Замок - Владимир Моисеевич Гурвич

— Есть, но такой тоже используется.

— Если вы и дальше будете продолжать вести себя в такой же стилистике, никакой беседы у нас уж точно не получится.

Лагунов освободил ей дорогу.

— Значит, все же можно надеяться.

— Надеяться можно на все, что угодно. Или вы этого не знаете?

— Знаю. Вы не пожалеете, это будет очень интересная беседа, — многозначительно произнес Лагунов.

Мария решила, что нет смысла продолжать этот сомнительный разговор. Тем более они подошли к номеру. Она отворила дверь.

— Вот ваша комната, — сообщила она.

Лагунов вошел в нее.

— Не Хилтон, — оценил он. — В прошлом месяце я жил как раз в Хилтоне. Номер был раз в десять больше.

— Сочувствую, но вы сами попросили встретиться с Феликсом Александровичем. А он не является владельцем гостиницы сети Хилтона. Придется довольствоваться тем, что есть.

— А у вас развита логика, — оценил журналист.

— Спасибо за высокую оценку моих скромных способностей. Приятного вам времяпрепровождения в замке.

Мария вдруг почувствовала сильную усталость. Едва войдя в каминный зал, она тут же села на стул. К ней подошел сын.

— Спасибо, Андрюша, что терпеливо ждал, — поблагодарила она.

— А что еще оставалось? — отозвался сын. — Не понимаю только, зачем ты меня сюда позвала?

Мария поймала себя на том, что не знает, как внятно объяснить это сыну.

— Тебе полезно познакомиться с этими людьми.

— И в чем польза, мама? Ты оторвала меня от важных дел в Москве.

— Знаю, твои дела, часами сидеть с дружками в клубе. А тут хотя бы немного пообщаешься с Феликсом Александровичем. Тебе это будет полезно.

— Интересно, в чем?

— Он может тебя многому научить.

— Интересно, чему? Я хочу научиться хорошо играть в покер. Я знаю людей, которые сшибают на этом большие бабки. Он может меня этому обучить?

— Боюсь, что нет. Тебя только такая учеба интересует?

— Если знания не приносят бабки, зачем они? Разве не так?

— Не совсем так. Знания нужны не только для этого.

— Для чего же еще?

Мария вздохнула. Такой разговор с сыном был у них далеко не первым. И она всякий раз терялась, сталкиваясь с его прямыми вопросами.

— Пойдем, я тебе отведу в твою комнату, — сказала она.

Комната была совсем крошечной, в ней едва умещались кровать и тумбочка.

— Я здесь должен жить? — посмотрел на мать Андрей.

— Понимаю, здесь тесно, но другого помещения просто нет. Потерпи чуть-чуть. Если кто-то уедет, я тебя переселю, — пообещала Мария.

Андрей с демонстративным неудовольствием уселся на кровать. Мария примостилась рядом с ним.

— Ну, пожалуйста, очень прошу тебя, веди себя хорошо. Не нарушай общий праздник.

— Как-то не заметил, что тут собрались для праздника, — сказал Андрей. — У всех такие лица, словно они приехали на похороны.

Мария вздохнула, она понимала, что сын в чем-то прав, праздником пока тут не пахнет. И запахнет ли? В этом она сильно сомневалась.

— В любом случае, надо вести себя достойно. Пойду, проведаю Феликса Александровича. — Мария поцеловала сына и вышла.

12

Мария полагала, что Каманин отдыхает, расположился в кресле, как он любит, или лежит в кровати, но он сидел за столом, а его пальцы стремительно летали по клавиатуре компьютера. Он был так поглощен работой, что когда она вошла, не обратил на это внимания и продолжал печатать. Такое случалось далеко не первый раз, поэтому она спокойно села на стул и стала ждать, когда он завершит свое занятие.

Это случилось минут через двадцать, Каманин перестал печатать, откинулся на спинку кресла и повернул голову в сторону Марии.

— Что ты печатал? — поинтересовалась она.

— Я начал новую книгу?

— Новую книгу? — удивилась Мария.

— Да, — кивнул он головой.

— Но ты мне не говорил, что собираешься писать новую книгу.

— Я и не собирался. Я лежал на кровати, даже точно не помню, о чем думал. И вдруг мысли сам и потекли в определенном направлении. И я понял, что у меня возникла идея нового труда. И вот я уже написал первые десять страниц.

— О чем же новая книга, Феликс?

Каманин задумчиво взглянул на нее.

— Как тебе объяснить? Я думаю на эту тему уже давно, но все как-то разрозненные мысли не складывались в единую концепцию. А сейчас неожиданно сложились. Речь идет о судьбе человека в эпоху ускоренного развития искусственного интеллекта. — Он вдруг резко встал и прошелся по комнате. — Боюсь, что он похоронит homo sapiens, он деградирует до такого уровня, что, если и выживет, то вернется к своим истокам, то есть, к первобытному состоянию. Кончено, не в прямом смысле, но по уровню развития.

— Но это же ужасно!

Каманин пожал плечами.

— Кто знает, что ужасно, а что не ужасно. И вообще, что такое ужасное? Ростислав владелец крупной компьютерной компании, нужно будет обсудить эту тему с ним. Кстати, как он воспринял, что будет жить с Антоном.

Мария вздохнула.

— Боюсь, что твоим сыновьям будет очень трудно ужиться друг с другом. Я их видела всего полчаса, но мне кажется, что они очень разные. Хотя они братья, но между ними нет ничего общего.

— Ты права, общего мало. Но тем интересней. Пусть попробуют найти общий язык. Мне неприятен их разлад.

— А если он лишь усилится?

Каманин отрицательно покачал головой.

— Не думаю, усиливаться некуда. В худшем случае все останется так, как есть. Не перебьют же они друг друга.

— А если, Феликс, перебьют?

Каманин с некоторой тревогой посмотрел на Марию.

— Возможно, я не совсем верно оценил ситуацию, — согласился он. — Но теперь уже ее не изменишь. А как другие восприняли условия проживания?

— На удивление спокойно. Даже с некоторым юморком. Больше всех мне понравилась, как это сделала Рута.

— Знаешь, я у меня все же были хорошие жены