Джасинда Уайлдер - Альфа (ЛП)

Но этого не случится. Я не смогу простить Роса. Я покинула его. Была ли я сбежавшей идиоткой? Да. Безнадежная идиотка. Я не могла воспользоваться тем, что он мне рассказал. Я была уверенна, что он говорил правду, ведь он сам рассказал мне эту историю. Он хотел быть честным со мной, несмотря на последствия.

После того, как я появилась у Лайлы, я провалялась три дня, затем распаковала чемоданы, заняла вторую спальню, оделась и пошла искать работу. Я устроилась в какой-то офис, даже не понимая чем там занимаются, но мне платили $11.50 за час, и я просто должна была отвечать на телефонные звонки. Это помогало не думать о Валентайне. Ну не совсем так. Я думала о нем постоянно. Я думала о нем во время звонков миллиарды раз. Я думала о нем, находясь в душе. Я даже не замечала, как просто начинала думать о нем. Мои пальцы никак не могли доставить мне того удовольствия, что доставлял Рос своими, он заставлял меня дрожать уже через несколько секунд. До этого я никогда не мастурбировала, а после Роса уже и не хотелось. Лайла позволила мне грустить наедине с воспоминаниями. Она меня ни к чему не подталкивала. Я не спрашивала ее, что бы она сделала, если бы была на моем месте. Мы снова была девушками, которые проходили собственный путь отдельно, хотя мы жили вместе, были лучшими подругами, и шли по жизни вместе.

В пятницу вечером мы напились. Мы выпили три бутылки дешевого красного вина, съели пачку чипсов и ведерко мороженого. От Роса ничего не было слышно.

На шестой недели без Роса я едва не сорвалась, пошла в аэропорт и хотела купить билет. Я даже стояла у кассы. Но в результате, я струсила и ушла домой. Я не знала, где находится его дом. У меня не было ни его телефона, ни адреса, ничего. Я пыталась забыть его. Перестать думать о нем. Я не могла окончательно решить, разобраться в себе, как бы сильно я не старалась. Я была в безвыходном положении - не могла вернуться к нему, и не могла жить без него.

Вечером в пятницу, через два месяца, после моего возвращения, меня оштрафовали за превышение скорости на $175. В следующий понедельник я пошла в здание суда, чтобы оплатить его. Я передала все нужные документы. Кассир - пухлая женщина, средних лет, со светлыми волосами, уставилась на квитанцию, затем посмотрела на дату и сказала:

- У вас оплачено.

- Что? - Я нахмурилась. – В каком смысле оплачено?

- Это значит, что штраф уже оплачен…

- Кем? - Она пожала плечами.

- Я не знаю, дорогая. Все что я могу сказать так это то, что все оплачено,- она взглянула мне за спину,- Следующий.

Так я покинула здание суда и пошла домой. Я не могла сказать, что была в недоумении, поскольку и так понятно кто за этим стоит. Хотя не было никакого намека на его присутствии в моей жизни. По крайне мере до следующего месяца.

Лайла сидела на полу, возле журнального столика. Я ходила по дому, она взглянула на меня.

– Эй. Спасибо, что оплатила аренду.

Я подумала о пустоте в моем кошельке.

– Что? - Она даже не подняла на меня глаз.

– Что заплатила за арендную плату. Ты снова оплатила аренду.

- Я не платила. - Она обернулась.

– Разве?

- Нет.

- Ну и я нет.

- Нет? - она моргнула и перевела взгляд на меня. – Может ли это быть Валентайн?

Я кивнула.

– Валентайн. Я хотела оплатить штраф, но он был уже оплачен.

- Он связывался с тобой?

Я отрицательно покачала головой.

- Ни слова. - Я пошла в кухню и схватила две банки пива и коробку с остатками пиццы, и села на пол рядом с Лайлой. – До того, как он рассказал мне правду, он сказал «Ты всегда будешь моей, а я всегда забочусь о том, что принадлежит мне. Что бы ты ни делала, у тебя не будет забот. Никогда, несмотря ни на что». - Я сжала банку с пивом и отхлебнула. – Думаю, это его способ напомнить мне об этом. - Я нахмурилась, когда поняла кое-что. – Стой ты сказала снова?

Лайла отпила пива и взяла кусок пиццы.

– Да, за этот и за тот месяц.

Я вздохнула.

– Я не могла. Я хотела начать оплачивать с этого месяца.

Несколько минут Лайла смотрела, на меня, не моргая.

– А что на счет твоей мамы и брата? - Я взяла пеперони и съела ее.

- Он оплатил счета, когда я навещала мать, мне сказали, что на их счет пришло пожертвование, суммы которой хватит навсегда. Так что, я предполагаю, что он купил весь дом престарелых и на ее уход теперь не нужно денег. Обучение Келла оплачено полностью, я даже не знаю, как сказать брату об этом.

- Он заботится о тебе. И о твоей маме и брате.

- Да, – я засунула в рот пиццу, - и о бабушке с дедушкой.

- Но он не звонил тебе, и не писал, ничего, несмотря на то, что ты ушла от него?

- Да.

- После того, как он признался тебе в любви?

- Да.

Лайла уставилась на меня.

– И очевидно, что и ты влюблена в него.

- Почему очевидно?

Она пожала плечами.

- Потому что это очевидно. Ты хандришь.

- Я не хандрю! - Она послала мне взгляд, который говорил «Ты должно быть шутишь».

- Да. Ты хандришь, и я смотрю на это уже три месяца. Даже, если ты этого не признаешь. - Она поставила банку. Это означало, что она говорит серьезно. Обычно она никогда не ставила банку, пока не опустошала ее. – Я не люблю быть в долгу перед кем-то. Но он платит арендную плату.

- Я не знаю, что делать.

- Зато я знаю. - Она сжала мои пальцы. – Тебе нужно разобраться во всем этом дерьме, детка.

- Я пытаюсь. - Она покачала головой.

- Нет, ты не пытаешься. Ты пытаешься думать об этом, пытаясь понять смысл, а дело в том, что во всем этом смысла нет. И никогда не будет. То, что он делает, нельзя с чем-то сравнить. Ты просто должна принять решение и придерживаться его. Прямо сейчас, ты, по сути, зарыла голову в песок и надеешься, что он не уйдет. - Она опустошила бутылку, затем встала. – То, что ты мне рассказала о Росе, свидетельствует о том, что он тебя не оставит.

Я подумала об этом и поняла.

– Ты права. Я знаю ты права. Но я до сих пор не знаю, правильно ли это.

- Не всегда нужно делать то, что правильно. Просто он - лучший для тебя. Единственный. Я не могу сказать точно, но по твоему поведению, это становиться очевидным. Ты просто… пытаешься избегать этого.

Блин, Лайла. Вот почему она была моей лучшей подругой: она была готова сказать все говно, что я не хочу слышать. Она поцеловала меня в макушку, что было проявлением любви друг к другу, затем пошла в спальню, оставив меня в одиночестве в гостиной, с моими мыслями, желанием и страхом, гневом и растерянностью. Меня разрывало на части.

Часть меня хотела забыть обо всем. О том, что мой отец погиб, а в результате его смерти моя мама сошла с ума. Я Хотела быть беззаботной. Но так же сильно я хотела быть с Росом, несмотря на то, что ненавидела его за смерть моего отца. При этом я понимала, что это был несчастный случай, но если бы Рос поступил иначе. Мое сердце осознавало, что я люблю его и мне отчаянно хотелось позвонить и вернуть Роса обратно в свою жизнь.