Семен Малков - Вертикаль жизни. Победители и побежденные

— Меня зовут Нонной, а тебя? — без обиняков завязала она знакомство. — Я приехала сюда развлечься, и, надеюсь, ты мне в этом поможешь.

Такая беззастенчивость в другое время оттолкнула бы Тёму. Но желание поскорее забыть Веру и привлекательность Нонны сделали свое дело. Они стали вместе проводить время и вскоре вспыхнула взаимная страсть. Но до интимных отношений дело не дошло: Нонна оказала неожиданное сопротивление.

— Не хочу вновь оказаться в дурах. Ты добьешься своего и бросишь меня, как тот подлец, который обещал жениться. Уступлю только мужу!

Она уже знала, что Тёма окончил институт, и он понял ее нехитрый замысел. А поскольку жениться не собирался и не считал Нонну подходящим объектом, то в пику ей выбрал на танцах другую партнершу — хорошенькую, аппетитную простушку, откровенно стрелявшую в него глазками. В разговоре это подтвердилось. Как оказалось, Зоя была из местных, работала в бухгалтерии и у нее был жених, который служил на флоте.

То, что ее интересовало, выяснилось в первый же вечер. После танцев Зоя предложила прогуляться и повела в поле к омету. Там, на свежем сене, они провели бессонную ночь любви. Деревенская партнерша поразила Тёму своим «бразильским» темпераментом и изобретательностью. Встречаясь с ним каждый день, чему только она его не научила!

— Видишь, как здорово у нас получается, когда сижу на низеньком пенечке? — со смешком бросила ему Зоя, возвращаясь из лесу, куда ходили за земляникой и, само собой, занимались любовью. — Этому меня мой Санька научил. Озорной он у меня. Не дождусь, когда вернется!

— А не боишься, что ему расскажут, как ты в его отсутствие… — хотел задать вопрос Тёма и запнулся, боясь ее обидеть.

— Путалась с другими мужиками? — нисколько не смутясь, добавила Зоя. — Отопрусь! Никто ведь за ноги не держал, — с веселым нахальством бросила она. — Санька слушать сплетни не станет. А лучше меня здесь никого не найдет!

Вскоре сдалась и Нонна. Видать, ее здорово «зацепило» то, что Тёма переключился на Зою. Она несколько раз пыталась объясниться, но лишь за день до отъезда ей это удалось. Вечером в столовой устроили прощальный ужин, и, хотя они сидели за разными столами, когда начались танцы, Нонна решительно им завладела и от себя не отпускала. А перед концом, горячо глядя ему в глаза, предложила:

— Пойдем погуляем по парку! Простимся как следует, Тёмочка, — многообещающе шепнула она. — Думаешь, я хуже твоей деревенской девчонки?

Разумеется, элегантную красавицу Нонну нельзя было и сравнить с простушкой Зоей, с которой у него было назначено прощальное свидание. Но Тёма остался верен своей подружке, хотя знал, что это у них последняя встреча. Сожалея об упускаемых им шансах испытать желанную близость с пылающей страстью Нонной и по-мужски испытывая неловкость из-за отказа, он промямлил:

— Ты, конечно, лучше, Нонночка, но я сегодня… не смогу. Давай лучше встретимся в Москве!

— Все ясно! Ты идешь к этой… — сразу как-то погаснув, презрительно бросила Нонна. — И чего ты в ней нашел? Не думаю, — обиженно надула губки, — что мне захочется тебя снова увидеть.

— А я все же позвоню, — провожая ее на место, мягко произнес Тёма. — У нас с тобой, Нонночка, все впереди.

Однако до его отъезда они больше не увиделись, и их встреча состоялась намного позже. Любовные успехи сняли с Тёмы нервный стресс, помогли самоутвердиться, и он отправился к месту новой работы преисполненный надежды на лучшее.

Глава 16

За железным занавесом

Областной центр Западной Сибири встретил пасмурной погодой. Прямо с вокзала, оставив чемодан в камере хранения, Тёма оправился в центральный аэропорт, где располагался завод, на котором ему предстояло работать. Как оказалось, он был всего в получасе езды от центра, и от городской окраины его отделял глубокий овраг, склоны которого пестрели многочисленными жалкими домишками.

— Это наш «Шанхай», — с усмешкой объяснил Тёме сидящий рядом с ним в автобусе парень, заметив, с каким любопытством он смотрит на эти трущобы. — С жильем у нас по-прежнему хреново. Вот каждый и устраивается как сможет. Ты ведь приезжий? Сразу заметно.

— Москвич. Но приехал работать, — вежливо ответил Тёма.

— Да уж, до столицы нам далеко, — вздохнул парень, но с гордостью добавил: — Однако центр города очень красивый. Разве не так?

— Мне понравился, хоть видел его лишь мельком, — искренно отозвался Тёма. — Особенно ваш оперный театр.

Автобус прибыл в аэропорт, и Тёма сразу направился на завод, огромный ангар которого был виден издалека. В отделе кадров его долго не задержали и послали к главному инженеру, представительному мужчине средних лет с широким добродушным лицом.

— Зовут меня Иваном Ивановичем, — приветливо сказал он, бегло просмотрев документы. — А вас, Артем Сергеевич, мы ожидали и определили замом начальника в самолетный. Это наш главный цех, и вам оказано большое доверие!

— Смогу ли я его оправдать? — смутился Тёма. — В институте нас учили другому и мне надо еще освоить новый профиль работы.

— Не боги горшки обжигают! И не начальником тебя ставим, — сказал, как отрезал, Главный, перейдя по привычке на ты. — Нам сверху велено заменять инженеров-практиков, не имеющих высшего образования, дипломированными.

— Выходит, кого-то из-за меня снимут с работы? — озабоченно спросил Тёма. — Он что, не справлялся?

— Отчего же? Лозовский, бывший замом до тебя, отлично выполнял свои обязанности, — в голосе главного слышалось сожаление. — Опытный авиатехник. Мы перевели его старшим контрольным мастером в ОТК. — Главный ухмыльнулся. — Будет принимать у тебя самолеты после ремонта. Так что держись!

— Ну вот, — простодушно огорчился Тёма. — Он же придираться будет!

— Это пойдет на пользу делу, — весело возразил Иван Иванович. — Ну а если перегнет палку, не бойся, мы его поправим. Как член партии, должен понимать, что укрепление кадров, — он поднял вверх палец, — государственная политика!

Однако вид у Тёмы был обескураженный, и главный инженер по-отечески произнес:

— Ты, я вижу, Артем, еще совсем зеленый паренек, не прошедший суровой жизненной школы. Так что будь готов хлебнуть всего понемножку, — он строго посмотрел в глаза «новобранцу». — Пришла пора стать самостоятельным! С квартирой-то что решил? Общежития у завода нет. Этим и займись в первую очередь!

— У меня осталось немного от подъемных и пока остановлюсь в гостинице «Сибирь», — понуро ответил Тёма. — Там, мне сказали, есть дешевые номера.

— Нет, парень гостиница тебе не по карману. Ищи частную квартиру поближе к работе. Ну ладно, иди устраивайся, а завтра к девяти будь у меня! — напутствовал его Главный. — Представлю тебя начальнику и коллективу цеха.

Таким образом, еще не приступив к работе, в лице Лозовского, которого из-за него сместили с видной должности, Тёма получил непримиримого и сильного врага. Последствия не заставили себя ждать и вскоре привели к серьезной неприятности, послужившей ему уроком на всю жизнь.

Самолетный цех авиаремонтного завода помещался в самом большом и новом из всех ангаров, имевшихся на территории аэропорта. Этот ангар был возведен всего три года назад руками пленных немцев из готовых конструкций демонтированного в Германии огромного эллинга, построенного там в свое время для дирижаблей. Новый ангар завода был лишь одной из его частей, из которых возвели еще несколько ему подобных в других аэропортах Сибири и Дальнего Востока.

Постройка этих ангаров лишний раз показала ошибочность нашей политики в отношении репараций с побежденной Германии. В то время как западные союзники присвоили в счет репараций золотой запас фашистского рейха, мы согласились взять в счет компенсации то, что не только давно устарело, но даже не соответствовало нашим природным условиям. Так металл немецких эллингов оказался хладоломким и не выдерживал сибирских морозов. Фермы нового ангара, как и тех, что были поставлены в других местах, уже не раз пришлось ремонтировать.

Но изменить что-либо уже было нельзя. Бывшие союзники размежевались. Германия была разделена, даже Берлин разграничен на Западный и Восточный. Между англо-франко-американской и советской зонами оккупации возникла глухая стена отчужденности и о каком-либо изменении договоренности не было и речи. От капиталистического Запада Советский Союз на долгие годы отделил «железный занавес».

И все же немецкий ангар Тёме понравился. Он был настолько высоким и просторным, что ремонтируемые транспортные самолеты Ли-2 — отечественная модификация американских Дугласов, — смотрелись в нем словно игрушечные. Очень скоро новому заместителю начальника цеха выпало принять «крещение» как инженеру, что повысило его авторитет в коллективе.