Заложник зла (ЛП) - Дарк Рэйвен

— Держу пари, тебе бы понравилось видеть, как я трахаю твою подругу на глазах у парней. Душить ее, пока я буду вколачиваться в ее задницу так, как сейчас собираюсь вколачиваться в тебя.

Я пристально смотрю на него. Не в силах понять, буду ли я больше злиться на него или возбуждаться от того, что он берет Сэм, как дикарь, я крепко сжимаю челюсти, ничего ему не давая. Не давая ему понять, как глубоко ранят его слова.

И тут до меня доходит, что он сказал. Он снова говорит об анале, и от этой мысли мой зад сжимается, а по телу пробегает дрожь страха. Он так часто говорил об этом, но никогда этого не делал, что у меня возникает искушение подумать, что он, возможно, просто пытается напугать меня. Со Спайдером вы просто никогда не знаете, что он может сделать.

Он медленно стягивает мои штаны до бедер, а затем рывком снимает их. Он отбрасывает их в сторону, а затем снимает с меня трусики. Те, что он оставил на кровати рядом с собой.

Я отпускаю спинку кровати и протягиваю руку между ног, чтобы снять зажим с клитора. Если будет больно, как от зажимов на сосках, по крайней мере, я сделаю это на своих условиях.

— Руки, — рычит он, отмахиваясь от моих, — ты хочешь, чтобы все в баре видели, как я трахаю тебя?

Он бы это сделал. Он сделал бы меня звездой своего личного порно, а потом, вероятно, позволил бы Рэту раздавать копии всему клубу. Мои глаза закрываются, сердце сильно колотится, когда я снова хватаюсь за спинку кровати.

Каждый мускул во мне напрягается, ожидая, что он снимет зажим, но Спайдер не прикасается к нему. Вместо этого он опускает пальцы между моих ног и скользит ими по моим складкам. Обильное количество моих соков покрывает его пальцы, в то время как пульсация усиливается.

— Блядь, — урчит он глубоко в горле, — ты вся мокрая.

Стыд обжигает мою кровь, и я пытаюсь сдвинуть ноги. Я ненавижу то, что он знает, как возбуждает меня все, что он сделал этой сумасшедшей ночью. Он раздвигает мои колени, издавая предупреждающий звук. Возбуждение в этом звуке вибрирует по моим венам, как яд.

Откинувшись на пятки, Спайдер разжимает зажим на моем клиторе и убирает его. Я хнычу, когда волна наполовину боли, наполовину удовольствия пульсирует во мне, пока мои пальцы не сводит. И снова я почти кончаю, мои бедра отрываются от кровати. Мои руки сжимаются вокруг металлических прутьев изголовья кровати.

— Черт, — рычит он, когда его губы и язык оставляют длинные горячие следы вдоль моего живота, спускаясь все ниже и ниже к моему ноющему лону, — я собираюсь провести ночь внутри тебя, Дикая Кошка. — Его язык скользит по моей коже, обжигая, клеймя меня, как огонь. Мучительно близко к тому месту, где мое тело нуждается в этом больше всего, но не прикасается к нему. — Буду трахать тебя, как животное, часами.

Порочность его обещания сводит меня с ума. Даже страх того, что он вонзится в мой зад, возбуждает меня еще больше, пока я не начинаю страстно желать почувствовать укол боли, который, без сомнения, придет, когда он возьмет меня таким образом. Мои бедра извиваются, как будто мое тело пытается приблизить его рот к моему сердцу по собственной воле. Он издает гортанный, торжествующий смешок, который разжигает мою ненависть.

Наконец, его голова опускается ниже, и его язык скользит по моему пульсирующему клитору. Единственная ласка пробуждает боль, оставшуюся после снятия зажима, и я хнычу, мои бедра дергаются навстречу ему.

Я намереваюсь сказать ему, чтобы он прекратил, но все, что выходит — это шипение сквозь зубы. Он издает горловой звук и втягивает мой клитор в рот.

— Ах! — волна удовольствия захлестывает меня, и я вскидываю голову. Он делает еще одно жесткое посасывание, а затем ласкает языком мой клитор, мучая его, пока я не начинаю задыхаться и извиваться, бесстыдно потираясь о его лицо.

Я никогда в жизни не испытывала ничего более сильного.

Еще мгновение он позволяет мне оседлать волны удовольствия, накатывающие на меня. Затем, как это типично для него, за мгновение до того, как я превращаюсь в корчащееся месиво, он встает на дыбы и снова садится на пятки. Я поднимаю голову, тихие всхлипы вырываются из меня.

— О боже. Я действительно сильно ненавижу тебя.

Спайдер ничего не говорит. Жесткая линия его челюсти заставляет меня сглотнуть. Он скользит пальцами между моих ног и покрывает их моими соками, пока я не начинаю извиваться. Затем он просовывает один палец в мою сморщенную дырочку.

Странное чувство давления не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Я моргаю, пытаясь привыкнуть к этому. Я ожидала, что это будет больно, но…

Спайдер просовывает внутрь второй палец, проталкивая оба до упора вперед.

Я расширяю глаза, подавляя стон от боли, которая пронзает мой задний проход.

— Ааа… Спайдер… больно… — я опускаю руку, чтобы оттолкнуть его. Он отталкивает мое запястье, вытаскивает пальцы, а затем засовывает их обратно.

Огненные разряды пронзают мои внутренности, и я громко шиплю.

— Расслабься, и это будет не так больно.

Я тяжело дышу, пытаясь расслабить мышцы, но когда он скользит пальцами внутрь и наружу, я сжимаюсь вокруг них, усиливая жжение. Волны удовольствия рикошетом проносятся внутри меня, и я не могу решить, хочу ли я оттолкнуть его или ответить на его прикосновения.

Убрав пальцы, он расстегивает ремень и штаны несколькими движениями запястья, глядя на меня собственническим хищным взглядом, от которого у меня колотится сердце.

Если так больно всего двумя его пальцами, то насколько будет больно, когда он вонзит в меня свой гораздо больший член?

— Ты, должно быть, шутишь, — говорю я, садясь, — ты не можешь быть серьезным…

— Ложись, — приказывает он.

Ничего не остается, как повиноваться. Моя грудь сжимается от страха и ужаса. Я пытаюсь контролировать свое дыхание и откидываюсь на подушки.

Он оставляет свой порез. Я вижу пятна на коже, напоминающие о том, каким беззаконным, опасным животным он является. Напоминания о том, что я не могу доверять ему, и что я принадлежу мужчине, у которого нет проблем с тем, чтобы причинить мне боль только потому, что он может.

Мне позволено мельком увидеть его длинную, ярко-твердую мужскую плоть, как он гладит себя, прежде чем схватить меня за лодыжку и перевернуть на живот.

Внезапная агрессия вызывает у меня возглас удивления. Его ладонь опускается на мой голый зад, и я не уверена, является ли шлепок платой за мое неповиновение или просто потому, что он может.

О, Боже милостивый. Вот и все.

— Спайдер, — я пытаюсь перевернуться на спину, — подожди минутку…

— Расслабься, — приказывает он. Он устраивается между моих ног, раздвигая свои колени и широко раздвигая мои. — Если ты будешь сопротивляться, ты только усложнишь себе жизнь.

Паника охватывает меня, и я пытаюсь приподняться на руках, намереваясь отползти от него подальше. Спайдер хватает меня за поводок и дергает, пока я не падаю обратно на кровать. Поводок звякает, натягивая ошейник. Его пальцы впиваются в мое бедро, удерживая его на месте, в то время как другая его рука сжимает мои волосы, дергая мою голову назад, пока боль не заставляет меня вскрикнуть.

— Веди себя прилично, или я сделаю еще больнее. Поняла?

Угроза проникает глубоко. Мои глаза слезятся, как от боли в голове, так и от предательства, которое разъедает меня изнутри. Я заставляю себя кивнуть, чувствуя, как мое сердце разрывается на части. Положение, в котором я нахожусь, распростертая поперек его кровати на животе с задранным задом и без возможности бороться с ним, дает ему все преимущество и заставляет меня чувствовать себя слишком уязвимой.

Если и оставалась хоть какая-то надежда на то, что человек, в которого я влюбилась в ту ночь, когда был ранен Кэп, все еще там, она исчезла, исчезла навсегда. Этот человек слишком жесток, слишком мрачен, чтобы в нем могла поселиться эта версия Спайдера. Он был бы сожжен заживо, проглочен демоном внутри него. Человек, который собирается забрать меня сейчас — это человек, который приковал меня в той комнате и порезал. Он Бандит. Абсолютный монстр.