Риша решает! - Алекс Хилл

class="p1">Стас молча выходит из комнаты, а я шагаю к окну, чтобы впустить свежий воздух. Делаю вдох. Еще один. Напоминаю себе, что все правильно. Напоминаю, что это мой выбор, и я не дам каким-то дурацким чувствам диктовать мне, что делать. Они еще ни разу не были на моей стороне.

Нахожу чистый комплект постельного белья на верхней полке шкафа рядом с полотенцами и перестилаю кровать. Раскладываю лекарства на этажерке и замечаю на нижней полке перекидной блокнот с железными кольцами, из которого торчит ручка. Неплохо бы оставить близнецам инструкции по лечению, потому что второй такой подвиг я не перенесу. Беру блокнот и раскрываю его, размашистые каракули на белом листе складываются в подобие слов. Дыхание замирает в груди, ноги не держат, и я опускаюсь на край кровати. Стас правда писал речь и, похоже, действительно в горячке. Так много извинений и разрозненных объяснений, столько зачеркнутых фраз и, наоборот, – слов, которые были обведены не один раз.

Это похоже на бред. На шум тысячи голосов в голове, которые пытаются перекричать друг друга, но говорят об одном и том же. Закрываю блокнот и убираю его на место. Скелет принятых решений трещит, пугая меня до чертиков. Это все неправда. Глупость. Пшик. Еще пару дней, и от чувств не останется и следа. Мы заживем, как раньше. Все будет хорошо.

Взгляд падает на рюкзак, лежащий на полу у кровати. Первая внятная мысль – пора валить. Вторая – нужно закончить начатое, раз уж я здесь. В конце концов, нельзя забывать только из-за болезни, что проверка Стаса причинила мне боль. Тянусь рукой и хватаю рюкзак, открываю большой карман и достаю упаковку шприцов и коробку ампул. Зуб за зуб. Страдания за страдания. Мы будем квиты, и это поможет поставить точку.

Стас возвращается в комнату, когда я с особым усердием выстукиваю из шприца воздух, щелкая ногтем по пластиковой стенке.

– Я надеялся, ты пошутила, – говорит он с нескрываемым ужасом.

– Не-а. – Я прищуриваюсь, чтобы проверить, выгнала ли все пузырьки.

– Сжалься, Риша Мариновна. Давай я просто штаны сниму, и мы обойдемся без иголок.

– Разве ты не хочешь, чтобы я тебя простила?

Он сжимает зубы и решительно подходит к кровати, в глазах за пеленой усталости даже появляется озорной блеск, но как только они цепляются за шприц в моей руке – все исчезает.

– Это как комариный укус. Раз – и все, – елейным тоном говорю я. – Не такая уж и большая плата за твой косяк.

– И ты правда меня простишь?

– Хочешь, на крови поклянусь?

– На моей?

– Ну разумеется.

Стас вздыхает, все еще с недоверием глядя на шприц, и ложится на живот. Подхожу ближе и присаживаюсь на край кровати. Хватаюсь за резинку спортивных штанов, приспуская их, и слышу мученический стон. А еще сильным полом притворяется. Боится какой-то маленькой иголочки.

– Риша, ты вообще умеешь делать уколы? – бурчит Стас, вжимая лицо в подушку.

– Сейчас узнаем, – отвечаю я, протирая верхнюю часть оголенной ягодицы спиртовой салфеткой.

– Риша! – вскрикивает Стас и дергается, точно от удара током.

– Лежи смирно! – хлопаю по каменным мышцам. – И расслабься, иначе будет больнее.

– Значит, больно в любом случае будет?

Я молчу, а Стас хнычет на нечеловеческом языке. Это даже забавнее, чем я думала. Прицеливаюсь, зажав шприц между большим и указательным пальцем. Практики в уколах у меня, конечно, маловато, но ничего, это же не дома строить. Тут главное – легкая рука и вера в успех. С первым у меня, конечно, проблемы, зато со вторым – никаких.

– Долго еще?

– Не скули, – бросаю я, взмахивая кистью.

Секунда, и игла легко входит в кожу. Стас молчаливо выдерживает вступление, но рассыпается в ругательствах на основной части, потому что самое болезненное – ввод не иглы, а жидкости.

– Что это? Жидкие лезвия? – шипит Стас.

– Теперь ты понимаешь, каково было мне, – отвечаю я и убираю шприц. – Сделка завершена.

Легонько массирую место укола, чтобы не образовалась шишка, а после быстро натягиваю штаны Стаса. Он приподнимается на локтях и поворачивает голову:

– Ты практически лишила меня девственности.

– Тебе раньше не делали уколы?

– Да вот как-то удавалось избежать этой участи.

– Глупость дорого стоит, Стас. Сам виноват.

– Не спорю. Но теперь… я прощен?

– Конечно, – серьезно киваю я. – Для демонов сделки дороже жизни.

– Чувствую подвох, – хрипит Стас, и я отвожу взгляд, потому что он прав.

– Суп готов! – раздается бодрый голос Влада.

Оглядываюсь, первый близнец держит в руках деревянный поднос с глубокой тарелкой, над которой поднимается пар, и скромно улыбается.

– Класс, – улыбаюсь ему в ответ. – Мы как раз закончили все процедуры.

– Я не буду… – начинает было Стас.

– Ты ешь, и мы говорим, – затыкаю его я.

– Снова сделка? – безрадостно хмыкает он.

– Я могу только так.

Стас усаживается на кровати, подложив подушку под спину, и Влад опускает поднос ему на колени.

– Осторожно. Еще горячий.

– Спасибо, роднуля, – мрачно говорит Стас.

– На здоровье, – бросает Влад и снова оставляет нас одних.

Стас смотрит на светлый бульон, в котором плавает половинка вареного яйца и мелкие кусочки чеснока, и кривится.

– Могу через клизму или сразу на голову, – напоминаю я.

Он берет ложку и опускает ее в тарелку, водя по кругу, будто размешивает сахар в чае.

– Так в чем подвох, Риша?

Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы произнести одну из самых лживых, но при этом правдивых речей. Парадоксы – это про меня.

– Я не злюсь на тебя за то, что ты сделал. Это в общем-то не так уж и важно в нашем случае.

– Что еще за случай?

– Ты ведь и сам понимаешь. Мы… между нами… – облизываю губы, подбирая нужные слова. – Мы не подходим друг другу. Никогда не подходили. Ничего бы все равно не вышло.

– Почему? – сипло спрашивает он.

– Потому что я не хочу. Мне не нужны отношения. Да и тебе, наверное, тоже. Это было просто развлечение, которое отвлекало нас от насущных проблем.

– Не решай за меня.

– Хорошо. Не буду. Но за себя я уже все решила.

– Ты меня так и не простила.

– Дело не в этом.

– В этом! – настаивает Стас и прижимает кулак к губам, борясь с приступом кашля.

– Стас, послушай… – почти ласково говорю я, чтобы подсластить последнюю пилюлю. – Так будет лучше. Правда. Если мы снова попробуем, то просто сожрем друг друга, и все закончится еще большим скандалом, полным ненависти и взаимных обид. Мне это не нужно, и тебе я тоже такого не желаю. Мы могли бы просто…