Шериз Синклер - Приручить и властвовать

Осознав, что пес полностью принадлежал ей, Ким прижалась к нему, и Ари сам приподнялся к ней, опираясь на ее колени. Она рассмеялась, чувствуя, как он слизывает слезы с ее щек, и уткнулась лицом в его густой мех.

Между ними было расстояние в триста миль, а Мастер R по-прежнему защищает ее. Как она могла не любить его?

* * *

Пока Ким загружала стопку грязных тарелок в посудомоечную машину, она размышляла о том, что кухня ее матери совершенно не меняется. Такое светлое помещение с белыми шкафами и собранными по бокам занавесками, синими столешницами, изображением резвящихся коров на холодильнике и жестяными банками. Ухмыляющиеся коровы. Это неправильно.

- Итак, этот человек, мужчина, с которым ты жила в... - Мама Ким окунула кастрюлю в воду из-под грязной посуды.

- Рауль.

При звуке его имени по ее спине все еще пробегала дрожь. Ари, который улегся рядом с ней, чтобы не пропустить случайное лакомство, негромко заскулил.

- Да, именно он. Он показался мне очень милым.

Ким ошарашено оглянулась.

– Подожди, ты встречалась с ним? Когда?

- Он приходил в комнату ожидания немного раньше тебя. Сказал, что хочет познакомиться со мной.

- Как он туда попал? Ему нельзя было вставать с постели.

Ким уставилась на фотографию в рамке, висевшую на стене. Она в детстве, рука в гипсе, лицо непроницаемое, потому что она старалась не заплакать от боли. В последний раз, когда она видела Мастера R, выражение его лица было таким же напряженным. Он взял ее руку в свою, поцеловал пальчики, и только теперь она вспомнила, что на тыльной стороне его ладони отсутствовала игла от капельницы.

- Вот же тупица. - Он прошел по коридору, чтобы встретиться с ее мамой. - Господи, неудивительно, что он выглядел так, будто ему было больно.

Ей хотелось побить его за то, что он был таким глупцом. Чертов мачо.

- Он хотел убедиться, что я позабочусь о тебе. Задал мне много вопросов.

Он встретился с ее мамой.

- Неужели?

Матушка со смехом произнесла:

- Да. Он очень беспокоился о тебе.

Ким улыбнулась маме, которая сейчас выглядела гораздо моложе. Они уже отпраздновали возвращение Ким, проведя день в СПА, где Ким сделали маникюр и педикюр, а ее мама возвратила волосам свой светло-каштановый цвет. С мелированием. Кто эта женщина, и что сделали с ее мамой?

Но Ким знала в чем, а скорее в ком, было дело. Еще до похищения ее мама встречалась с мужчиной. В то время как Ким считалась пропавшей без вести, он, должно быть, стал настоящей опорой для нее.

- Вроде того, как Грэг беспокоится о тебе?

Щеки мамы залились румянцем, и она мельком глянула в сторону гостиной, где Грэг и один из его молодых коллег приветствовали аплодисментами тачдаун (прим. - один из способов набирания очков в американском футболе).

- И у него получается, не так ли? Ким, я так счастлива, что нашла его. Поняла, что не все мужчины похожи на твоего отца. Почувствовала уважение к себе.

- Откуда ты знаешь? Ты по-прежнему готовишь. Убираешь. Работаешь. – Ким нахмурилась. - Вообще-то, мы здесь моем посуду, пока они смотрят телевизор. Я не уверена, что есть какая-то разница.

- Разница есть. Наши отношения гармонично сбалансированы. Внутри дома моя сфера. Снаружи - его. Вспомни, как он косил траву на лужайке и подстригал кусты, когда ты пришла, чтобы мы могли по-девичьи поболтать?

- Это правда. - Мама и Грэг оба работали, но пока не съехались, хотя это непременно произойдет. - Я никогда не видела, чтобы двор выглядел таким ухоженным.

И дом был таким отремонтированным. Ничего не скрипело. Никакой ободранной краски. Грэг рассмеялся, когда она похвалила его, и пояснил, что он любит работать на открытом воздухе после дня, проведенного за компьютером.

Мама вытерла руки полотенцем.

- Но дело не только в справедливости, милая. Это то, как он ценит все... что я делаю. Ценит то, какая я, - она вздохнула. - Временами мне хочется знать, как повернулась бы жизнь, если бы мне удалось уйти от твоего отца и мое чувство собственного достоинства не было бы таким приниженным. Когда кто-то говорит тебе, что ты никчемная, глупая и уродливая, со временем ты начинаешь в это верить.

- Это еще одна разновидность насилия, - заявила Ким.

Как странно видеть свою мать совсем другой, пусть и с учетом всех проблем, имеющихся у женщин. И гордиться тем, насколько она выросла и продвинулась вперед.

- Да. И мне очень жаль, детка, что тебе пришлось видеть это. Меня беспокоит, что это стало причиной твоего неверного представления о браке. О любви.

Так и есть. Мама была рабыней так же, как и любая женщина с ошейником на шее. Как странно, что домохозяйка может иметь меньше прав, чем саба. А мама была гораздо, гораздо менее желанной женщиной.

– Пожалуй, не без этого. Я до сих пор работаю над этим.

Все же нет необходимости заставлять маму чувствовать себя виноватой. Ким закусила губу, задумавшись над тем, как бы сменить тему разговора, и единственный вопрос, который она не хотела обсуждать, но не могла забыть, сорвался с языка.

– Так что ты думаешь о Рауле?

- Как мне может не нравиться мужчина, который получил ножевое ранение, спасая мою дочь? - Мама шмыгнула носом и вытерла глаза. - Или мужчина, который отправил тебя домой, хотя любой с мозгами в голове мог видеть, как его ранит необходимость отпустить тебя.

Серьезно? Поскольку испытываемые переживания Ким из-за Мастера R стали усиливаться, Ари поднялся, ткнувшись мордой в ее ладони. Она поцеловала его в мохнатую голову.

- Тем не менее, я не могу быть с ним. Он хочет принимать все решения за меня, желает, чтобы я служила ему, хочет видеть рабыню рядом с собой.

- Разве тебе запретят работать за пределами дома?

Ким вспомнила, что он рассказывал о своих бывших рабынях.

- Не думаю, что это проблема. Вопрос в том, что будет происходить в остальное время.

- Ну, - мама покачала головой в ответ. - Это необычное предложение, и все же, чем это отличается от того, чтобы быть домохозяйкой? Брак подразумевает... что каждая личность служит другой, и я увидела в твоем Рауле то, что он будет заботиться о тебе не меньше, чем ты будешь ухаживать за ним. Поэтому, вероятно, вопрос сводится к тому, кто принимает решения. Хочешь, чтобы это делал он?

Ким открыла рот, готовая сказать «конечно, нет», но ее мать подняла руку.

- Если бы ты действительно знала ответ, то не выглядела бы такой несчастной. Ты не продвинешься вперед в вопросе предоставления тебе права выбора, потому что сама не сделала ни одного.

- Разве нет? Я думала, что сделала свой выбор.

Мама покачала головой.

- Выглядишь потерянной, детка.