А мы любили (СИ) - Лия Султан

Риана поджала губу и опустила голову, подрагивая плечами. Плакала.

— Простите, — вытирая слезы, твердила она. — Простите меня за все, что я сделала. Я причинила вам боль. Но я не могу без него. Встретив вас месяц назад, Даник изменился. Он и тогда мучился от чувства вины из-за наших встреч. После Сингапура они продолжились. Когда я забеременела, я тут же написала заявление на увольнение. Он узнал, потребовал объяснений. Мне пришлось все рассказать. Я уже записалась на аборт, а он запретил. Перевез меня в столицу, окружил такой заботой, о которой я и мечтать не могла. И когда Даниал впервые взял на руки нашего сына, он смотрел на него с такой безграничной любовью, что у меня сердце сжалось. Мне кажется, его раздирают на части чувства ко мне и к вам — любовь с одной стороны и долг с другой. Вы же знаете его, он всегда чувствовал себя в ответе за тех, кого приручил. Поэтому пожалуйста, Джамиля, отпустите его. Не держите больше, прошу вас. Он мечется между нами.

— Хватит, — выдохнула Джамиля яростно, прервав этот несущийся на скорости поток. Ей было невыносимо больно слышать все это и каждое слово ощущалось как ржавый гвоздь, который вколачивали в ее кровоточащее сердце. — Я никого не держу. Забирай его себе, мне он не нужен. Делайте, что хотите, но оставьте меня в покое. Больше не звони и не тревожь меня. Хотела Даниала? Ты его получила. Странно только, что при такой безумной любви, вы до сих пор не женаты.

— Мы собирались пожениться, — виновато всхлипнула. — Но потом встретили вас и его как будто подменили.

— Ясно, — выплюнула Джама. — Совет да любовь.

Джамиля резко поднялась, развернулась, чтобы уйти, но не смогла сдвинуться с места, потому что к ней навстречу шла молодая женщина лет тридцати, которая катила перед собой коляску. В ней сидел тот самый мальчик — плод любви Рианы и Даниала. Джамиля снова увидела сходство между маленьким Алишером и покойным Закиром. Малыш улыбнулся тёте, которую видел второй раз в жизни, а потом увидев свою мать, сладко залепетал: “Ма-ма”.

— Иди ко мне, жаным. Мой хороший.

Это было жестоко. Сердце Джамили защемило, когда Риана вытащила сына из коляски, расцеловала его и прижала к себе.

— Мы немного погуляли по округе, — сказала незнакомка. — Он закапризничал.

— Джамиля, это Лала — моя подруга.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, но Джамиля ничего не ответила. Еще раз посмотрев на карапуза, она не сказав ни слова, ушла. Домой не хотелось. Джамиля бесцельно бродила по городу, прокручивая в голове слова Рианы и Даниала. Все вроде бы вставало на места: должно быть, он действительно мечется между ними. Возможно, ушел от Рианы, когда переспал с Джамилей, и она это поняла. Какая ирония судьбы: он изменил жене с любовницей, а потом любовнице с бывшей женой. Все сказанное Рианой казалось каким-то сюрреалистичным и шло вразрез с тем, что Даниал говорил ей и месяц назад, и совсем недавно. Воспоминания разнились и трудно было понять, где правда, а где ложь.

Глава 8. Не молчи

Сев на скамейку в сквере, Джамиля растерла грудную клетку — воздуха не хватало, сердце стучало, как сумасшедшее, из еще незаживших ран сочилась кровь. Она винила Даниала за измену, а себя за то, что в то темное для их семьи время оттолкнула мужа, обрушив на него весь свой гнев.

Через год после смерти Закира (до измены)

Даниал вернулся из очередной поездки, а дома встретила гробовая тишина. В прежние времена жена выходила, обнимала и целовала; выбегали дети и висли на шее. Из кухни доносился запах свежеиспеченного пирога с яблоками — его готовила именно Джамиля. Она вообще любила печь. Даниал был доволен собой: сделал блестящую карьеру, построил дом, вырастил сына и дочь, посадил дерево. Иные бизнесмены токалок заводили, а он любил только жену, видел одну ее. И так радостно, так спокойно было на душе, когда он возвращался туда, где его ждут.

А теперь никто не ждал. Дочь вышла замуж и жила отдельно. Она, конечно, приезжал к матери каждый день, но к вечеру та сама ее отсылала. Джамиля проводила время в одиночестве. Закрывалась в комнате, пряталась от солнечного света и лежала в кровати в пижаме. Депрессия затянулась. По поручению Даниала Риана нашла специалистов, которые могли бы ей помочь, но Джамиля прогнала уже двоих, а потом плакала из-за того, что они говорили ей смириться и жить дальше. Даниал был с ней во время последнего сеанса, держал ее за руку, когда она взбесилась и начала кричать. Да, что говорить о них, если однажды, не выдержав, он сам в сердцах сказал почти тоже самое, за что со скандалом был послан.

— Джамиля, — войдя в спальню, он вновь погрузился в душную темноту. Жена не ответила. Он подошел к кровати, сел у ее ног и положил на них руку. Она собрала их и тут же свернулась калачиком. — Джама, я приехал.

— Я вижу.

— Ты что-нибудь ела?

— Я не хочу.

— Мне тебя покормить?

— Нет, я ничего не буду.

Оба замолчали на несколько минут.

— Может, хватит? — не выдержал он.

— Хватит что?

— Хватит изводить себя, меня, Камелию, родителей. Закира мы уже не вернем. Надо жить дальше.

— Вот ты и живи дальше.

— Джама, — повысил голос Даниал. Вышло непроизвольно, но он уже дико устал от всего.

— Что? — она порывисто села на кровати и включила ночник. Комнату озарил мягкий, желтый свет. — Что Джама? Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

— Нет. Но я хочу, чтобы ты перестала… — он запнулся. — Чтобы ты вернулась, наконец. Я не знаю, как тебе помочь, я стучусь в закрытую дверь.

— Ты ведешь себя так, будто не ты потерял сына, — крикнула она.

— Неправда, — покачала он головой. — Ты не знаешь, что я чувствую.

— Я тебе скажу, что ты чувствуешь. Ты чувствуешь вину, — неожиданно выплеснула жена и соскочила с постели. — Потому что это была твоя идея отправить его в Англию. Потому что ты вложил эту мысль в его голову. Потому что он все делал так, как ты хотел, потому что боготворил тебя, хотел оправдать твои ожидания. Если бы ты не настоял на Оксфорде, он бы остался здесь, поступил… я не знаю в местный Британский или еще куда-нибудь. Он бы не улетел. Он бы не пошел на этот чертов концерт и не оказался на той остановке.

— Джама, ты с ума