Двойная метка. Право на невинность

– Зря ты это сказала, девочка Айна, – как-то злобно усмехается, в глазах при этом лютый холод.

По позвоночнику холодок, кожа потеет, одежда становится липкой, неприятно касаясь тела. Сглатываю, пытаюсь отстраниться, но лишь получаю шлепок по попе, который отзывается вибрацией и вырывается стоном из горла.

– Покорная сучка, – шепчет мужчина мне в ухо, обдавая теплом своего дыхания.

Между ног всё пульсирует, желая мужчину, но разум отвергает несвойственные мне желания.

– Не смей… Не смейте… – ненавижу себя за то, как слабо и неуверенно звучит мой практически птичий голосок. – Мне нужно домой…

На мои причитания он молчит, только змеиная улыбка струится по губам.

– Идем, не будем откладывать. Я заплачу больше Самира, твой отец останется доволен. Я богат, сладкая, так что не упрямься, – ухмыляется нагло и порочно, так, будто уверен в том, что я сейчас буду прыгать до потолка от радости.

От такой бесцеремонности я аж рот открыла от удивления.

– Прикрой свой сочный ротик, тебе он вскоре понадобится для другого, – его пальцы касаются моих губ, а затем ладонь приподнимает нижнюю челюсть, отчего рот мой закрывается.

Моя грудь часто вздымается от негодования и пошлости, которые извергает его бесцеремонный рот.

– Вы… Ты… Бесстыдный… – даже задыхаюсь от волнения и зарождающейся ярости.

Но мужчина поступает так по-мужски типично: обхватывает уже двумя ладонями мою попу, стискивает ягодицы, а затем шлепает их по очереди. Намекает мне: ты, баба, болтай, сколько хочешь, а дело свой знай.

– Всё, идем. Я был слишком добр к тебе. А твое дело маленькое – подчиняться мне и ублажать. Вскрою твою целку, и сразу говорю: если мне понравится, выкуплю тебя временной женой. Уж больно ладная ты деваха.

Болтает так, словно я – пустое место. Тянет за собой на буксире, ничего не спрашивая. Мы выходим из дома Лойса и идем вдоль улицы. Как назло, именно сейчас почему-то людно, то тут, то там встречаются члены стаи. Стыдливо опускаю голову, но именно в этот момент ощущение большой ладони, в которой потонула моя маленькая лапка, дает мне чувство защищенности.

– Тут как тут, гад, надо же, – усмехается Раниль, когда мы подходим к дому моего отца, принюхивается в воздухе и демонстративно морщится, словно чей-то запах ему неприятен.

На секунду удивилась, откуда он знает, где я живу, но быстро потрясла головой. Он волк, запахи – его стихия. Заходим в дом, дверь которого почему-то приоткрыта.

– Раниль, какими судьбами? – сразу же встречает нас холодный голос беты Самира.

Вскидываю тревожно голову, оглядываю нашу гостиную. Недовольный бета, радующийся чему-то дядя Майрен. И папа, стискивающий кулаки и с яростью глядящий на брата. Повинуюсь инстинктам и делаю то, что удивляет меня саму и рыжего волка. Прячусь за его спину, скрываясь от перестрелки взглядами. Так безопаснее, шепчет внутренний голос. А меня он еще никогда не подводил.

В воздухе так явно витало напряжение, что подними я руку, и смогла бы коснуться этой вязкости.

– Самир, – кивнул Раниль, усмехнувшись уголком губ и не удостаивая более бету своим высокомерным вниманием.

– А ты еще кто такой? Кого привела, Алайна? – дядя впервые позволил себе подобную грубость при отце.

Раньше никогда такого не было, я даже прикусила губу от страха, просочившегося под кожу. Неужели расклад сил поменялся? И почему папа стиснул кулаки, но виновато опустил голову?

– За языком следи, Майрен, – в ленивой манере осаждает дядьку бета Самир.

Тот дергается и в подчинении опускает голову, наклоняя открытую для укуса шею. В человеческой форме это невозможно, но так он демонстрирует готовность склониться перед более сильным самцом.

– Я инициирую право сюзерена. Даю четыреста золотых, – заявление мужчины, до сих пор так и не выпустившего мою руку из своей ладони, звучит как гром среди ясного неба.

У меня от неожиданности перехватывает дыхание. Четыреста золотых…

Поднимаю глаза на родичей и вижу, как вскинул голову хмурый отец, как дядя выпал в осадок и без сил откинулся на спинку стула. От его веса дерево натужно скрипнуло, будто вот-вот и ножки подломятся, опрокидывая сидящего.

Единственный, кто остался спокоен во всей этой ситуации – бета. Он в это время смотрел на меня, сканируя тело таким взглядом, словно готов высунуть язык и попробовать воздух подле меня. Крылья его носа трепещут в желании вдохнуть воздух в легкие глубже, насыщеннее.

– Пятьсот, – уголок губ дергается, когда наши с ним взгляды встречаются.

Я делаю опасливый шаг назад, пытаясь выдернуть ладонь из крупной руки Раниля. Это не укрывается от хлесткого взора Самира.

– Это… – сипит дядя Майрен, прерывая наши переглядывания.

Вынужденно смотрю на его сконфуженный, но сияющий вид. Рукой он дергает галстук, пытаясь ослабить узел, а глаза его вращаются из стороны в сторону. В этот момент он напоминает мне муху, потирающую свои лапки в преддверии еды, только в данном случае – золота.

– Ты покраснел, брат. Не заболел ли, случаем? – кривится отец, впервые подавая голос.