Клятва, которую мы даем (ЛП) - Джей Монти

Мы остаемся так, прижавшись друг к другу на холсте. Пот покрывает нашу кожу, пока мы слушаем дыхание друг друга. Я все еще трясусь от силы оргазма.

— Ты такая красивая, когда кончаешь для меня, Хекс.

Сайлас убирает волосы с моего лица, случайно измазывая мне лоб краской, и улыбается. Улыбкой, которая показывает зубы, дарит мне мой любимый подарок.

Свое счастье.

— Если ты не веришь в проклятие, зачем называешь меня Хекс? — я вздыхаю, прижимаясь лбом к его лбу, чувствуя слабость в конечностях.

Его пальцы мягко поглаживают мою шею сзади.

— Шестнадцатеричный.

— Хм?

— Это не значит «ведьма», детка. Это сокращение от шестнадцатеричной системы40, — он бормочет, потираясь своим носом о мой. — С того момента, как я увидел, как ты покидаешь этот гребаный адский дом, между нами возникла тайная связь. Я понимал тебя, видел твою боль и хотел забрать ее. Как будто я знал, что тебе нужно, еще до того, как ты скажешь. Я не называю тебя ведьмой, я говорю, что ты — особый язык, который могу расшифровать только я.

Слезы обжигают глаза, тихо скатываясь по щекам.

Я знаю, что никто не понимает, в чем я нуждаюсь больше, чем он. В минуты хаоса он знает, как помочь мне обрести покой. Он ни разу не заставил меня почувствовать себя уязвимой или сломленной.

Он всегда видел во мне просто Коралину, и ему этого всегда было достаточно.

Мое сердце разрывается. То, что от него осталось, разбивается вдребезги.

Я люблю этого мужчину. Я люблю его, и это пугает меня. Я люблю его, и это единственная причина, по которой я знаю, что должна уйти от него.

Сайлас оставляет меня дома после того, как мы приводим себя в порядок. Отдавая честь свадебным богам, он проведет ночь с парнями на мальчишнике, оставляя меня наедине с сестрой готовиться к завтрашнему дню.

Оставляя меня делать выбор, за который, я надеюсь, он когда-нибудь простит меня. Когда у него будет время и возможность понять, почему я так поступила. Что принять это решение мне было не легко, и это было ради него. Ради тех, кого он любит.

Я не могла подвергать риску его и этих людей. Не ради себя. Я этого не стоила. Как бы Сайлас ни пытался убедить меня в обратном.

Наступает ночь, и моя сестра засыпает. Я сижу одна, слушая гудки телефонного номера, по которому никогда не хотела звонить.

— Вот и ты, Цирцея. Я ждал тебя.

33. РАЗЛУЧИТЕ НАС

Сайлас

Когда вы должны понять, что женщина, на которой вы женитесь, не придет?

Как долго вы стоите в конце прохода, ожидая, пока не убеждаетесь, что она оставила вас на произвол судьбы?

Возможно, если бы я не знал Коралину, я бы ждал дольше, но в тот момент, когда я подошел к священнику, готовому нас обвенчать, я понял, что что-то не так. Я чувствовал это всем своим существом, как предчувствие чего-то дурного.

— Где, черт возьми, моя жена?

Девочки смотрят на меня с беспокойством на лицах.

— Она должна была встретиться с нами здесь, чтобы подготовиться, но она не отвечает на звонки, и мы ничего не слышали от нее со вчерашнего вечера, — говорит Лира, она одета в красновато-оранжевое платье в тон цветам, украшающим внутреннюю часть часовни.

Я потираю челюсть, пробивая кулаком стену позади себя, потому что, черт бы ее побрал.

Я знал, что не должен был рассказывать ей о том, что запланировал Стивен, знал, что должен был оставить ее упрямую задницу в неведении, но не мог так поступить с ней. Умолчать — это все равно солгать, и она никогда бы не простила меня за сокрытие правды от нее, не после всех тех секретов, которыми мы делились. Не после того, как я пообещал, что она будет хранителем моих секретов.

— Ее телефон продолжает переключаться на голосовую почту, — бормочет Сэйдж, глядя на экран, как будто в нем есть ответы.

— Куда она могла пойти? Почему она просто…

— Потому что она не хочет, чтобы мы ее нашли. Потому что она сделала что-то чертовски глупое, — я прерываю Лиру, как раз когда дверь в раздевалку для девочек распахивается.

— Ее нет нигде, ни в церкви, ни дома, — Рук хмурится, его некогда отглаженный костюм теперь весь мятый после поисков.

Лучше бы я не знал Коралину так хорошо.

Жаль, что я не знал, что она собирается это сделать, жаль, что я оставил ее одну прошлой ночью. Я хочу забыться в этот момент, потому что, возможно, незнание принесло бы мне больше покоя, чем знание. Я прижимаю пальцы к глазам, тяжело вздыхая.

— Она ушла к Стивену, — я произношу эти слова, хотя они кажутся мне отравленными на вкус. Страх и ярость создают ядовитую кислоту в моем желудке, потому что она упрямая, но я также знаю, что сейчас она напугана. Напугана и без меня. Напугана и чертовски одинока, когда в этом нет необходимости.

В комнате царит атмосфера стресса и паники. Все пытаются придумать, как ее найти.

Вот что хорошо в знакомстве с Коралиной Уиттакер.

Я знал, что она рискнет улететь, с того момента, как встретил ее, и знал, что, когда расскажу ей о Стивене и нашем плане, мне понадобится страховка. Поэтому, хотя кольца для сосков, которые я ей подарил, были безобидными, в них также был микрочип.

— Черт возьми! — бормочу я, глядя на ее точное местоположение.

— Что? Где она?

— Я дам вам одну гребаную подсказку.

Коралина

Во мне нет страха.

Когда я смотрю через всю комнату на человека, который разносит в клочья то, что осталось от его кабинета, я ничего не чувствую. Несмотря на то, что хомуты впиваются в кожу моих запястий, я его не боюсь. Стивен Синклер может физически дотронуться меня руками, но никогда больше не сможет прикоснуться ко мне. Не так, как в том подвале.

Раньше я не знала, кто я такая. У меня не было ни личности, ни чувства собственного достоинства. Стивен смог вылепить мой разум, надругаться над моим телом и превратить меня в свою маленькую идеальную куклу. Ему было легко сломать меня, разрушить мой разум и превратить его в свою игровую площадку.

Сейчас же? Я знала, кто я, и эта девушка никогда, никогда не будет принадлежать Стивену Синклеру. Как бы сильно он ни ранил меня физически, он никогда не получит меня. Никогда не получит ту, которой я являюсь с Сайласом Хоторном, которая навсегда будет принадлежать ему.

— Они забрали все, что бы ты ни искал, оно, черт возьми, давно уже исчезло, — говорю я, когда Стивен перекидывает ящик своего стола через плечо, и остатки вещей с грохотом падают на твердый деревянный пол.

Я прожила под этим кабинетом в Поместье Синклеров два года, и это был первый раз, когда я могу как следует рассмотреть его.

Мы заключили сделку, когда я позвонила. Я приезжаю к нему по доброй воле, а он покидает Пондероза Спрингс. И оставляет в покое всех, кто тут живет.

Это был честный обмен. Я в обмен на их свободу.

Волосы Стивена свисают за уши. Пряди спутанных, вьющихся волос колышутся, когда он переводит взгляд на меня. Его губы изгибаются в оскале, обнажая пожелтевшие зубы, глаза сужаются.

Тюрьма не была благосклонна к бывшему декану Холлоу Хайтс. Его некогда светлые волосы теперь потускнели и покрылись серыми пятнами. Зубы пожелтели от плохой гигиены, а кожа приобрела болезненный вид. Хорошо сшитый костюм, который он когда-то носил, истаскался. Он источал страдания, показывая, как сильно разлагается его внутренняя сущность.

— Нам нужны деньги, детка, — он отрывается от своих маниакальных поисков, — я должен быть в состоянии позаботиться о тебе.

К горлу подкатывает желчь. Он говорит со мной как с ребенком.

— Если бы ты позволил мне снять деньги с моего счета…

— Мне не нужны деньги твоего отца, Цирцея. Я мужчина, я знаю, как позаботиться о тебе.

Моя челюсть напрягается, коренные зубы скрежещут друг о друга. Он смотрит на меня с другой стороны стола, в его взгляде вспыхивает гнев.

— Я бы поторопилась, Стивен, — язвлю я. — Каждая секунда, проведенная в Пондероза Спрингс, делает Сайласа на шаг ближе. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.