Минус двенадцать (СИ) - Дарк Элизабет

— Я не отворачиваюсь, — буркнул Дан, всё так же глядя в экран пустым взглядом. — А ты что хотел-то?

— Поговорить. Не хочу всю оставшуюся жизнь разговаривать с твоим затылком, — спокойно ответил я, разложив руки на подлокотники и сцепив их в замок. — Пришло время разобраться, что между нами происходит.

Даниэль перестал крутить колесо на мышке и замер на пару мгновений, казалось, даже дышать перестал. А потом громко выдохнул через нос и уткнулся лбом в столешницу.

— Ничего не происходит, — буркнул он, закрыв глаза и обняв себя под локти.

— Данни, я знаю, что тебе больно видеть меня таким. Но с этим уже ничего не сделаешь. И я не хочу из-за своей травмы потерять тебя. А если мы перестанем общаться, потеряем друг друга.

— Не мели чушь! — вдруг вскипел он и вскинул голову, наконец посмотрев на меня. — Никто никого и ничего больше не потеряет! Ясно? Просто… я… Твой мотоцикл стоит в гараже и…

Даниэль снова опустил голову, сжав себя сильнее. Я тоже попытался не дрогнуть, услышав о моём старом друге. Наверняка слегка покорёжен или хотя бы потёрт, возможно, даже моя кровь где-то осталась, если его плохо помыли. Эх, покопаться бы в нём сейчас, отремонтировать и снова заставить урчать, как довольного кота.

— А, мой Акио, — грустно улыбнулся я и легко помассировал шею, отведя сожалеющий взгляд. — Он не виноват. Это всё моё непомерное эго и наспех принятые решения. А ещё вера в то, что я бессмертный профи и что со мной никогда ничего не случится.

— У него даже имя есть? — тихо произнёс Дан дрогнувшим голосом, а потом неожиданно шмыгнул носом. Я думал, его придётся хорошенько поколоть, чтобы он расклеился и дал эмоциям выход, однако, кажется, сильно издеваться над ним и не придётся, всё может решить простой разговор по душам. — Хочешь… посмотрим на него?

— Хочу, — ответил я, даже не думая. Соскучился по нему, но упорно не хотел спрашивать, куда его дели, чтобы никого не задеть. А оказывается, он всё это время стоял в родительском гараже.

Даниэль снова шмыгнул носом и кивнул, а потом поднялся и подошёл, неловко глядя то на меня, то на ручки кресла. До этого ему ещё ни разу не приходилось помогать мне с чем-либо, он попросту избегал подобного.

— Отвезти? — насупленно спросил он, сунув руки в карманы свободных спортивных штанов. — Или сам?

— Ну, отвези. А то руки ещё устают много крутить колёса.

Дан тихо угукнул и, взяв кресло за ручки, повёз меня к гаражу. Через улицу, так как из дома в гараж вели ступеньки, на которых ещё не сделали пандус, а на пороге он уже имелся. И вскоре мы оказались в просторном гараже на две машины, но сейчас ни одной из них здесь не стояло, потому как родители были на работе. Я сразу заметил у стены мой бело-красный Ямаха, заставивший меня грустно сдвинуть брови. На боку, на который он тогда упал, и правда осталось несколько внушительных полос содранной краски, ещё ручка руля была стёрта, а переднее колесо пошло восьмёркой. Жалкое зрелище.

— Я… тоже хотел купить мотоцикл, — признался Дан, подвезя меня ближе, после чего, подойдя к моему Акио, встал рядом со мной. — Думал, вот поработаю летом и куплю пусть не такой же, но тоже хороший. И будем… кататься вместе… иногда.

Он снова шмыгнул носом, теперь сцепив челюсть так, что я заметил, как по его скулам заходили желваки. Кажется, я ненароком отнял у собственного брата мечту.

— Что мешает поработать летом и всё же купить байк? — спросил я, прикинувшись дурачком. На самом деле мне хотелось, чтобы он сам сказал, что чувствует.

— Теперь не люблю их. Мотоциклы. Особенно этот.

Я тихо хмыкнул, глядя на потрёпанный жизнью Ямаха. Такой же как я теперь: побитый и не способный нормально передвигаться. Вот только, в отличие от меня, его легко можно было починить.

— Боишься, что с тобой произойдёт то же самое? — тихо предположил я, задумчиво склонив голову набок. Даниэль же только что-то промычал себе под нос и сел на корточки, обняв колени.

— Не знаю. Скорее боюсь, что попадётся такой же несчастливый, — всё же ответил он.

Немного помолчав, я грустно улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить моего железного друга по сидению и бензобаку, провести пальцами по царапинам. Конечно, он сильно отличался от продвинутых электрических мото Аллебри, однако моей любви к нему это не убавило.

— Несчастливый? А я вот думаю, наоборот, очень даже счастливый, — проговорил я с улыбкой. — Я ведь мог и вовсе не выжить после такого падения. Переломы, ушибы, гематомы. Кома. Я мог остаться в ней навсегда. Но я здесь и всего лишь сменил одни два колеса на другие. Мне очень повезло.

Повернувшись к брату, я положил руку на его голову и погладил по волосам. Наконец я мог дотянуться до них, ведь он впервые за всё это время оказался ниже.

— Было бы круто, если бы кто-то починил его и снова позволил ездить по дорогам куда глаза глядят, — продолжил я, теперь глядя на Дана.

Кажется, теперь я понял чувства Рэми, который хотел отдать мне свой байк, перед тем как продать его. Ему, как и мне теперь, не хотелось думать, что любимый аппарат, на котором столько всего произошло, станет никому не нужным.

Даниэль поднял на меня ошарашенный взгляд и непонимающе моргнул.

— Но… А ты?

— Я уже никогда на него не сяду и принимаю это, — легко пожал я плечами, продолжая перебирать светлые пряди брата в пальцах. — Но я не хочу, чтобы и он остался таким же. Его ещё можно подлатать, заменить колёса и руль, убедиться, что всё работает. И снова мчать на нём по дорогам. Не хотелось бы его продавать, я столько на нём пережил. Может, пора кому-то другому почувствовать этот вкус свободы? Только не увлекайся слишком сильно, как я, ладно?

— Я? — снова переспросил Дан и изумлённо посмотрел на мой Ямаха. — А как же… Даже не знаю.

— Если боишься или просто не хочешь, я не буду настаивать. Но был бы счастлив знать, что он в надёжных руках.

— Мэт, я… Он же твой, — Даниэль снова шмыгнул носом, а потом и вовсе стал вытирать глаза. — Я так надеялся, что ты вылечишься. Что пусть даже если не сможешь делать трюки, то сможешь хотя бы ездить. И что я починю его к твоему выздоровлению, а теперь… я не знаю, что делать.

Он отвернулся, начиная всё чаще шмыгать носом и явно сдерживая порыв слёз. А я тихо вздохнул и легко потянул его за плечо к себе. Кто бы что ни говорил, а после такого выплеска всегда становится хотя бы немного легче. Эмоции никогда не дают думать, взвешивать, рассуждать. А Дан сейчас был переполнен эмоциями.

— Иди сюда, — попросил я, на что Даниэль повернулся и уткнулся носом в мои ноги. Я не чувствовал, но был уверен, что штаны после этой терапии останутся мокрыми насквозь. — Знаешь, я выплакал свои слёзы, пока никто не видел, когда ещё лежал в больнице. А ты, видимо, держался всё это время. Только пока это сидит внутри тебя, вряд ли ты сможешь жить дальше. Просто не парься. Я никому не скажу.

— Пошёл ты! — сквозь слёзы выдавил Дан, продолжая при этом плакать, вцепившись одной рукой в мою, чем вызвал у меня приступ лёгкого смеха. Милота же — агрессивные рыдания. Раньше я такого не видел.

— Ладно…

— Не говори со мной как с маленьким! Как ты мог вообще так лажануть?! Ненавижу тебя!

— Угу, — снова тихо произнёс я, поглаживая брата по голове.

— Придурок!

Я даже поспорить со всеми этими высказываниями не мог.

Так мы и просидели несколько минут, пока Дан плакал и попутно ругал меня. Да, я действительно сильно оплошал, когда решил, что прыгать с бодуна — хорошая идея. Но теперь ничего не поделаешь. По крайней мере, у меня есть другая полноценная жизнь, в которой я больше не буду так рисковать. Чёрт с ним, с адреналином, лучше без него, но зато быть целым и здоровым. Обойдусь и простыми поездками по городу.

Когда братец перестал всхлипывать, я потрепал его по волосам и убрал руку, давая поднять голову. А тот потёр слегка опухшие красные глаза и снова посмотрел на мотоцикл.

— Не уверен, что хочу его забрать, — буркнул он, после чего стал подниматься на ноги, поправляя одежду и бесконечно вытирая мокрое от недавних слёз лицо.