К.Л. Паркер - Миллион запретных наслаждений

— Рассказывала? — Мак снова покосился на меня. — Жаль, что мне она о вас ничего не рассказывала.

Я буквально услышала, как запищал, зашкаливая, его измеритель лапши на ушах.

— Да, извини, пап.

Я встала и подошла к Ною, чтобы официально представить его и хоть немного исправить положение. Ной положил руку мне на талию и слегка прижал к себе, показывая, что мы выступаем единым фронтом (меня, признаюсь, это ужасно отвлекло: я почувствовала его тепло и запах…).

— Папа, это мой… э-э-э, парень Ной Кроуфорд.

Говорила я неуверенно, поэтому предложение прозвучало скорее как вопрос, чем как утверждение.

Мак посмотрел на меня, потом на Ноя, потом на руку Ноя, которая многозначительно лежала у меня на талии, потом на его протянутую руку и только после этого наконец пожал ее.

— Тот самый Ной Кроуфорд, надо полагать?

— «Алый лотос», — сказал Ной, ответив на пожатие. — Мне очень жаль, что ваша жена так болеет. Могу я спросить, как она?

— Исключительно хорошо, — раздался голос из-за наших спин.

Все повернулись и увидели Дэниела, который входил в комнату с, как я решила, маминой историей болезни в руках.

— Вижу, вы уже познакомились с моей дочерью и племянником, — сказал он с улыбкой. — Мир тесен, да?

— Похоже на то, — ответил отец. Ох, он знал, что его обманывают, его тон яснее ясного указывал на это. Мне, по крайней мере. — Так что с моей женой?

— Все прошло идеально, — с серьезным видом ответил Дэниел. — Теперь нам остается надеяться, что ее тело не отторгнет новое сердце.

— Нам можно ее увидеть? — спросила я.

— Сейчас ей необходим полный покой. Любое возбуждение, — сказал он, посмотрев по очереди на всех присутствующих и остановив взгляд на мне и Ное, — для нее вредно. Поэтому давайте пока ограничимся только вами, мистер Талбот. Сандра отведет вас через несколько минут.

— Но Лейни ее дочь, — начал возражать Мак.

— Я хочу ее видеть, — твердо сказала я.

— И увидите, — ответил Дэниел. — Только, прошу вас, будьте терпеливы. Давайте по одному.

— Ты иди первая, Лейни, — предложил Мак, хотя по каждой черточке его лица было видно, как ему хочется оказаться рядом с ней.

Я обнадеживающе улыбнулась.

— Да ладно, пап. Я потом к ней схожу.

— А давай я тебя свожу покормлю, а? — Ной поцеловал меня в висок и успокаивающе погладил спину. — Я подумал, ты так расстроишься, что забудешь поесть, и, вижу, оказался прав.

Он одарил меня своей невыносимо сексуальной улыбкой, и мне пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не наброситься на него прямо сейчас. Вряд ли отец по достоинству оценил бы эту порнографическую сценку.

— Мы пойдем с вами, — вызвалась Полли, беря Дез под руку.

У меня прямо на сердце теплело, когда я видела, что два совершенно разных мира так легко сходятся.

Теперь мне казалось глупой сама мысль, будто наши с Ноем жизни слишком разные для того, чтобы мы когда-нибудь смогли существовать вместе. В конце концов, если убрать деньги, машины, шмотки и дорогие дома, все мы — всего лишь человеческие существа. За деньги любовь и в самом деле не купишь, и, хоть они порой действительно меняют людей, не все, у кого они водятся, такие уж снобы. Если честно, скорее меня можно было назвать снобом: ведь это я решила, будто Ной и его близкие недостаточно хороши, чтобы жить в моем мире. Они не только были достаточно хороши, они уже стали его неотъемлемой частью. Я уже не помнила, какой была жизнь без Ноя, и не хотела представлять будущее, в котором его не будет.

— Да, отлично. Пойдем вместе, — сказала я, отрываясь от Ноя, и, взяв его за руку, повернулась к отцу. — Скажи маме, что я люблю ее и что приду, как только мне разрешат, ладно?

— Конечно, милая.

Дэниел многозначительно улыбнулся мне и Ною и ушел. Лекси, Дез и Полли последовали за ним, но, когда мы с Ноем повернули к двери, отец меня окликнул.

— Лейни, можно тебя на два слова? — спросил он и посмотрел на Ноя. — Наедине.

Я виновато и несколько нервно улыбнулась. Расставаться с Ноем было неприятно, но отказать отцу я не могла. К тому же Ной сам говорил, что останется со мной столько, сколько будет нужно. Я надеялась, он понимал, что вся жизнь — это долгий срок.

Как будто прочитав мои мысли, Ной приложил ладонь к моей щеке и нежно поцеловал меня в лоб.

— Буду ждать тебя у лифта, — сказал он и вышел вслед за нашими друзьями.

Я вздохнула, успокаивая нервы, и с приклеенной улыбкой повернулась к отцу.

— Что, пап?

— Почему ты так долго не приезжала к матери?

— То есть? Я приехала, как только Дез рассказала.

Мак поднял газету, которую читал, и протянул мне. На первой странице светской хроники «Чикаго Таймс» под заголовком «Самый завидный чикагский жених обзавелся подругой?» красовалась фотография: мы с Ноем на красной ковровой дорожке перед балом «Алого лотоса».

— Пап, я могу объяснить… — начала я.

Мак поднял ладонь, останавливая меня.

— Не нужно, Лейни. Достаточно того, что ты была в городе. Даже если бы я не увидел этой статьи, я уже задавал себе вопрос: каким, черт возьми, образом ты смогла так быстро добраться из Нью-Йорка? Я так волновался о твоей матери, что и не подумал о том, как подозрительно, что ты получила полную стипендию в последнюю минуту и тут же умчалась в Нью-Йорк. А потом на нашем счету невесть откуда появляются два миллиона долларов, и доктора меняют на более опытного кардиолога, который — надо же, какое совпадение! — оказывается отцом твоей в кавычках соседки, которая совершенно случайно оказывается двоюродной сестрой… — Он помахал в воздухе газетой. — Самого завидного чикагского жениха. У этого человека денег столько, что он не знает, куда их девать, а моя дочь, скромница, которая даже на собственный выпускной не пошла, встречается с ним, и ее фотографии печатают во всех газетах.

Мак вздохнул и покачал головой.

— Я не знаю, как это объяснить, но сейчас мне все равно. Произошло чудо, и я подозреваю, что все эти совпадения, — он показал пальцами кавычки, — имеют к нему самое непосредственное отношение. Но я не буду задавать вопросы, ведь это чудо спасло мою жену. Только сделай так, чтобы я не пожалел об этом.

Я улыбнулась во весь рот.

— Ты не пожалеешь, папочка. — Так я не называла отца с семи лет. Я подошла и обняла его крепко-крепко. Он заслуживал этого, и нам обоим это было нужно. — Спасибо.

— Да, да, да… А теперь проваливай и поешь чего-нибудь, а то совсем тощая стала, смотреть противно. — Он взмахом руки отпустил меня. — Когда это все закончится и мать вернется домой, я хочу, чтобы ты привела его на ужин и представила, как полагается.