Идущие на смерть приветствуют тебя! (СИ) - Тыналин Алим

Вскоре всадники приблизились и я увидел, что это гонцы Донатины, прасинов и русиев. Каждый из них вручил мне послание.

Поначалу я просмотрел послание от прасинов. Ничего интересного, приглашение тайной встречи в амфитеатре, чтобы урегулировать конфликт между нами.

Послание от Траяна гласило о том же. Он тоже предлагал встретиться сегодня в амфитеатре. «Если ты сможешь доказать, что моя супруга беременна от меня, то я преклоню пред тобой колени», — гласило послание. Я улыбнулся, складывая его и разворачивая письмо от Донатины.

«Император, сегодня главы партий хотят встретиться с тобой в амфитеатре», — писал магистр тайных дел. — «Мы получили сведения, что в ходе этой встречи они попытаются похитить вас. Я предлагаю отложить встречу».

Хм, весьма занятно.

— Либерия, милая, как ты смотришь на то, чтобы посетить сегодня амфитеатр? — спросил я у девушки. — Мне только что доложили, что там сегодня будут разыгрываться интересные сцены.

Девушка улыбнулась, хотя и выглядела сонной.

— Передайте господам, что мы встретимся в амфитеатре, — сказал я гонцам.

Глава 5. Забавное представление в театре

Солнце только встало, когда мы подъехали ко дворцу. Люди в нем, однако, вовсе не спали. Такое впечатление, что они ждали меня и нарочно все высыпали навстречу. Впрочем, неудивительно, что оно так и было.

Первым из толпы придворных и комитов выделился Гордий. Схватив меня за плечо, он громогласно спросил:

— Мне долго еще ждать твоего приезда, правитель? Все уже готово для запуска, а ты… — тут он с некоторым осуждением поглядел на Либерию, но остался в рамках приличий. — А ты тут занят неотложными делами, как я посмотрю.

— Скоро буду, обязательно буду, — пообещал я ему и строитель, недовольно хмыкнув, отстал.

Следом за тем меня оккупировали комиты по финансам и конюшням. Не успел я разобраться с ними, как почувствовал, что Либерия дергает меня за рукав туники.

— Что это значит? — изумленно прошептала она. — Ты что, на самом деле император?

— Ну, а как ты думала? — спросил я. — Ты не ошиблась. Я Ромул Августул, властитель Рима. Твое чутье не подвело тебя, ты что-то такое подозревала и вполне правильно.

Девушка покачала головой, замолчала, нахмурилась и о чем-то задумалась. Надеюсь, не о том, что совершила сегодня ночью роковую ошибку. Я хотел спросить, что не так, но в это мгновение меня бесцеремонно схватил Росциа.

— Император, я подготовил первую партию свитков для печати, как ты и приказал. Теперь давай приступим к изготовлению станка. Где твой изобретатель? Меня отказываются знакомить с ним, даже не хотят показать, где он находится, как будто я могу его прикончить.

Мы прошли еще немного и я сказал:

— Давай я чуток разберусь с делами и познакомлю тебя с ним, Росциа. Имей совесть, я только приехал во дворец после бессонной ночи.

— Нет, император, — твердо сказал мой мучитель. — Вы должны показать мне его прямо сейчас. У нас все готово уже со вчерашнего утра, я ждал тебя целые сутки. Только тогда я поверю, что это не было шуткой с вашей стороны.

Вот проклятый приставучий бумагомаратель. Я посмотрел на него и понял, что и в самом деле ведь не отстанет, будет стоять под дверью и ждать. Жаль только, что у меня тогда не останется время на разговор с Либерией.

— Хорошо, пойдем, сейчас прямо и заглянем туда, — сказал я и обратился к девушке. — Дорогая, давай тебя сейчас проводят наверх, в мои покои и ты дождешься меня там, хорошо?

— Я не думаю, что это вообще прекрасная идея, остаться здесь с тобой, — все еще хмурясь, ответила моя подруга. — Мне не хочется остаться здесь одной в этом мрачном дворце.

— Ты не будешь одна, дорогая, — успокаивающе сказал я. — Ты будешь с охраной.

— Нет, я хочу пойти с тобой, — капризно заявила девушка.

Ладно, не хватало еще истерики на глазах у придворных. Мне и самому, каюсь, не хотелось отправлять девушку восвояси, а лучше было, чтобы она была рядом. Когда я смотрел на Либерию, в груди почему-то зарождалось незнакомое доселе тепло.

— Ладно, только смотри, чтобы тебя не было ни слышно, ни видно, — предупредил я девушку. — Я не могу отвлекаться на тебя.

Либерия знаком показала, что будет хранить молчание. Я отправил комитов дожидаться моего прихода и вместе с Росциа и Либерией отправился в подвал к Калиясу. Вместо Марикка, так и не явившегося после ночных бдений с фасцинумом, телохранителем теперь стал Камахан. Он неотступно маячил позади нас.

Когда мы зашли в лабораторию инноватора, Калияс первым делом швырнул в нас пустой миской и закричал:

— Ну сколько можно, почему здесь вечно ходят люди и отвлекают меня?

Миска разбилась о стену, на которой отражались тени от множества светильников, горевших по всей просторной комнате. Либерия вскрикнула и закрылась от осколков.

Я вздохнул и подошел ближе к изобретателю. В углах, не смея пошевелиться, скрючились рабы, помощники сумасбродного гения.

— Спокойно, Калияс, спокойно, это я, твой император, — сказал я, подходя вплотную. — Как твои дела, как драгоценное здоровье?

— Мои дела и здоровье в прекрасном порядке, — пробурчал Калияс. — И были бы еще лучше, если бы вы, людишки, меня не отвлекали постоянно.

Я заметил, что он собирает архитронито. Герений докладывал, что мой даровитый помощник уже собрал три орудия. Я готов был расцеловать его и исполнить любое желание. Но, насколько я помню, возможность пошевелить мозгами всегда была для него наилучшей наградой. Посмотрим, что он скажет на это.

— Смотри, Калияс, сможешь сделать такую машину? — спросил я, выложив на стол схему печатного станка.

С его устройством я примерно был знаком, в свое время, в прошлой жизни мне как-то пришлось самостоятельно печатать объявления о покупке недвижимости из-за отсутствия денег. Тогда-то я и познакомился с устройством прибора. Мне тогда помогала Вероника, славная отзывчивая девушка, к тому же, весьма симпатичная. Помнится, она так кричала в постели, что соседи вызвали полицию.

Впрочем, я опять отвлекся. На картинке, что я быстро накидал для Калияса, были изображены выпуклые металлические буквы латинского алфавита. Они были подвижные, то есть, могли меняться местами. Крепились литеры на железных прутах и толстых брусьях к полу и потолку.

Сверху, конечно же, был пресс с рычагом, тоже из железа, а под ним находился ровный стол, его можно было вытаскивать из-под пресса. На нем должна будет расстилаться наша самодельная бумага из сушеных трав. Пресс будет вбивать в нее литеры и печатать таким образом текст.

Глаза Калияса расширились.

— Что это? — спросил он, благоговейно потрогав схему, будто прикоснулся к священной реликвии. — Механизм, которого я не знаю?

Либерия тоже подошла и сунула нос в рисунок, но ничего не поняла, фыркнула и отошла.

— Верно, — ответил я. — Это станок, чтобы печатать бумагу.

— Что печатать? — переспросил изобретатель.

— Бумагу, — объяснил я. — Это то, что заменит нам пергамент в скором времени. Она проще добывается. Из них мы будем делать книгу, а не свитки.

— Я понял, понял! — закричал Калияс. — Это механизм для печатания свитков! Какое интересное устройство! Это что, буквы? Они будут ложиться на бумагу с помощью сильного давления? Действительно, это ведь гениальная идея! Надо сделать хорошие чернила, тогда оттиск будет держаться очень долго!

— Верно! — подхватил Росциа и в глазах у него был такой же безумный блеск, как и у Калияса. — Самое главное, что мы теперь сможем печатать быстро и много книг. Достаточно разложить буквы в определенном порядке и мы сможем напечатать сразу несколько десятков страниц, понимаешь? И сделать это может один человек, не надо набирать кучу писцов!

— Да, только буквы надо располагать зеркальным образом, чтобы они ложились на бумагу в обычном порядке, — добавил я, едва успев вставить слово в их быстрый диалог.

— Верно говоришь, император! — закричал Калияс. — Ну и голова у тебя, не хуже, чем у Архимеда! Как же ты умудрился такое придумать?!