Лиза Джексон - Расплата

– Я не знаю как.

– Верьте, – ответил он, и это слово затронуло давно забытую струнку, которую он отрицал столько лет. – Джеймс проследил за вами до этого места и вызвал подмогу, – объяснил он. – Он спас вас. – Другой рукой он крепче обнял свою дочь. – И Кристи.

– Но как вы узнали, куда ехать?

– Я поставил «жучка» к нему в дом, в телефон и в машину. – Его признание напомнило ему, как сильно он сомневался в собственном брате, о гневе и ревности, которые он испытывал по отношению к этому доброму, хотя иногда слабому человеку. – Хороший я брат, да? – спросил он, ненавидя свои мрачные подозрения. – Наверное, я никому не доверяю. – Он сосредоточил взгляд на Оливии. – Но я постараюсь измениться. Обещаю.

Вдалеке послышался вой сирен.

– Пойдемте, – сказал Бенц дочери и Оливии, когда вносили мешки для трупов. – Нам пора домой.

– Нет, папа, – возразила Кристи. – Мы должны найти Брайана. Этот... этот подонок где-то его запер!

– Слишком поздно. – Лицо Монтойи было мрачным, словно он постарел на двадцать лет. – Мы его уже нашли в багажнике «Мерседеса».

– С ним все в порядке?..

– Мне очень жаль, Крис, – ответил Монтойя, качая головой.

Кристи задергалась и принялась кричать:

– Нет, нет, нет! – Она замахала крошечными кулачками, но Бенц не отпускал ее. – Он не может быть мертв. Из-за меня. Не-е-ет! – Кристи испустила такой болезненный визг, с громкостью которого не могли сравниваться ни обе собаки, ни сирены приближающихся карет «Скорой помощи». Испытывая чувство вины, Бенц думал, сможет ли Кристи полностью оправиться после стольких потрясений. А Оливия, она сможет? Она заглянула Бенцу в глаза.

– Ш-ш... – сказал он дочери. – Все кончено.

– Это никогда не будет кончено, – истерически всхлипывая, возразила Кристи.

– Ты права. – Он встретился взглядом с Оливией, когда стало казаться, что его дочь наконец взяла себя в руки. Рыдания стихли, хотя ее лицо было перекошено от душевной боли. – Но будет лучше, – пообещал Бенц, хотя и сам как-то не очень верил собственным словам. – Гораздо лучше. Для всех нас. Клянусь богом, что мы все справимся с этим. Так или иначе. А теперь пошли. Пора домой.

Эпилог

– Объявляю вас мужем и женой. Дамы и господа, разрешите мне представить вам мистера и миссис Тайлер Уилер. – Священник поднял руки, а молодожены повернулись лицом к небольшой группе родственников и друзей. В длинном кремового цвета платье Саманта просто светилась от счастья, когда проходила среди гостей, сидящих в огромном открытом внутреннем дворе отеля святой Сюзанны, расположенного в глубине Французского квартала. Ее новый муж, высокий красивый мужчина в черном смокинге, был автором книги о Религиозном Убийце, которая на следующий год появится в книжных магазинах.

Как все прекрасно, подумала Оливия.

Сегодня была суббота после Рождества, и старинный отель, бывший когда-то публичным домом, все еще был украшен гирляндами и венками. В листве деревьев сверкали миллионы огней, а во внутреннем дворе гудели уличные обогреватели, согревая друзей и семью доктора Сэм и ее нового мужа.

Взгляд Оливии скользнул мимо украшенных драгоценными камнями пальм и папоротников на темное небо, где сияли звезды и висел месяц. Рядом с ней, теребя свой галстук, сидел Рик Бенц и наблюдал за церемонией. Прошел почти месяц после той ужасной ночи в логове Избранника, но Бенц, верный своей клятве, данной в ту ночь, старался все исправить и начал заново строить их отношения. С Оливией было не так-то просто. Они разговаривали часами, но она не была уверена, что готова доверять ему снова, хотя он ей действительно очень нравился; вероятно, она даже любила его, такая вот дурочка. При этой мысли она улыбнулась.

Однако не все было так хорошо. Сара Рестин нуждалась в серьезных наставлениях и сидела на успокоительных препаратах. Кристи тоже была не в лучшем виде, но казалось, что после зимних каникул она сможет вернуться в колледж. Оливия налаживала дружеские отношения с матерью, но призрак Избранника никак ее не покидал. Во многом этому способствовала пресса.

Дело постепенно распутывалось. В мисс Икс, оставленной у подножия статуи святой Жанны д'Арк, опознали жительницу Эль-Пасо. Никто из родственников не появился, чтобы предъявить права на ее останки. А святая Филомена, как оказалось, сбежала из Детройта. Их удостоверения личности были найдены в логове Избранника, в жутком, мерзком святилище на верхнем этаже, который когда-то был жилым помещением. В конечном счете установили связь с университетами, так как обеих девушек в то или иное время видели студенты на кампусе колледжа Всех Святых. Женщина из Эль-Пасо проработала одну неделю служанкой, а беглянка явилась без приглашения на вечеринку.

Не удалось найти лишь одну женщину – Марту Васкес. Подружка Монтойи исчезла. Как сквозь землю провалилась.

Бенц боялся, что ее тоже захватил Избранник и где-то убил. Ее останки до сих пор не обнаружили, но пока никто, слава богу, не смог установить эту связь. Все, чем владел или к чему прикасался доктор Уоррен Саттер, было тщательно проверено. Включая его логово, маленькую ферму посреди захолустья, которую давным-давно приобрела семья Саттера. Он превратил ее в святилище и соорудил там алтарь. И устроил камеру пыток.

Оливия вздрогнула при мысли об этом. Полиция нашла в верхней комнате не только жуткий календарь с полароидными снимками жертв Избранника, но и тайник с облачениями и трофеями, включая ужасную косу, которую он плел из прядей волос, срезанных с голов жертв.

Бенц предполагал, что убийца нашел себе другую охотничью территорию, высматривая свободные здания – даже в центре города, как шотган в районе Сент-Джон.

Но Оливия не хотела зацикливаться на прошлом. Ее видения прекратились вместе со смертью брата, и теперь она осторожно строила отношения с Бенцем, этим очень недоверчивым мужчиной. Он, казалось, поверил, что она и Джеймс, хотя были близки, никогда не занимались любовью. Однако сейчас она была уверена, что Бенц не обвинил бы ее, даже если бы она спала с его братом. Со своей стороны, Оливия простила Бенца за то, что он оттолкнул ее во время расследования череды жутких убийств.

Все это уже было в прошлом.

Они начинали сначала. Или, по крайней мере, пытались. Она смотрела на танцпол и узнавала людей, которых показывал Бенц. Там были все коллеги Саманты с радиостанции «Дабл-Ю-Эс-Эл-Джей». Они смешались с немногочисленными родственниками, друзьями и соседями Тая и Сэм. Одна женщина даже имела наглость принести с собой крошечную собачку – мопса по имени Ганнибал, – хотя его держали в конуре у стойки. Роль посаженого отца исполнил отец Саманты, но Бенц, поговорив с невестой, объяснил, что брат Сэм, Питер, не пришел на свадьбу, как и ее лучшая подруга Корки Гриффит, которая не смогла прилететь в Новый Орлеан из-за недавнего сердечного приступа своей матери.