Лиза Джексон - Расплата

– Красивая, – заметила Оливия, глядя на снимки. – Ваша дочь?

– Да. – Он взял визитку. – Послушайте, хочу сказать вам прямо, госпожа Бенчет. Все то, что вы мне рассказали, это какая-то чертовщина, но если появятся сообщения о пропавшей женщине, соответствующей вашему описанию, если... на месте какого-нибудь пожара найдут тела... я свяжусь с вами.

Она кивнула, но как-то нерешительно, будто ее беспокоило что-то еще. Монтойя, по-видимому, тоже наблюдал за ней – периферическим зрением Бенц заметил, как его напарник слегка выпрямился, и спросил:

– Хотите что-нибудь добавить?

Переведя взгляд с Монтойи на Бенца, она произнесла:

– Не сомневаюсь, что вы будете говорить с детективом Бринкманом обо мне. Проверяйте меня. Я не виню вас за это, на вашем месте я бы тоже так сделала. И вот еще что: я уверена, он убивал и раньше. Я... у меня не было такого отчетливого видения, как прошлой ночью, – видения были обрывочными. Так сказать, осколки, а не целое окно. Но я чувствую, не могу объяснить почему, что этот человек – этот священник – убивал и раньше и что он выполняет какую-то миссию. Вендетту. Он не перестанет убивать, пока его не остановят. Уже есть несколько жертв – две, может, три... или больше. Не знаю точно, что с ними случилось, но они умерли. Мучительной смертью. – Она закусила нижнюю губу, и ее глаза задумчиво сузились. – В этом городе что-то происходит, здесь какое-то зло. Этой ночью я видела все, и это было ужасно. Его миссия еще не окончена. Она, вероятно, лишь началась.

Во-во. Настоящая помешанная. Бенц уже наслушался, но Оливия Бенчет снова бросила взгляд на фотографии его дочери. На первой Кристи еще не было и шести лет, и сквозь ее широкую улыбку можно было заметить, что, когда она пошла в детский сад, у нее выпал передний зуб. На второй, снятой лишь в прошлом году, она была красивой спокойной семнадцатилетней девушкой. Она мягко улыбалась, но в ее зеленовато-карих глазах чувствовалась едва заметная способность к неповиновению, некий вызов в манере держать подбородок. Все это предвещало, что девушка еще покажет характер.

– Вы отец, детектив Бенц, и какой-то маньяк в этом городе убивает женщин. Как бы вы себя почувствовали, если бы он напал на нее? – Она показала жестом на фотографии. – Женщина, которую он убил этой ночью, чья-то дочь, сестра или мать. – В ее глазах золотистого оттенка виски снова отразилась мольба. – Надеюсь, вы позвоните мне, когда убедитесь в моей правоте, потому что, вероятно, я смогу помочь.

Он вышел из-за стола и открыл дверь шире, показывая, что ей пора уходить.

– Если что-нибудь случится, мы с вами свяжемся.

– Я просила вас не относиться ко мне снисходительно, – напомнила она ему, сжимая губы в уголках рта. – Слава богу, я не могу читать мысли, но я все прекрасно понимаю по вашим глазам. – Она резко повернулась и вышла.

– Уф, – произнес Монтойя сразу после ее ухода. Не один полицейский повернул голову, чтобы посмотреть, как она проходит мимо в плотно обтягивающих джинсах и спортивном свитере. Ее спина была совершенно прямой, подбородок высоко поднят. Бенц так и не отвел от нее глаз, но она даже не бросила взгляда через плечо, и ему был невыносим тот факт, что он все еще чувствовал запах ее духов.

Монтойя присвистнул.

– Какая... прелесть.

– Да. – Бенц вертел в руках визитку, которую она ему оставила, и наблюдал, как она исчезает, спускаясь по лестнице. Затем быстро отбросил все фривольные мысли. Он уже не озабоченный подросток. Не такой, как Монтойя. Да, конечно, она привлекательная женщина, но что с того. Таких полным-полно. И не все они чокнутые, корчащие из себя бог весть что. Он постучал ее визиткой по мозолям на своей руке.

– Еще одна красивая помешанная, – задумчиво проговорил Монтойя. – Должны же быть такие и на нашу долю.

– Аминь, – согласился Бенц. – Но она некоторое время жила в Тусоне.

– Эй, в отделении для людей со странностями они тоже не страдают. Разве не там они видят все эти чертовы НЛО?

– Розуэлл, Нью-Мексико.

– Достаточно близко. – Монтойя застегнул «молнию» на куртке, затем поднял воротник. – Если хочешь знать мое мнение, в пустыне слишком много солнца.

– Я вроде бы не спрашивал.

Монтойя не обратил внимания на этот комментарий, допил остатки кофе и смял стаканчик рукой.

– У них просто мозги спеклись. Ты видел эти коровьи черепа. Это все из-за солнца. Оно сжигает мясо с костей и лишает мозг серого вещества.

– Даже если они живые?

– Это происходит постепенно. – Монтойя снова улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой и бросил стаканчик в мусорное ведро.

– А когда был этот пожар? – спросил Бенц, жалея, что не может просто выбросить из головы Оливию Бенчет.

– Сегодня рано утром. Часа в три или четыре.

Это совпадало с рассказом Оливии. «Полуночные признания», популярное радиошоу доктора Сэм иногда растягивалось. Теперь по пятницам она прощалась в три часа утра.

– Священник, – тихо пробормотал Монтойя. – Я так не думаю.

Бенцу тоже так не казалось. Несмотря на то, что у него были свои счеты с католической церковью, особенно с одним ее отцом. Тот парень был ублюдком, но хороший священник никогда бы не смог до такой степени забыть о своем духовном сане и совершить убийство. Бенц был в этом убежден.

Зазвонил телефон. Он подошел к столу и снял трубку.

– Бенц.

– Привет, Рик. Это Стэн Пальяно.

Бенц почувствовал, что волоски у него на шее встают дыбом. Примерно каждые полгода он играл со Стэном в карты. У того была дочь возраста Кристи, и он тоже был отцом-одиночкой. И служил в пожарном отделении Нового Орлеана.

– Что случилось? – Он обошел вокруг стола, растягивая телефонный провод.

– Я работал полночи. Пожар в районе Сент-Джон. В небольшом доме. Когда поступил первый вызов, было уже слишком поздно.

– В доме кто-нибудь был?

– Да. Мы нашли лишь останки... Думаем, это женщина. Трудно сказать. Осталось от нее немного. Патологоанатом и криминалисты уже на месте, но я подумал, может, ты тоже захочешь здесь покрутиться. Вот в чем дело, Рик: тут не просто кто-то заснул, куря в постели. Похоже на поджог, и в доме была женщина, прикованная цепью к раковине. Ее руки и ноги были прикованы. На шее у нее тоже что-то было, тело сильно обгорело, но ее... голова. – Он вздохнул, и Бенц понял, что сейчас последует. – Она была почти отрезана. Жуть.

У Бенца мурашки побежали по коже. Он бросил взгляд на дверь, желая, чтобы Оливия снова оказалась в его кабинете.

– Есть еще кое-что. Криминалисты со всем разберутся, но тебе, наверное, не повредит тут осмотреться, пока еще не все рассовали по мешкам и не обклеили ярлыками.

– Уже еду, – ответил Бенц. Внутри у него все сжалось, пока Стэн называл адрес. Он повесил трубку и, потянувшись к куртке, встретился взглядом с Монтойей. – Кто-то погиб во время пожара неподалеку от эспланады. Похоже, женщина. Сгорела до неузнаваемости, ее руки и ноги были прикованы цепью к раковине, голова почти отрезана.