Мила Бояджиева - Возвращение мастера и Маргариты

- Это хорошо, что ты не таился и проявил инициативу сотрудничества. Только... ситуация для неподготовленного мышления уж больно стремная. Парень ты сообразительный, смекнул, полагаю, в какие игры люди играют... Так вот, в дело тебе вникать нет никакого смысла, а есть у меня к тебе встречное как бы предложение.

Альберт Владленович приобнял Игоря за плечи, и похлопывая по спине, увел в дом. Там за коньячком, как с равным партнером, развил свою идею. "Музе" нужен собственный ресторан закрытого типа. Игорь получит кредит на аренду помещения, экипировку, поездку в Европу для заключения контрактов на поставки необходимого оборудования и продуктов. В предельно сжатые сроки наладит работу пищевой точки и закроет глаза на все, что будет происходить в ней. Собственно, в исполнении последнего пункта выбор отсутствовал. Везун встал на трассу, финиш которой представлял простейшую развилку: либо загрести миллионы, либо сыграть в ящик. Последнее вовсе не улыбалось.

Игорь тепло поблагодарил патрона за доверие, но руки не целовал. Он стал полезным винтиком в запущенном на полную мощь механизме.

Теперь шеф-повар и хозяин готовящегося к открытию ресторана элитарного клуба "Муза" был допущен к сборищам высокого ранга. Игорь как никогда чувствовал себя на коне, хотя и на строптивом, а к тому же- в прокатном пиджаке. В подобных случаях он предпочитал одеваться с изысканным шиком - в специально приобретенный смокинг американской фирмы, одевавшей миллионеров в сериале "Династия".

Но милой девушке Маре он, вроде, и без парадной формы приглянулся. Славная малышка, совсем не похожа на тех пронырливых шлюшек, которые подвизаются в кругу солидных бизнесменов. К тому же, как выяснилось, сирота. В светло опьяненном сознании Игоря затеплился огонек родственной симпатии, появлявшийся чрезвычайно редко.

- Давай выпьем на брудершафт, - предложил он в финале банкета. Поцелуй обещаю символический, а отношения и в самом деле - братские. Дело в том, что мне отчего-то приспичило опекать тебя, девочка.

Мара улыбнулась и предложение приняла.

...Заманив подругу в дамскую комнату Белла не выдержала:

- Как тебе Альберт Владленович?

- Твой тип. Победитель, барин, - без восторга констатировала Мара и в упор посмотрела на Беллу: - Хочешь правду? Опасный он.

- Я тоже! - расхохоталась Белла.

- Это серьезно, - без тени шутки предупредила Мара, зябко дрогнув обнаженными плечами.

- Для тебя. Ты не игрок, лапушка, и предпочитаешь обиженных страдальцев. Предпочитаешь, я знаю... И поэтому сейчас сообщишь о наглом навязчивом брюнете, окучивавшем тебя весь вечер. Ведь как я поняла из рассказа Альберта, рыцарь плиты и сковороды преуспевает. А следовательно, способен вызвать у тебя лишь стойкую антипатию.

Мара подняла на подругу загадочные свои глаза:

- Он сирота и совсем одинок.

- Ах, вот оно как... - сочувственно вздохнула Белла. - Жаль парня.

И подумала, что подарит Маре на свадьбу очаровательную шубу. Даже если она и состоится весной.

Глава 19

Во время банкета, подкараулив Альберта в курительном холле, Шарль имел с ним короткий разговор.

- Вижу, друг мой, вы приняли решение и готовы подписать документы.

Пальцев сделал честные глаза:

- Я переговорил с членами союза. Но, как и полагал, не все восприняли предложение о вашем участии в деле с радостью.

- Кто именно артачится?

- М-м-м... Перманентов и Барнаульский, - неохотно назвал первые пришедшие ему в голову имена Пальцев.

- Понятно... - грозно сверкнул стеклами пенсне Шарль. - Придется уговорить. Хорошо хоть Рамзес Свеклотаров под ногами вертеться не будет. Уехал, говорят, вместе с другом-охранником в Европу, - ехиднейшая улыбка тронула губы Шарля. Пальшев предпочел ее не заметить.

- Несимпатичный был человек. Пусть заграницей буйствует, подрывает там экономику изнутри, - вздохнул Пальцев. - А мы здесь как-нибудь сами.

- Совершенно согласен с вами, - улыбаясь криво и загадочно, Шарль протянул Альберту Владленовичу руку. - Сами, все сами. А насчет разногласий в среде единомышленников не беспокойтесь. Положитесь на нас. Смотрите сегодня ночные "Новости" и вообще, голуба, умоляю - не пренебрегайте телевидением.

После этого Пальцев спешно вызвал на "Патриаршие" отца Савватия для срочных переговоров и уже ни куска не смог проглотить с пышного банкетного стола.

Странная хвороба сразила и Федула, стоило ему лишь услышать о неприятном, полном намеков, разговоре с Шарлем. Отравление осетриной, подкосившее его в знаменательный день 5 декабря, давало о себе знать всякий раз, как речь заходила о "меделинцах". Сейчас, закрывшись в ванной апартаментов "На Патриарших", он промывал желудок коньяком. Альберт же Владленович расположился на диване, включил телевизор и углубился в противоречивые размышления.

В конце концов, не так уж важно, кто стоит за спиной "иностранных партнеров" - этих весьма информированных и, видимо, бешено богатых мерзавцев. Очевидно пока главное - до "второго дна" затеи с генератором они не добрались! Блеф прошел, причем, на очень высоком уровне и может принести фантастические результаты. Ни одна живая душа не догадывается, что тайный союз "прогрессистов" - хитрая ловушкой для дураков. А генератор нужен лишь как оружие одноразового и далеко не психотропного действия.

Последнее время Пальцев чувствовал, что фортуна благоприятствует его начинаниям. В текущем общегосударственном бардаке появилась надежда прорваться на самый верх. Исторический опыт свидетельствовал, что ухватить власть сподручнее при помощи всенародной беды и всенародного же покаяния. Пальцев нашел нужный ход, способный обеспечить все пункты: беду, трудное спасение, массовую благодарность спасителю.

В общих чертах, событиям предстояло принять следующий оборот.

Группа заговорщиков тайно готовит сеанс первого ограниченного вещания из передатчика, установленного в голове статуи Шаляпина.

За пару дней до решающего момента Пальцев собирает "прогрессистов" и складывает с себя полномочия. Его, допустим, потрясет какой-нибудь жестокий теракт, который он же сам тщательнейшим образом подготовит.

Разбитый, подавленный Пальцев удалится в иные края, но перед этим успеет выполнить свой гражданский долг - сообщит в верхи о наличии некой секретной группировки, намеренной запустить опаснейший психогенератор с целью государственного переворота. Он признается и в самом страшном - в ознаменовании своей мощи путчисты намерены поднять на воздух громаду Храма!

Высокие инстанции, естественно, начнут действовать как всегда разобщенно и бестолково. В результате - роковое опоздание: восстановленный Храм - символ всенародного обновления, вторично взлетает на воздух! Заговорщиков, в числе которых самые опасные конкуренты Пальцева, призывают к ответу. Враги раздавлены. Всеобщее смятение и паника. Страна на грани гражданской войны. А тут герой, пытавшийся предотвратить страшную катастрофу, объявляет о том, что берется за возрождение дважды поруганной святыни и наведения порядка в стране. Мощный порыв объединит все слои общества, партии и фракции. Движение за восстановление дважды поруганного Храма возглавит он - мученик, жертва, спаситель - человек, способный найти колоссальные средства на всенародное дело. Во-первых, вложит в фонд Нового возрождения святыни скромное достояние "Музы" и наваренные на деньгах марафона средства, во-вторых, обнаружит некий мощный источник финансирования - некую золотую жилу, имеющую глубинный исторический смысл.

Предложение Деймоноса Мефистовича как нельзя лучше соответствовало моменту. Сокровищница русских царей словно специально предназначалась для столь высоких задачь, как восстановление святыни в нищей, но великой стране! Целевое финансирование из великого прошлого! Спасительный дар самой истории! Кроме того, удачно решается с помощью "меделинцев" и основная техническая задача - тайного размещения взрывчатки под фундаментом Храма. Именно иностранных партнеров, рыскающих в подземных лабиринтах, удобнее всего использовать с этой целью. Конечно, они ни в коем случае не должны подозревать о содержимом ящиков, а так же о фиктивности идеи генераторов. Главное пообещать им требуемое время вещания и успеть извлечь клад до рокового сеанса.

Насчет утечки информации опасаться не приходилось. Об истинном значении ближайших событий, связанных с генератором, знал лишь отец Савватий, на которого Альберт мог положиться. Их связывала давняя боевая дружба.

Федул начал свой трудовой путь в родных новгородских краях. Поначалу шустрый, исполнительный парнишка подвизался подручным столичных "чесал", рыскающих по Российской глубинке в поисках ценных икон. Разнюхивал, у кого из стариков сохранился почерневший образок, где осталась бесхозной разграбленная церквушка. А поскольку работал Федул с первоклассными специалистами, то скоро стал разбираться не только в ценности иконы, но и в мастерстве письма, живописных школах, сюжетах. Дело свое Федул любил - не важно ведь, куда поступают добытые и отреставрированные ценности - в частную коллекцию иностранца или в музей. Без всяких премудростей ясно, что лучше иконы разыскивать и сохранять, чем оставлять на погибель в умирающих деревнях. Ведь горели, гибли под водой брошенные села, а уцелевшие еще церкви ждала печальная участь запустения. Федул хорошо делал свое дело, получал за него приличные по тем временам деньги. И вскоре попался. С Пальцевым Сиськомац познакомился в северной исправительной колонии. Оказалось, что вращались они прежде в одном кругу, только Федул промышлял в глубинке, а Альберт возле "Интуристов".