Юлия Плагина - Лихорадка под названием...

   - Пахать исключительно на Васечкина, - хихикнул друг, но почти сразу же вспомнил, что он всё ещё злится на мою непутёвую светлость. - Огурцова, тебе что, было трудно ответить на телефонный звонок, или хотя бы SMS набить, если уж со мной так общаться не хочется?

   - Нет, что ты! - дежурно прокукарекала, копчиком чувствуя, что с такими темпами мы и до других прегрешений одной отдельно взятой официантки дойдём. - Просто мне вчера плохо было...

   - К врачу надо сходить, - менторски заявил оппонент, даже не дослушав очередное оправдание.

   - Поэтому я выпила таблетку обезболивающего, и моментально уснула, - зверски проигнорировав комментарий Савельникова, всё же закончила фразу. - Зачем ты меня вчера искал?

   - Хотел узнать как у тебя дела, а то уехала бледная, словно умертвие, - сделал "комплимент" друг, шумя фольгой.

   - Я всю жизнь цветом кожи на поганку смахиваю, - окрысилась непонятно почему. - Что ты там делаешь? - а вот теперь во мне взыграло любопытство, помноженное на раздражение.

   - Пытаюсь понять, каким образом у мамы получалась печёная картошка в "рукаве", - на удивление честно ответил парень, теперь гремя и столовыми приборами.

   - Ну, и как, процесс движется? - да чтобы Павла Огурцова упустила момент поехидничать? Не бывать такому! - Спроси у Ольги Викторовны, в чём секрет её кулинарного шедевра.

   - Не могу, - чуть не заплакал Савельников, - она с отцом на какую-то конференцию в Мадрид улетела, а я дома остался... один.

   Не поняла, он что, от меня сейчас сочувствия ждёт?! Хи-хи, ну, что же, удачи ему в этом нелёгком и таком глупом стремлении!..

   - Ничего, уже большой мальчик, проживёшь один день без родительской опеки, - злорадно припечатала, а потом быстро добавила, пока не услышала парочку нецензурных фраз в свой адрес. - Извини, меня мама завтракать зовёт, давай поговорим позднее?

   - Вот так всегда, - испустил печальный вздох динамик сотового, - ладно, до вечера! - и в ухо полетели частые гудки.

   Подумав пару секунд, всё-таки склонилась на сторону здравого смысла, который иезуитски нашёптывал, что если Павла Огурцова срочно понадобится, либо Егору, либо Марии, молодые люди соизволят позвонить, поэтому с кряхтением поднялась с дивана и отчалила в сторону кухни, откуда действительно послышалось моё имя. Мысль о том, что с Савельниковым мы сегодня не должны увидеться, крепко засела в мозгу, но вот последние слова: "...до вечера" - откровенно напрягают, заставляя ждать очередной подвох с той стороны, где его по определению быть не может! Заглянув на пищеблок, была приятно удивлена изобилием продуктов, выставленных на столе.

   - Откуда столько деликатесов? - схватив горячий сырник, вонзила в хрустящий бок зубы, проигнорировав лёгкий дискомфорт в желудке.

   - Паша, не кусочничай, - надулась мама, закрывая дверцу холодильника и ставя на плиту кастрюльку с молоком. - Это нас Наталья Игоревна угостила, сердечная женщина!

   Подавившись сырником, моментально ставшим поперёк горла, стоило только до меня дойти, кто облагодетельствовал семью Огурцовых, принялась надсадно кашлять, знаками показывая, чтобы хоть кто-то сжалился, и постучал по спине. Получив от Надежды Анатольевны пару ощутимых ударов по горбу, кое-как выдавила:

   - В честь чего она так поступила?

   - Ну, как же, - всплеснул руками вошедший на кухню отец, - волнуется за здоровье сотрудников кафетерия, а ты вчера неважно себя чувствовала, вот Пилюк и припёрла пакет, доверху набитый молочными продуктами и фруктами. Сказала, что витамины и кальций, содержащийся в твороге, самое лучшее лекарство для захворавших.

   "Господи, что происходит, раз все столь добры ко мне?" - затравленно мелькнула в подсознании мысль, но моментально улетучилась, стоило только маме достать из кухонного шкафчика баночку майского мёда - видимо, очередного подарка Натальи Игоревны.

   - Всем приятного аппетита! - провозгласил Николай Владимирович, усаживая мелкого за стол и пододвигая к нему тарелку с манкой.

   Некультурно заставлять просить кого-то дважды, поэтому я была первая, кто с волчьим аппетитом накинулся на еду.

   Позавтракав, быстро помыла посуду и, крикнув домашним, что пошла купаться, отчалила в ванную комнату. Включив водогрейку на полную мощность, кинула в набирающуюся ванную бомбошку с ароматной пеной, и с блаженством залезла в тёплую воду.

   Тело моментально охватила приятная истома, нежную кожу начало покалывать, а всё внутри меня буквально пело от радости: наконец-то ничего не болит и никому в срочном порядке не требуется несчастная Пашенька, только-только отдавшаяся во власть метрового "джакузи" квартирного разлива. Растирая тело чуть шершавой мочалкой, мурлыкала очередной шлягер отечественного шоу-бизнеса: хоть особого смысла в песне и не было, зато мотивчик навязчиво-простой.

   Купалась я долго... Точнее, как "купалась", так, только нежилась в горячей водичке, вяло елозя мочалкой по телу. Но всему приходит конец, вот и вода остыла, а ленивая истома, полностью захватившая организм, страстно шепнула, что пора бы перебазироваться на диван, поэтому пришлось вылазить и поспешно закутываться в халат, пока не простыла. Стоило только распахнуть дверь ванной комнаты, как я нос к носу столкнулась с мамой, которая подпирала противоположную стенку и недовольно хмурила брови.

   - Паша, - прошипела всегда спокойная Надежда Анатольевна, гневно сверкая карими очами, - либо выключай свой телефон, либо отвечай на звонки!

   - Да что опять не так? - растерянно протянула, понимая, что на мамулю обижаться не стоит: у всех людей когда-нибудь сдают нервы.

   - Посмотри на дисплей телефона, - посоветовали мне, вручив ранее названный объект, который снова отсвечивал десятком непринятых звонов и парочкой сообщений.

   Проводив родительницу недоумённым взглядом, в очередной раз разблокировала сотовый и снова наткнулась на одиннадцать пропущенных вызовов от Савельникова. Издав утробный рык, хотела уже выключить телефон, но природное любопытство взяло своё.

   - Что на этот раз? - Я - сама любезность, а треугольные зубки в два ряда - эксклюзивное дополнение.

   - Паш, приезжай ко мне, пожалуйста, - проныл Савельников в трубку. - Я есть хочу!

   - Закажи пиццу, - от растерянности ляпнула первое, что пришло в голову.

   - Она не вкусная, - вёл свою партию Герман, - я домашней еды хочу!

   - А я тут каким боком? - устало оперевшись спиной на дверь ванной комнаты, решила стоять до победного конца.

   - Ну, ты же девушка, значит, должна уметь готовить, - да, логика у некоторых прямо-таки железная. - Да и в небогатой семье живёшь, а там дочери помогают матерям, значит...

   - Ближе к делу, - скрипнув зубами, командирским голосом перебила разглагольствования, а то так скоро и до конкретики дойдём.

   - Приготовь мне ужин! - даже не подумал обидеться оппонент. - Ну, пожалуйста!..

   - Герман, ты в своём уме? - нервно взъерошив мокрые волосы, попыталась призвать друга к порядку.

   - Я есть хочу, поэтому мозги не соображают, - разоткровенничался парень. - Если не хочешь мотаться туда-сюда через весь город, можешь приезжать с ночёвкой. Места в особняке полно, поэтому за сохранность девичьей чести, можешь не волноваться.

   - Да пошёл ты... - вспомнив, что нахожусь дома и родителям вряд ли понравиться знание о том, что их дочь в совершенстве владеет русским народным, быстро переформулировала окончание фразы. - В ресторан!

   - Паш, а ты ведь мне ещё желание должна, - вкрадчиво так напомнили мне, якобы совершенно случайно. - Ну, так как, приедешь?

   - Но... но...

   - Не мямли! - гавкнули с другого конца.

   - Ведь завтра понедельник, как я на пары попаду? - единственная отговорка, пришедшая на тот момент в голову.

   - Бери вещи и тетради, я тебя до Академии, так и быть, подброшу, всё равно в одну сторону, - весело хихикнул Савельников. - Приезжай!

   - Но... но... - блин, создаётся такое ощущение, будто меня "заклинило".

   - Отлично, через час за тобой заеду, - обрадовался этот паразит, поняв, что я сдалась.

   - Но что я скажу родителям? - отмерла-таки, придумав, наконец, очередную отговорку.

   - Это меня совершенно не колышет, - рявкнул взбешённый парень. - Собирайся! - и бросил трубку, даже не оставив права на реабилитацию.

   Уставившись квадратными глазами на молчащий сотовый, мысленно прокручивала в голове самые кровожадные казни, о которых только слышала, где в роли смертника выступал никто иной, как Герман Савельников собственной персоной. Стоило только мысленно обмотать кованую цепь, явно ранее служившую на кораблях в виде "поводка" для якоря, вокруг ног приговорённого к смерти, и подвесить его над чаном с кипящим маслом, как мне на плечо опустилась отцовская рука, вырывая тем самым непутёвую дочь из кровожадных, но таких приятных мыслей.