Единственный ответ (ЛП) - Вернон Меган

Произнося «мама», я почувствовал ее руку на своем плече и, посмотрев вверх, увидел ее, стоящую позади меня.

— Разве леди не может устроить перерыв на дамскую комнату? — спросила она, смеясь. У мамы было все, что должно быть у типичной жены политика. Или как, некоторые говорят — Степфордской жены. С волосами цвета блонд и лицом, наполненным коллагеновыми инъекциями. Несмотря на то, как она выглядит, я всегда беспокоился о своей матери.

— Извини, мам, просто хотел убедиться, что ты здесь. — Я улыбнулся, похлопывая ее по руке.

— Я бы не пропустила обед с вами обоими, какими бы ни были сумасшедшими фотографы. — Она положила другую руку на плечо Моники, и я заметил, что Моника глубоко вдохнула и выдохнула только тогда, когда мама села за другой конец стола.

Отец ненавидел сотовые телефоны за столом, но я должен был знать, была ли Моника в порядке, и я точно не мог спросить об этом вслух. Я ненавидел сокращать текст так же, как папа текстовые сообщения, но я не мог видеть телефон из-под стола, поэтому я сделал все, что мог.

«В порядке?»

Моника посмотрела вниз на свой телефон перед тем, как положить его в свой кошелек.

— Надеюсь, вы не возражаете, но я тоже собираюсь использовать уборную. — Моника встала, разглаживая свое платье.

— Ты себя чувствуешь хорошо, дорогая? — Отец посмотрел на Монику, приподняв брови. Парень всегда мог насквозь видеть все оправдания и прикрытия.

— Да, простите, не очень хорошо себя чувствую. Может, это грипп, который ходит вокруг или еще что-то в этом роде. — Она затихла на последних словах, а затем быстро отошла от стола и практически побежала к туалету.

— Надеюсь, она в порядке, — сказала мама, глядя на мелькание красных волос Моники, пока та не исчезла за углом.

— С ней все будет в порядке. Ей было плохо на работе, но она не хотела пропустить ужин, — сказал я, пытаясь держать свой голос нейтральным. Мой телефон завибрировал в кармане, и я медленно достал его.

Моника: «Прости, я почувствовала парфюм твоей мамы. Просто пытаюсь собрать себя в кучу».

— Что-то должно быть ужасно важным, раз ты нарушаешь мое принципиальное правило об использовании телефонов за ужином, — сказал отец.

— Прости, — извинился я, — просто в офисе возник вопрос о кампании в инстаграм.

— Социальные сети сейчас управляют миром, не так ли? — задал вопрос отец, хотя это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, это так. К счастью, у тебя есть лучшая команда социальных сетей.

Отец улыбнулся, но это была вынужденная улыбка, как будто он пытался выяснить какой трюк я пытаюсь провернуть. Я не был пьяницей. Никогда. На мой двадцать первый день рождения я пошел гулять со своим братом по братству Джоном, а закончилось это тем, что я выпил только один напиток, и ему пришлось тащить меня домой. Но сегодня? Сегодня я хотел выпить целую бутылку чего угодно, лишь бы сбежать от реальности.

Моника вернулась к столу как раз тогда, когда официантка принесла нам меню. Я посмотрел его, но уже знал, что хотел заказать мясо, поэтому не было причины смотреть дальше. К тому времени, когда официантка вернулась, казалось, что все уже определились и я немного успокоился. Пока не пришло время делать заказ Монике.

— Я буду гребешки, — сказала она, передавая официантке меню.

— Ты уверена? — спросил я, приподняв бровь и пытаясь не быть слишком очевидным. Я читал кое-что о том, что беременные должны были есть, и думал, что морепродукты под большим запретом.

— Вы даже еще не женаты, а ты уже говоришь Монике, что есть? Я думаю, ей это не понравится, — засмеялся отец.

— Да. Это то, что сейчас хорошо звучит для меня в связи с моей болезнью, вы понимаете, — сказала она сквозь зубы.

— Да, но с твоей болезнью, ты, вероятно, не захочешь есть морепродукты, — сказал я, надеясь, что она поймет намек.

Моника моргнула один раз, затем второй, сузила глаза.

— Хорошо. Как насчет мяса средней прожарки?

— Или хорошей. Знаешь, лучше ничего слишком розового.

— Если захочу, то буду розовое. — Ее лицо стало хмурым. — Или ты предпочитаешь голубое?

— Я дам вам еще пару минут, мадам, — сказала официантка, нервничая и уходя прочь.

— Трей, что с тобой случилось? Официантка скорее всего вернулась на кухню, чтобы написать в твиттере или фэйсбуке всем своим друзьям о все контролирующем губернаторском сыне, — тихо прошипел отец, наклонившись над столом.

Я покачал головой, посмотрел вниз на свои колени и сделал глубокий вдох через нос. Я всегда знал, что сказать в сложных ситуациях, но в этот раз был в тупике. Я словно забыл все слова.

Моника сказала. Ее слова были чуть громче шепота.

— Я беременна.

— Что?

Я поднял глаза и увидел, как расширяются глаза мамы и отца, а затем вернул свое внимание на Монику и взял ее за руку.

— Мон, ты не обязана делать это прямо сейчас.

Одна слеза скатилась по ее щеке, и она вытерла ее свободной рукой.

— Обязана. Мы должны. Нельзя скрывать это или пытаться вести светскую беседу. — Она обратила свое внимание на маму с папой. — Я беременна. Мне очень жаль.

Казалось, мы сидели в тишине целую вечность. Воздух был плотным как никогда, словно его можно было резать ножом. Отец словно полностью забыл все слова. Мама заговорила первая:

— Ну, это определенно сюрприз.

Я посмотрел на нее. Ждал, что еще она собиралась сказать. Ждал, что кто-нибудь загрузит нас мудрыми словами, потому что я совру, если не скажу, что был в абсолютном ужасе от их реакции.

— Ты ходила к доктору? — Мама посмотрела прямо на Монику. Они никогда не говорили много. Я бы не сказал, что они не ладят, но они были двумя разными людьми только с одним общим — мной.

Моника медленно покачала головой.

— Нет. Нет еще. Я только сегодня узнала.

Мама кивнула.

— Я позвоню своему доктору и позову его домой завтра. Мы можем там все организовать, затем вы и я можем сесть и поговорить о свадьбе осенью.

— Свадьбе осенью? — спросил я.

Мама посмотрела на меня, медленно моргая, как будто я задал самый тупой вопрос в мире.

— Я не думаю, что было бы разумно, если бы незамужняя пара родила ребенка на инаугурации. — Она приподняла бровь. — Вы же до сих пор хотите пожениться? Нет смысла откладывать ее, если вы влюблены и готовы.

Я прочистил горло, не зная, что сказать. Это определённо не было тем ответом, которого я ожидал. Я думал, у отца будет какой-нибудь политический ответ. Что-то консервативное, что имело бы смысл и продвинуло нас вперед. Но он ничего не сказал. Он просто сидел там и смотрел в окно, будто в горизонте Чикаго были все ответы.

Моника взяла меня за руку, ее глаза не покидали мои, пока она отвечала маме.

— Мы поговорим об этом. Это очень много для нас значит. Мы оба сейчас на взводе, но как только мы все обсудим, мы сообщим вам.

Моя мама сказала что-то еще, но я едва обратил внимание. Я просто сосредоточился на том факте, что Моника была так же напугана, как и я, возможно даже больше, но держалась собранной. Была причина, почему я был с ней так долго: девушка, которая так отличалась от меня, и в тоже время такая же. Она держала нас вместе, несмотря ни на что.

Единственные слова, которые я мог произнести, единственные которые имели значение:

— Я люблю тебя, Моника. И я готов прыгнуть, когда ты скажешь «прыгай».

Глава 6

Моника

Ужин с родителями Трея был не таким кошмарным, каким я его себе представляла. Я думала, что будет какое-то большое политическое рандеву и нам надо будет составить план действий для средств массовой информации. Вместо этого он закончился расслабленно за беседой с его мамой больше о нашей жизни, чем о политике.

На следующее утро мне нужно было вернуться к работе, но мама Трея дала мне немного мятных леденцов с собой. Она сказала, что это должно помочь. Я надеялась, что она права, потому что мне нужно было что-то, чтобы пережить эти рабочие дни.