Триша Телеп - Романтика. Вампиры333333333

— Дыши, Миранда! Ты должна дышать!

Задыхаясь и хватаясь за горло, я села на постели. Это был лишь сон, но я еще слышала голос Коннора.

— Я не могу дышать, — шепнула я в ночную тьму, судорожно глотая воздух между словами.

Теперь найди меня. Со мной остался голос Коннора. Иди к берегу.

Босая, в ночной рубашке, я прошла через гостиную и выскользнула на террасу. Ночь была теплой и тихой, безветренной. Луна висела низко над водой. Я пошла к берегу. Дощатый пол террасы кончился, под ногами был мягкий песок. Волны тихонько и нежно, словно прикосновения возлюбленного, набегали на берег. Подойдя ближе к воде, я обернулась, чтобы взглянуть на дом. Он оказался больше, чем я думала, и был непомерно огромен для одного-двух людей. Громадная каменная махина словно из фильма «Гордость и предубеждение» Пемберли, родовое гнездо мистера Дарси. Люк говорил, что лаборатория, экспериментальная клиника и спальные помещения находятся в другом здании. Тогда зачем такая громада? Внезапно я задумалась, как бы он отнесся к тому, что я проснулась и брожу тут. Не сработала сигнализация? Отправится ли он на поиски? Или я действительно была вольна уходить и возвращаться? Меня терзали сомнения…

Позабыв о волнах и красоте ночи, я вернулась к дому. Из-за деревьев мои комнаты были не видны, но в главной части здания, в большом зале с выходящими на море окнами, горел свет. По мере приближения я поняла, что это был за зал. Библиотека, в центре которой выстроились столы и кресла, а по бокам — ряды книг на полках. На лестнице, спиной ко мне, стоял Люк.

Когда я подошла к каменным ступеням, что-то потянуло меня в сторону, и голос в моей голове произнес: «Пригнись». Пригнуться? Я незамедлительно согнулась в три погибели и двинулась вдоль стены. Мое внимание привлек свет в другом окне. Я пробралась к нему и обнаружила, что оно открыто, осторожно влезла внутрь. Прохлада камня, добравшаяся до меня через прикрытый одной ночной сорочкой зад, напомнила мне о том, что, прежде чем пускаться на поиски приключений, лучше одеться. Я коснулась ногами гладкой плитки в комнате со стальными столами, склянками, пузырьками, горелками и раковинами. Похоже на лабораторию. Может, именно здесь Люк проводит свои опыты? Я вышла через боковую дверь и оказалась в темном коридоре. Ищи меня. Голос Коннора стал громче. Наверное, я приближалась к нему. Отворив дверь, я вошла в нечто вроде спальни, в центре которой под балдахином стояла старинная кровать. Тяжелая бархатная драпировка гармонировала с пуховым одеялом темно-красного цвета. Коннора здесь не было, зато было много картин.

Стену напротив кровати украшало полотно, изображавшее прекрасную даму в платье семидесятых годов двадцатого столетия из розового шифона. Под картиной висели фотографии той же самой женщины во всевозможных позах и нарядах, в разные дни и моменты ее жизни: вот она во время пикника, вот идет по пляжу, держит ребенка и стоит под аркой из цветов, видимо во время церемонии бракосочетания. Она выглядела лет на десять старше сияющего Люка, который стоял рядом с ней, — такой симпатичный, в костюме с черным галстуком.

Она показалась мне знакомой, но я не сразу поняла, кого она мне напоминает. Она выглядела совсем как я. Мы очень похожи. Это ее комната? А ребенок? Ищи меня. Мое внимание привлекла дверь напротив кровати. Коннор!

Я распахнула ее. Коннора я не нашла, зато узнала, что тот ребенок — девочка и это ее комната рядом со спальней матери. Должно быть, в свое время детская была очень мила, вся в розовых тонах и кружевах, что впоследствии плохо вязалось с личной территорией молодой женщины. На ручке двери висела табличка с надписью «Не беспокоить», а на обратной стороне двери красовались постеры групп хеви-метал: «Ван Хален», The Who, AC/DC. Может, кое-кто из их участников был вампиром. Кто знает? То, что Коннор не верил в миссию Люка, означало, что вампиры разгуливают по улицам, кормятся и распространяют заразу.

— Поздравляю, — сказал Коннор хоть и приглушенно, но очевидно вслух.

— Где ты? — Я огляделась по сторонам.

— Открой стенной шкаф, я там заперт. Дверь открывается снаружи.

Я быстро распахнула дверь. Коннор, щурясь, моргал.

— Слава богу, наконец ты меня нашла. Здесь словно в гробу. Я едва мог пошевелиться. Дай-ка руку.

Я помогла ему выбраться из пустой прямоугольной тьмы. Да, каморка действительно напоминала гроб. Только Коннор помещался там стоя.

— Бедолага. Ты можешь идти?

Он потянулся, присел на корточки и снова выпрямился. На нем были те же футболка и джинсы, которые мне так хотелось с него стянуть той роковой ночью в квартире, когда нас обоих схватили. Именно схватили, как я поняла. Ибо моего разрешения никто не спрашивал.

— Идти я могу. — Он взял меня за руку. — Пойдем. Нужно действовать быстро. Я знаю, где найти лодку.

— Лодку? Думаешь, нам нужно просто взять и уплыть?

Он посмотрел на меня странным взглядом и сказал:

— Не могу сказать, что тут мне приготовили комфортные условия жизни. У меня дом в Ключах. Мы доберемся туда засветло, если погода не подведет.

— Засветло, — эхом отозвалась я, проходя за ним в следующую комнату. И потянула его назад. — Почему бы нам не вылезти в окно? Мы же на первом этаже.

Он жестом указал на зарешеченные окна. Очевидно, Коннор был не единственным, кого держали здесь против воли.

— Боже! Почему так?

— Потом расскажу. Пойдем. — Он повел меня в лабораторию, в окно которой я влезла. Помог выбраться мне, потом вылез сам. — Бежим к морю. Там эллинг со шлюпками.

Он двигался так быстро, что я даже не могла вообразить себе такой скорости, словно у него на ногах были крылья. Что самое удивительное, я поспевала с ним и даже не запыхалась. Но замедлила шаг, когда мы приблизились к эллингу — маленькому лодочному сараю рядом с пристанью.

— Нет. Там он.

— Люк? — Коннор с беспокойством посмотрел на меня. — Откуда ты знаешь?

— Я его чувствую.

— Так же, как чувствуешь меня? — Казалось, его это задело, словно подобная мысль даже не приходила ему в голову. Я и сама не подозревала об этом до сих пор.

— Да.

Он выпустил мою руку, словно обжегся. В дверях появился Люк.

— Я думал, ты хочешь остаться? — Он спрашивал меня, полностью игнорируя Коннора.

— А я думала, что вольна сама принимать решения.

Могу себе представить, как он выглядел в образе Золотой Бороды — грозы морей. Твердая линия подбородка и огонь в глазах заставили меня бояться того, что сейчас мое тело бросят в море, как некогда пираты заставляли пленников идти по нависшей над морем доске. Чему я была даже рада. Уж лучше отправиться к акулам, чем иметь дело с рассерженным пиратом по прозвищу Золотая Борода.