключение, что она находится под кайфом. Я бросилась к ней.

  В это же время поправляя штаны вышел охранник который нас сюда провожал. Из открытой двери я слышала негромкие мужские голоса и смех. Охранник остановился в дверях и крикнул: 'А что со второй делать?'. Ему никто не ответил, но я услышала шаги из той комнаты, которые приближались к двери.

  На пороге стоял Чаки. На нем была расстегнута белоснежная рубашка, обнажая его худое, но довольно жилистое безволосое тело. Его волосы были короткие и стояли ежиком. Глаза имели чуть раскосый вид. Я даже подумала, что в нем также течет китайская кровь.

  Он встал и оперся плечом о дверной косяк, серьезно разглядывая меня. Я очень пожалела, что на мне все-то же злосчастное белое платье, в котором я была с Андре. Если бы я была в брюках, то, наверное, чувствовала бы себя более уверенно. Он медленной походкой подошел ко мне и резко поднял руку. На какой-то момент мне показалось, что он ударит меня, и я неппрлизвольно закрыла рукой лицо. Но вместо этого, он запустил руку мне в волосы и расстегнул заколку, которая собирала волосы в тугой пучок. Волосы рассыпались по плечам. Я смотрела недоуменно на него. Он был чуть ниже меня, но в нем была какая-то сила и уверенность, что я чувствовала себя очень маленькой и ничтожной.

  - Так лучше, - сказал он и, уходя, крикнул охраннику с хвостом. - Родриго, увези их домой.

  Охранник кивнул и вынес одежду Оливии. Я помогла ей одеться, трясущимися руками пытаясь застегнуть мелкие пуговицы на ее блузке.

  Когда нас вывели, солнце уже почти село и было уже темно. Мы сели в машину и та мягко поехала. С нами был только один охранник, который был вечером с Родриго, когда они похитили нас с улицы.

  За дорогу с Оливии стал сходить хмель и она с ногами залезла на кресло и тихонько всхлипывала. Я сидела крепко обняв ее. Наверное, мои объятия были сильнее чем следовало и ей было немного больно, да и мне не совсем удобно, но мы нуждались друг в друге. Так мы хоть как-то чувствовали себя защищенее.

  Несмотря на то, что мы обе слышали, что Чаки приказал отвезти нас домой, но тем не менее я до последнего сомневалась, что нам дадут уйти живыми. Мои опасения развеялись только когда машина застревая на глубоких рытвинах въехала на нашу улицу. Было уже очень темно и никого из соседей не было видно, но тем не менее я робко попросила оставить нас подальше от дома. Охранник молча кивнул и крикнул водителю, чтобы оставил нас на углу. Тем временем я начала приводить в порядок лицо и одежду Оливии.

  Затем охранник вежливо открыл нам дверь и мы вышли на улицу. Машина поехала дальше, так как из-за того, что улица была очень узкой, лимузин не мог там развернуться. Я обняла за плечи Оливию и мы пошли домой.

  Когда мы подошли к дому, я заметила что свет в маминой спальне. Я открыла ключом дверь и провела Оливию в ее комнату. Сама же пошла к маме, чтобы успокоить ее что мы дома.