Тупак Юпанки - Жертва 2. Искатель

Вот и сейчас, когда Гарри увидел этот понимающе-сочувствующий взгляд Гермионы, он понял, что это настоящий конец. Через пару минут всё будет кончено. От осознания этого ему захотелось кричать, крушить мебель или кого-нибудь убить… Впрочем, такой человек был совсем недалеко отсюда, но Гарри сейчас не хотелось покидать умирающего. Нет, ему просто не хотелось покидать Северуса. Он отвернулся от подруги и закрыл лицо свободной рукой. От боли и отчаяния ему захотелось исчезнуть с лица земли. Он почувствовал, что у него начинается тихая истерика, но тут он услышал слабый голос:

— Посмотри… на меня…

Гарри вытер рукавом глаза, чтобы было лучше видно, и склонился над Северусом. Он чувствовал, что его любимый человек доживает последние секунды. Он хотел сказать ему так много: что он просит за всё прощения; что он безмерно благодарен ему за всё, особенно за те месяцы, что они были вместе; что он никогда его не забудет… и много что ещё. Но он понимал, что это слишком много, слишком долго, и что он просто не успеет всё это выговорить. Поэтому все его мысли, роящиеся сейчас в голове, приобрели очертания всего трёх слов:

— Я люблю тебя.

Гарри видел, как тут же просветлело лицо Северуса. Даже на какое-то мгновение разгладилась морщинка между его бровей. Он прекрасно его слышал, и он понял, что Гарри хотел ему сказать. На секунду Гарри даже показалось, что уголок его губ слегка дрогнул в попытке улыбнуться. Гарри и сам улыбнулся, хотя видел, как его слёзы падают на грудь Снейпа. Он внимательно вгляделся в глаза Северуса, думая почему-то о том, что они настолько чёрные, что не понятно, где заканчивается радужка и начинается зрачок. Он прищурился, чтобы разглядеть повнимательнее, и уже даже заметил границу радужки и невольно порадовался своей находке. Но тут увидел, как зрачки расширяются, становясь всё больше и расползаясь страшными чёрными пятнами. Рука, которую он до сих пор сжимал, последний раз дёрнулась и замерла. В чёрных глазах что-то потухло, как будто кто-то внутри выключил свет.

— Нет… — просипел Гарри, дотрагиваясь до лица Северуса и проводя по щеке рукой. — Не надо… Я не хочу так… — шептал он, уже не обращая внимания на слёзы.

— Вот чёрт! — услышал он резкий изумлённый голос и поднял голову.

Рон, до сих пор не подававший признаков своего присутствия, наконец-то обрёл дар речи. Всё это время он стоял, прислонившись к стене и молча наблюдая за этой сценой. Гарри нахмурился и посмотрел на него почти с отвращением.

— Гарри… — неуверенно позвал друг. — Это ведь не… это… это то, что я думаю?

Гарри не удостоил Рона ответом, за него ответила Гермиона, просто кивнув. Сам Гарри до сих пор сидел рядом с телом, крепко сжимая руку Северуса. Он понимал, что не может провести тут вечность, но сейчас ему совершенно не представлялось возможным просто встать и куда-то идти, что-то делать… Он чувствовал себя так, будто у него из груди вырвали кусок сердца и пропустили через мясорубку. Боль была такой сильной, что он уже плохо соображал. Однако ему хватило сил на то, чтобы наклониться и поцеловать ещё тёплые губы возлюбленного, высвободить руку из его пальцев и прикрыть его остекленевшие глаза.

— Гарри, — услышал он робкий голос Гермионы и её всхлип, — нам нужно идти.

— Куда? — отозвался он машинально, выпрямляясь и садясь на пятки.

— Ну… — казалось, у Гермионы не было ответа на этот вопрос. — Нам надо закончить начатое. Волдеморта необходимо уничтожить. Или ты хочешь, чтобы его смерть была напрасна?

— Он умер из-за какой-то палочки! — воскликнул Гарри и горько усмехнулся.

— «Какой-то»! — фыркнул Рон. — Это непобедимая палочка. Неужели ты не помнишь, что нам Лавгуд рассказывал?

— Помню, — ответил Гарри механически.

Конечно, он помнит… Память… Воспоминания… Ах да, Северус оставил ему какие-то воспоминания. Гарри потянулся к бутылочке, которая лежала на полу, и крепко сжал её. Эти воспоминания были последним, что осталось от Северуса.

— Мне нужно это посмотреть, — проговорил Гарри, слегка потрясая бутылочкой. — Пожалуйста, оставьте меня одного.

Однако друзья не спешили уходить.

— Гарри, ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросила Гермиона.

— Да, — процедил Гарри сквозь зубы. — Лучше не бывало.

— Точно в порядке? — на всякий случай спросил Рон, и Гарри почему-то взорвался.

— Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО В ПОРЯДКЕ!!! — заорал он так, что друзья вздрогнули.

— Прости, — быстро проговорил Рон и вышел из комнаты.

— Где нам тебя ждать? — спросила Гермиона, вытирая последние слёзы.

— Возвращайтесь в замок, — пожал плечами Гарри, — меня не ждите.

Девушка понимающе кивнула и направилась к выходу, но в последний момент обернулась, и Гарри заметил, что её глаза снова влажные.

— Мне так жаль, Гарри… Так жаль… — прошептала она и скрылась в туннеле.

Гарри тяжело вздохнул и прислонился к стене, подбирая под себя ноги. Он чувствовал себя вымотанным, опустошённым, мёртвым… Он откупорил бутылочку и начал осторожно, чтобы не повредить, подцеплять серебристые нити воспоминаний и погружать их в свой висок. Затем он закрыл глаза, упёрся затылком в стену и начал просматривать то, что оставил ему перед смертью Северус.

***

Может показаться странным, но он ничуть не удивился, когда узнал, что Дамблдор сам приказал Северусу его убить. Впрочем, это уже было и неважно. Когда Гарри понял, что и сам должен умереть, он, как ни странно, не почувствовал практически ничего. Ни паники, ни страха, только смутное чувство волнения, которое вначале растеклось по всему его телу, а потом сосредоточилось где-то в районе живота.

Он должен умереть. Ну и что? Если эта та цена, которую нужно заплатить за победу над Волдемортом, он сделает это. Он принесёт себя в жертву. Да, конечно, обидно будет умирать в неполных восемнадцать лет, но его смерть, по крайней мере, будет полезна. Как и смерть Дамблдора, как и смерть Северуса… Наверняка он знал, что его ждёт, когда шёл сюда, в эту Хижину. Но он не просил о пощаде, не боялся того, что сейчас случился, и встретил свой конец достойно. Значит, и Гарри сделает так же. Он не ударит в грязь лицом и не позволит запугать себя какому-то змееподобному ублюдку! В любом случае, терять уже было нечего. Человек, которого он любил всем сердцем, сейчас лежит перед ним мёртвый. И если он принёс себя в жертву ради Гарри, то Гарри принесёт себя в жертву ради своих друзей, Хогвартса да и всего магического мира. Да, он сделает это!

Гарри встал на ноги, пошатываясь. Всё происходящее казалось ему дурным сном. Сначала у него на руках умер Северус, а он ничего не смог сделать. А теперь должен умереть и он сам. С одной стороны, злая ирония, но с другой, в этом было что-то правильное и естественное. Как будто так и было некогда задумано, ещё очень и очень давно…