Пэппер Винтерс - Слезы Тесс (ЛП)

― Я в порядке. Ничего не случится ни с тобой, ни со мной, ― в его глазах сверкал гнев.

Я предложила помощь, он не захотел ее. Я переступила черту «испуганной рабыни», чтобы оказаться с ним на равных, и меня просто взбесило, что он не позволил этого.

Я повернулась и направилась к двери. Гребаный придурок. Если он хотел лгать и мучиться от боли, да, пожалуйста. Это не означало, что я должна сидеть возле него и беспокоиться. Если он хотел, чтобы я оставалась в своей «маленькой коробочке владения» и не хотел женщину, способную помочь ― прекрасно. Так тому и быть.

― Подожди, ― он вздрогнул, уронив папку. Я по-прежнему пятилась в сторону выхода. Больше я не хотела посягать на пространство Кью, отметив, что он не хотел меня.

Кью тихо простонал, потирая виски.

― Я не хотел обидеть тебя. Я не привык, что рабыни крутятся под ногами, вторгаясь в мое личное пространство, ― он легонько улыбнулся. ― Ты любопытная, этого тебя не отнять.

Я была одновременно оскорблена и счастлива. Повернулась и подошла к нему. Пытаясь казаться равнодушной и безучастной к его боли, я наклонилась, чтобы поднять папку, и передала ее ему.

Коротко кивнув, он согласился с этим.

― Ты принял обезболивающее? Или мне пойти поискать его для тебя. ― Я задалась вопросом, где Сюзетт хранила аспирин. Не то чтобы он помог бы, ну или мне, по крайней мере, точно нет. Единственное, что помогало мне унять мигрень ― массаж головы с ментолом и сон, чтобы успокоить боль.

Кью покачал головой и подтолкнул меня, чтобы я пошла впереди него. Я повиновалась, вышагивая по огромной оранжерее, пока мы не остановились в небольшой зоне отдыха с большим водоемом и тихим водопадом.

Кью простонал и опустился на одно из ротанговых кресел, тяжело вздохнув. Он бросил папку на журнальный столик и положил на нее ноги. Еще раз выдохнув, вытянул свое длинное тело, будто думал, что это поможет пройти головной боли.

Я не знала, должна ли я уйти или остаться, но в голову внезапно пришла идея. Кью не был так насторожен, как обычно. Если я останусь и предложу помощь, он может что-нибудь мне рассказать.

Сев в кресло рядом с ним, я наблюдала, как он сморщил от боли лоб и закрыл глаза.

Мы сидели молча, вслушиваясь в звуки журчащей воды. Кью поерзал, потирая шею сильными пальцами.

Я встала и обошла его кресло. Я не знала, как он отреагирует на то, что я прикоснусь к нему без разрешения. Я не позволила своему разуму зависнуть на наказании, только на потребности помочь. Ты правда хочешь это сделать? Если бы я позаботилась о нем, я бы открыла своему сердцу другую сторону Кью и не смогла бы избегать новых чувств к нему. Если бы я прикоснулась к нему, это было бы потому, что сама хочу, а не потому, что подчиняюсь. Динамика наших извращенных отношений познала бы нежность.

Неосознанно Кью дал мне то, в чем я нуждалась, чтобы позволить ему причинять мне боль и унижать меня в сексе. Если он подарит мне нежность, я смогу быть жесткой. То, что он положится на меня, даст мне свет, в котором я нуждаюсь, чтобы умерить тьму, которая окружила меня.

Каждая мысль пыталась выбраться из головы, и я остановилась, пытаясь разобраться.

Кью жестко втянул воздух, немного глубже погружаясь в кресло. Я приняла решение. Если мне это стало важно, я открою ему свое имя. Он должен увидеть во мне больше, чем просто рабыню, он должен увидеть во мне Тесс.

О боже мой. Я хотела сказать Кью свое имя. Я хотела, чтобы он шептал его с любовью. Хотела, чтобы он приказывал мне своим сексуальным, властным голосом. Кричал мое имя, когда жестко брал меня. Я больше не хотела быть просто девушкой без имени.

Что со мной происходит?

Мои руки опустились на его голову, пальцы скользнули по коже. Я простонала, настолько мягкой она была. Я пыталась нагнуться, желая почувствовать его запах, раствориться в аромате цитруса и сандала.

Он замер, его руки накрыли мои.

― Что ты делаешь, эсклава?

Тесс. Мое имя Тесс.

Я приложила немного усилий, массируя кожу головы легкими поглаживаниями. Он вздрогнул всем телом под моими прикосновениями.

― Помогаю тебе избавиться от головной боли. ― Погружая пальцы сильнее, поглаживая ладонями затылок, я нагнулась вперед и прошептала у его уха.― Если ты мне позволишь?

Кью глубоко вздохнул, жесткие мышцы груди напряглись под костюмом. Я сильнее сжала колени, когда похоть и желание начали разгораться снизу живота.

Он крепче сжал мои руки ― прикосновение граничило с болью, ― прежде чем убрать их, даруя мне разрешение на дальнейшие действия.

Радость оттого, что он разрешил мне сделать так, как хочу я, заставила почувствовать головокружение от трепета. Я нажала сильнее, кружа подушечками пальцев по коже, добавляя легкие прикосновения ногтей.

Кью застонал, прикрывая глаза, когда я провела пальцами вниз по его шее, легко сжимая, нежно уговаривая, воруя предательскую боль своими прикосновениями. Я провела руками от затылка до лба.

― Ouf, c’est une sensation incroyable ― Это было приятно. Он застонал громче, когда я кружила подушечками пальцев вокруг ушей, усиливая прикосновения на висках.

Бабочки порхали в животе. Я заботилась о своем Господине, и ему это очень нравилось. Вознаградит ли он меня?

Я мягко улыбнулась. Кью победил. Он выиграл битву желаний, показав свою уязвимость. Я скажу ему свое имя в следующий раз, когда он спросит ― не потому, что он требует, а потому что я так хочу.

Моя спина заболела, пока я массировала, сжимала, разминала. Но я буду продолжать столько, сколько потребуется.

Наконец он мягко накрыл мои ладони руками и приказал:

― Ты можешь сесть. Боль немного отступила. Спасибо.

Я не хотела останавливаться; возвышаться над ним ― это давало мне чувство, будто я тоже владела им. С последним ласковым прикосновением я повиновалась и опустилась на стул.

Он смотрел из-под полуопущенных век. Борозды морщин на его лбу не были больше такими явными, жесткая линия губ немного смягчилась. Глаза все еще были уставшими, но взгляд больше не был стеклянным и рассеянным.

Мы смотрели друг на друга, не в состоянии отвести взгляд друг от друга; похоть и желание набирали силу. Кью был, словно темное грозовое облако, притягивал меня к себе как воробушка, который пытался быстро упорхнуть от него. Разница между его тату и ситуацией на данный момент в том, что я хотела остановиться и позволить глубже затянуть меня в свою власть

― Спасибо, эсклава.

Он опустил взгляд и выпрямился в кресле.

Моя кожа мгновенно покрылась мурашками, и я потянулась к папке, пытаясь чем-то занять себя.