Дж. М. Дарховер - Вечно

Глумливо отсалютовав отцу, Кармин прошел на парковку. Он припарковал машину в непосредственной близости от больницы – на месте, отведенном для докторов. Засунув руку в карман для того, чтобы достать ключи, он нащупал листок бумаги и нахмурился.

– Блять.

Он все-таки забыл про список.

Кармин сел в машину и, обдумав свои дальнейшие действия, направился в город. Миновав дорогу, ведущую к дому, он вывернул на шоссе и поехал к дому Лизы. Раз уж его в любом случае ожидали проблемы, то он решил, что стоит хотя бы сделать так, чтобы они того стоили.

* * *

Хейвен напевала, пока занималась делом.

Эта привычка была у нее всю жизнь. По словам ее матери, привычка напевать появилась у Хейвен еще до того, как она научилась говорить – в младенчестве она пыталась воссоздавать звуки колыбельных, которые мама пела ей по ночам в конюшнях. Будучи ребенком, она находила в этом утешение и успокоение, и теперь, занимаясь домашними делами, она вновь ощущала покой.

Несмотря на то, что она давно позабыла слова песен, мелодии неизменно звучали в ее мыслях. Прислушиваясь к ним, Хейвен окуналась в прошлое – в те времена, когда в ее жизни еще присутствовали чистота и счастье. Когда она напевала, ей казалось, что солнце вдруг начинало сиять чуть ярче, а окружавший ее мир переставал быть таким мрачным, каким она его знала.

Привыкнув к тому, что каждое мгновение ее жизни контролировалось кем-то другим, она с большим трудом могла самостоятельно разбираться в различных вещах. Ей хотелось попросить разъяснений, поскольку основываться на одних лишь предположениях было непрактично, однако Хейвен так боялась совершить ошибку, что никак не могла собраться с духом и задать интересовавшие ее вопросы. Однажды она уже расстроила доктора ДеМарко, задав ему вопрос. Сколько раз она могла испытывать свою удачу?

В силу этого, Хейвен занималась тем, что казалось ей естественным. Принявшись за уборку в полдень, она начистила до блеска паркет и вымыла ванные комнаты. Вытерев пыль, она пропылесосила в доме, обойдя стороной только лишь запертые комнаты. В шкафу с чистящими средствами и принадлежностями для уборки она нашла прозрачную пластиковую бутылку, на этикетке которой черными буквами было написано о том, что средство предназначалось для мытья окон. Все остальное в доме сверкало чистотой, поэтому Хейвен вымыла окна, дотянувшись так высоко, как это позволял сделать ей ее рост.

К трем часам дня Хейвен управилась со всеми делами.

Перебирая в кладовой консервированные продукты, она услышала звуки подъехавшей к дому машины. В фойе раздался звуковой сигнал отключившейся сигнализации, когда входная дверь дома распахнулась. Сердце Хейвен неистово забилось, когда вошедший направился в ее сторону. Запаниковав, она бросилась к выходу из кухни, ощутив иррациональное желание спрятаться, и налетела на Доминика.

– Оу, twinkle toes.

Хейвен инстинктивно сделала несколько шагов назад.

– Простите.

– Ерунда, просто предупреди меня в следующий раз, когда тебе захочется потанцевать, – пошутил Доминик, проходя к холодильнику. – Есть хочешь?

Хейвен обернулась к двери, ожидая появления его гостя, и только спустя несколько мгновений поняла, что он обращался к ней. В попытках дать связный ответ она начала заикаться, однако урчание в ее животе говорило само за себя.

Доминик рассмеялся.

– Сочту это за положительный ответ.

Сделав сэндвич с ветчиной и сыром, Доминик завернул его в бумажное полотенце и протянул Хейвен, которая приняла его с выражением искреннего удивления на лице. Она не могла припомнить, когда в последний раз ела – находясь в доме доктора ДеМарко, она так сильно нервничала, что боялась прикоснуться к еде без разрешения.

Хейвен откусила небольшой кусочек сэндвича, в то время как Доминик убрал продукты на место. Происходившее казалось Хейвен нереальным. Она не могла поверить в то, что он приготовил для нее – служанки.

Глава 3

Хейвен сидела на краю кровати, сложив руки на коленях и смотря в пол. Краем глаза она видела туфли доктора ДеМарко и небольшой след грязи, которую он принес на обуви с улицы. Хейвен овладело внезапное желание протереть пол, однако она сдержалась, не желая обижать доктора ДеМарко.

Домой он вернулся в начале седьмого. Съев сэндвич, Хейвен поднялась в свою комнату, чувствуя себя лишней в присутствии на первом этаже хозяев дома.

– Ты прибралась.

– Да, сэр.

– Но я же рекомендовал тебе отдыхать.

Хейвен напряглась, не желая, чтобы он подумал, будто она сделала это из-за неуважения.

– Мне не спалось, и я не знала, чем себя еще занять.

– Я ценю твою помощь, – сказал доктор ДеМарко. – По правде говоря, не припомню, чтобы окна хоть когда-нибудь были чистыми. Ты ведь вымыла их, да?

– Да, сэр.

– И ты использовала подходящее чистящее средство?

– Думаю, да, – ответила Хейвен. – Я нашла бутылку с чистящим средством в шкафу.

Немного помолчав, доктор ДеМарко приблизился к Хейвен. Она вздрогнула, когда он поднял руку, однако ее реакция его не остановила. Взяв ее за подбородок, он приподнял ее лицо, вынуждая посмотреть на него.

– Я не ожидаю того, что все будет идеально. Просто проследи за тем, чтобы в доме был наведен порядок, чтобы кровати были заправлены, а вещи – выстираны, и тогда у нас не будет возникать никаких проблем. Ужин должен быть готов к семи часам вечера. Если что-то изменится – я тебя предупрежу. Все ясно?

– Да, сэр.

Когда рука доктора ДеМарко исчезла с ее подбородка, Хейвен отвела взгляд. Необходимость смотреть ему в глаза давалась ей нелегко.

Доктор ДеМарко покинул спальню Хейвен, и остановился в библиотеке, поняв, что она следовала за ним.

– Тебе что-то нужно?

– Уже седьмой час, поэтому я подумала, что мне пора приступать к приготовлению ужина.

Доктор ДеМарко вздохнул.

– Завтра. Отдохни.

Замерев, Хейвен наблюдала за тем, как он спускается по лестнице, оставляя ее одну.

Отдохни. Ей никак не удавалось осмыслить это слово – казалось, будто бы оно было произнесено на незнакомом ей языке.

Что это за люди?

* * *

01:47

Светящиеся красные цифры будильника, казалось, насмехались над Хейвен. В комнате было слишком спокойно, тишина оглушала. Никогда еще Хейвен не доводилось проводить столько времени в одиночестве. Даже по ночам, пока она спала в конюшнях, компанию ей составляли животные. Рядом с ней всегда находилась ее мама, на которую она могла рассчитывать, и, лежа в темной комнате, Хейвен осознала, что принимала это как должное. Теперь у нее никого не было. Она осталась совершенно одна.