Ларисса Айон - Азагот (ЛП)

Азагот оглядел окружавшие его огромный замок строения.

– На досуге можешь их взорвать. Большая часть них пустует.

Лиллиана внимательно пригляделась к колеблющейся, свисающей с крыши лозе, и отметила для себя, что необходимо избегать местной флоры. За жизнь ей приходилось вступать в бой со многими демонами, но в Шеуле она не провела столько времени, чтобы знать насколько жуткой – или смертоносной – была здесь растительность.

– Зачем здесь эти здания, раз уж они не используются? – спросила она.

Тень омрачила изумрудный свет в глазах Азагота, но тут же, в мгновение ока, исчезла.

– Когда люди воздвигли города, я добавил здания для соответствия.

Ладно, на самом-то деле это ничего не объяснило, но у Лиллианы было ощущение, что попроси она подробности, то ничего не получит.

– Почему здесь всё такое... грязное?

Азагот провёл ногтем по поверхности колонны, оставив на белом камне тонкую линию.

– Душа Шеул-гра связана с моей. Когда я поддался сочащейся из ада злобе, это же коснулось и зданий.

И тысячи лет демоны просачивались в этот мир. Неудивительно, что ангелам приходилось батрачить круглыми сутками, чтобы залатать трещины между человеческим и миром демонов.

Лиллиана могла лишь удивляться малому масштабу пострадавших людей. Но Азаготу приходилось с этим сталкиваться на протяжении тысяч лет.

– Когда ты только построился тут, всё было белым?

Азагот кивнул.

– И зелёным. Здесь повсюду была трава. Деревья. Цветы. Животные. Со временем всё исчезло.

Лиллиана изучала его профиль, выискивая хоть какой-нибудь намёк на эмоции, но лицо Азагота с таким же успехом могло быть вырезано из того же камня, который использовался в строительстве зданий.

– Мне жаль, – нарушила молчание Лиллиана. – Должно быть было трудно наблюдать за тем, как чахнет твой мир.

Выражение его лица омрачилось ещё больше.

– Я сделал свой выбор. – Азагот развернулся и направился в здание.

Сделав мысленную пометку, что увядание его мира – больная тема, Лиллиана догнала Азагота, когда он вошёл в самую потрясающую комнату.

Это оказалась огромная и уютная библиотека, с полками от пола до потолка, заставленными книгами. В камине на одной стене горел огонь, напротив располагался потрёпанный кожаный диванчик, повёрнутый так, что развалившийся на его подушках человек мог читать в свете каминного огня. В центре комнаты стояло глубокое кресло, а рядом с ним было то, что искала Лиллиана.

Она пыталась не пялиться, но никогда раньше не видела двустороннюю версию хроногласса.

– Это хроногласс, – произнёс Азагот, и Лиллиана решила придержать информацию об осведомлённости при себе.

– Он потрясающий, – искренне произнесла Лиллиана. Обрамлённая в золотую оправу, панель из дымчатого зеркального стекла около десяти футов[10] в высоту и четыре[11] в ширину, бесспорно являлась в три раза больше всех хроноглассов на Небесах. – Ты можешь путешествовать во времени? – Рафаэль дал понять, что нет, но Лиллиана предпочла бы услышать это от самого Азагота.

– Нет.

– Тогда для чего он тебе?

– С его помощью я наблюдаю за тем, что происходит в мире. – Сделав три изящных шага, Азагот оказался перед хроноглассом. Тотчас же дымчатое стекло стало прозрачным и показало суетливые улицы Парижа.

Доказательство недавнего почти-апокалипсиса проявлялось в следах ожогов и выбоинах на зданиях и тротуарах, а также в выбитых стёклах, покорёженных металлических уличных фонарях и велосипедных стойках. Но виднелись и признаки восстановления: открытые двери магазинчиков, мчащиеся автомобили и даже несколько туристов.

– Но как ты выбираешь нужный период времени? – спросила Лиллиана.

– А я не выбираю. – Азагот протянул руку, на его губах появилась мечтательная улыбка, когда он провёл пальцем по уличному знаку. – Вижу лишь текущее время. Только те, кто умеют путешествовать во времени, могут выбирать события прошлого.

– Ты хотя бы можешь выбирать место?

– Вот это я могу, – ответил он и указал на странный чёрный шар на вершине каменного пьедестала. – Это что-то вроде мистического пульта управления.

Лиллиана двинулась к шару, очарованная новым открытием. Она никогда не слышала, чтобы кто-то пользовался хроноглассом не для путешествий во времени.

– Как ты всё это заполучил?

– Заключил сделку с падшим ангелом Хайвестер. Это первая половина того, что она мне должна.

– С Хайвестер, дочерью Сатаны? Ух-ты. Её имя за последние несколько месяцев стало частенько звучать.

Единственный падший ангел в истории, которая не только полностью восстановила статус ангела, но и образовала союз с самым могущественным существующим ангелом и стала мачехой четырём Всадникам Апокалипсиса. Она была рок-звездой Небес.

Поговаривали, что Хайвестер всё ещё приходится бороться с одержимостью злом, но это делает её кандидатуру на место Небесного Надсмотрщика за Всадниками единственно подходящей.

Лиллиана легко и плавно провела пальцами по блестящей поверхности хроногласса.

– Ты же ведь знаешь, что теперь Хайвестер полностью восстановила статус ангела?

Азагот наклонил подбородок в знак подтверждения.

– Я в курсе.

Ну, естественно. Для кого-то насильно изолированного он казался очень хорошо осведомлённым о внешних делах.

– А ты знаешь, что она вышла замуж за ангела по имени Ривер, которого недавно повысили до статуса Радианта?

Кривая усмешка Азагота говорила, что он знал куда больше.

– Естественно. А ты знала, что у Ривера есть брат-близнец Ривенант, которого повысили до шеульского эквивалента Радианта?

– Он Тёмный ангел? – спросила ошеломлённая новостью Лиллиана. Она знала, что Ривенант был злым Надсмотрщиком за Всадниками, но понятия не имела, что он – брат Ривера... или что так чертовски могущественен.

– Да, – ответил Азагот. – Уже несколько тысяч лет ни Небеса, ни Шеул не видели ангелов подобного статуса. – Его улыбка стала зловещей. – А это значит, что грядёт что-то серьёзное. Нужно лишь немного подождать. Оно уже близко.

Раздался негромкий стук в дверь. Лиллиана и Азагот повернулись и увидели, как в библиотеку вошёл Зубал.

– Мой господин, к вам посетитель.

– Проводи его в мой кабинет, – распорядился Азагот и, когда падший ангел выскользнул из комнаты, повернулся к Лиллиане. – Можешь осмотреться в моих владениях. Ни одно разумное существо тебя не тронет, но остерегайся растительного мира.

– Мне бы не помешали мои силы, – пробормотала она.