Греховное королевство (ЛП) - Лоррейн Трейси

Я киваю, полностью ее понимая. Если бы я не была так измотана, не уверена, что сон дался бы мне сейчас легко.

— Блейк спит?

— Да. Она потеряла сознание на диване в гостиной.

— Она будет винить себя за это. С тех пор как умерла наша мама, она взяла на себя роль матери Зея. Если с ним что-нибудь случится, она...

— Шшш. — Она сжимает мое колено. — С ним ничего не случится. Особенно если мой щенок имеет к этому отношение.

— Почему ты его так называешь? — спрашиваю я, желая сосредоточиться на чем-то другом.

— Вероятно, именно по той причине, о которой ты подумала. В детстве он был перевозбужденным, игривым, очаровательным мальчиком. Он напоминал мне буйного щенка.

Я улыбаюсь, пытаясь представить себе юного Алекса, мчащегося по улицам со всей энергией, какая только есть в мире. Это действительно несложно представить.

— У вас есть фотографии?

— Уверена, я смогу найти для тебя несколько. И я обещала смутить его ими, — смеется она, хотя тени так и не исчезают из ее глаз.

— Вы жили здесь раньше? — спрашиваю я.

— Да. Когда дедушка мальчиков отошел от дел, они съехали, позволив нам занять их место.

— Это прекрасный дом.

— Да. Но я всегда его ненавидела.

Ее честность немного возвращает меня назад.

— Я не росла в таком богатстве, Иви. Я была обычной девушкой из обычной семьи. Стефанос свалил меня с ног. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что все это было так стремительно. Мне было семнадцать, когда мы познакомились, и восемнадцать, когда я забеременела. Хотя я бы никогда не хотела ничего менять, мы были слишком молоды. Я думала, что Стефанос - яростный независимый плохой мальчик, но все это было прикрытием. Он находился под контролем своего отца. Тогда я и понятия не имела, что мы были всего лишь марионетками, а он - нашим хозяином. Он контролировал каждое наше движение, каждый шаг.

— Переезд сюда, в место, где они прожили всю свою жизнь, стал еще одним свидетельством того, как мало мы контролируем свою собственную. Если бы не мои мальчики, я бы уехала за много лет до этого.

— Ты не любила Стефаноса?

— Дорогая, любовь... любовь гораздо сложнее, чем показывают в кино. Да, она интенсивная, захватывающая и волнующая. Но это также больно, сложно и запутанно.

— Думаю, я влюбилась в Стефаноса в первый же день знакомства с ним, и не уверена, что когда-либо останавливалась, если уж быть совсем честной. Но я также не думаю, что мы подходим друг другу.

— Мы хотим от жизни совершенно разного. Наши приоритеты и цели так далеки друг от друга. Единственное, что удерживало нас вместе, - это наши мальчики.

— Когда вы узнали, что происходит, почему вы не взяли их и не убежали? — спрашиваю я.

Она качает головой, ее сожаление и боль ощутимы.

— Они были слишком взрослыми к тому времени, когда я полностью узнала правду. Они были способны сделать свой собственный выбор. Они хотели жить так, как их учили, и я нисколько не обижаюсь на них за это. Это у них в крови, и я никогда не помешаю им сделать то, что они хотят, независимо от того, насколько опасным или глупым я это считаю.

— Вы не согласны со всем этим? — спрашиваю я, жестом указывая на дом, на их жизнь.

— Опять же, все не так однозначно. Семья делает много хорошего в этом городе. Но они также замешаны и во многих плохих делах.

— Хотелось бы мне, чтобы мои мальчики хотели жить нормальной жизнью? Конечно, хотелось бы. Но я также знаю, что им это не принесет удовлетворения. Они жаждут опасности, адреналина от того, что они делают. Я вижу, что их страсть к этому ярко светится в их глазах, когда они говорят об этом.

— И больше всего на свете я хочу именно этого. Я хочу, чтобы они были счастливы.

Я молчу, обдумывая ее слова. Возможно, я только недавно познакомилась с Деймоном, но я знаю, чем он занимается. И хотя я считаю его немного сумасшедшим, я также понимаю, что он, вероятно, не стал бы делать что-то настолько экстремальное, если бы ему это не нравилось. Я также видела этот взгляд в глазах Алекса, о котором говорит Джианна. Я вижу его, когда он говорит о своих друзьях, об университете, и хотя я знаю, что он не верил, что это возможно, я верю в его, когда говорила о том, что он будет заниматься юриспруденцией для Семьи.

И Джианна права. Я бы тоже никогда не попросила его отказаться от того, что явно течет в его жилах.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.

— Измотанной. Смущенной. Напуганной.

— Я дала тебе немного обезболивающего, когда накладывала бинты. Тебе нужно еще?

— Не вызовет ли это сонливость?

— Думаю да, — честно отвечает она. — Но я обещаю, что если что-то случится, я разбужу тебя.

— Хорошо, тогда да. Все болит. И я знаю, что ты права. Им нужно, чтобы я была готова к бою, когда они вернутся.

5

АЛЕКС

Зей плакал, засыпая в моих объятиях. Я чувствую себя странно, зная, что он доверяет мне настолько, что делает это. Я испытываю чертовское облегчение от того, что я рядом с ним. Но я также в ужасе от того, что может ждать его следующие несколько часов, дней, недель, сколько бы времени это ни заняло.

Меня ставили в подобные ситуации, когда я был примерно в его возрасте. И хотя я знал, что большинство из них были подстроены нашим дрянным дедушкой, это не мешало им быть менее ужасающими.

Деймон и я знали, что, как бы тяжело ни было, в конце концов мы выйдем на свободу. Если нам повезет, нас похвалит этот больной ублюдок. Не повезет - и мы провалим задуманное им испытание и будем наказаны. А наказание может быть самым разным.

Но сейчас я понятия не имею, как это будет происходить. Единственное, что я знаю, - это то, чего они пытаются добиться.

Им нужна Иви, и они хотят отомстить за то, что мы перехватили ее.

Я знал, что то, что мы делали, было риском, но я бы сделал это миллион раз, чтобы побыть с ней. Чтобы она не попала в лапы того больного придурка, который ее купил. Я приму боль, наказание, месть, лишь бы ей не пришлось этого делать. Она и этот испуганный мальчик на моих руках.

Больно, как в аду, но каким-то образом мне удается отползти назад, пока я не упираюсь в стену.

Каждый дюйм во мне кричит от побоев, которые я, должно быть, получил, пока был в отключке. Уроды. Но я могу отбросить все это ради него. Ради нее.

Боль - твой друг, а не враг. Прими ее. Используй ее, чтобы стать сильнее.

Я смотрю на Зея, пытаясь понять, что произошло, как он оказался здесь со мной, и тут что-то в его волосах привлекает мое внимание. Потянувшись к его темным локонам, я вытаскиваю окровавленный кусочек разбитого стекла. Судя по толщине, я бы сказал, что оно было из окна машины.

Осторожно, как только могу, я проверяю его кожу на наличие повреждений, и моя кровь превращается в лед, когда я обнаруживаю внушительный порез сзади. Мои пальцы красные, и, несмотря на то что это не моя собственная рана, у меня сводит живот и дрожит рука.

Это настолько хреново, что я боюсь крови. Хотя до этого момента она была только моей собственной.

— Черт, — шепчу я, откидывая голову к стене и закрывая глаза на несколько секунд в надежде, что это поможет мне успокоиться.

Приоткрыв веки, я еще раз осматриваю комнату, в которой мы находимся. Но здесь ничего нет. Ничего, что могло бы помочь кровоточащей ране на голове.

Я опускаю взгляд на свою рубашку, но у меня нет шансов оторвать хоть немного, чтобы использовать ее в качестве повязки, пока он у меня на руках.

— Зей, — тихо говорю я, понимая, что мне нужно его разбудить. Может, я и не эксперт, но за эти годы я набрался достаточно опыта, чтобы понять: если у него сотрясение мозга, то он не должен спать. — Зей, дружище. Мне нужно, чтобы ты проснулся.

Он не шевелится, но я чувствую тепло его дыхания на своей шее, и облегчение проникает в меня.

Но этого недостаточно. Его нужно проверить.

Как могу, я осматриваю его.