Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

— Я не идеальна, Векс.

Он приподнял пальцем ее подбородок, заставляя снова посмотреть на него.

— Ты так говоришь только потому, что не можешь видеть себя моими глазами, мой лунный свет. Для меня ты идеальна. Для меня. Все остальное не имеет значения.

Со слезами на глазах Кинсли улыбнулась.

— Я вижу это. Когда ты смотришь на меня, я вижу.

— Хорошо, — он провел большим пальцем под ее губой. — Никогда не забывай этого, — Векс отпустил ее подбородок, повернулся к маленькому столику и снял крышку с банки с краской. — А теперь у нас есть дело, требующее внимания, и я не потерплю дальнейших отсрочек.

Кинсли усмехнулась, взглянув на его эрекцию, возвышавшуюся между ними.

— Ты уверен, что у тебя хватит терпения?

Векс бросил на нее насмешливый взгляд.

— Я целую вечность ждал этого момента. Еще несколько ударов сердца не погубят меня.

Или, возможно, так и будет.

Он физически ощущал ее взгляд, тяжелый и пламенный. Это было обещание прикосновения, скольжения плоти по плоти, невообразимого удовольствия. Он все еще помнил ощущение ее языка, тепло ее рта. Судя по выражению ее глаз, она была также голодна по нему. Его член дернулся, когда на его кончике появилось еще больше семени.

Кинсли прикусила губу и ухмыльнулась.

— По обычаю пары разделяются для этой части ритуала, — прорычал Векс, хватая кисть. Он окунул ее в краску. — Иначе охота никогда бы не состоялась.

Он наклонился вперед, но тут же вздрогнул и мысленно выругался, когда головка его члена коснулась его живота. Кинсли рассмеялась. Векс уставился на нее, но выражение его лица быстро сменилось ухмылкой.

Скользнув свободной рукой по ее спине, он приподнял ее чуть выше и поднес кисточку к коже ее груди. Его ухмылка стала шире, когда у нее перехватило дыхание, и она задрожала. Легкими, уверенными мазками он нарисовал на ней свои знаки — вьющийся плющ, виноградные лозы и шипы. Ее тело давало ему все необходимое вдохновение, и инстинкт руководил его рукой.

Плавные узоры повторяли форму ее ключиц, спускаясь в центре в ложбинку между грудями. Он провел кисточкой по ее груди, приближаясь к соскам, но не касаясь их. Легкое, как шепот, прикосновение заставило соски набухнуть. Он не был уверен, как ему удалось устоять перед желанием взять их между пальцами, прикусить зубами, попробовать на вкус языком, но каким-то образом он сдержался и продолжил.

Векс рисовал замысловатые узоры на ее животе, который трепетал от его прикосновений.

По мере того, как кисть продвигалась все ниже, лаская ее, он взглянул на лицо Кинсли. Ее глаза были полуприкрыты и горели похотью, а губы приоткрылись от мягкого, тяжелого дыхания. Жар исходил от ее сердцевины, и его член запульсировал в ответ.

Он положил руку ей на бедро и отодвинул свой стул назад, чтобы наклониться еще ниже, рисуя. Сладкий аромат ее возбуждения наполнил его чувства, когда он достиг ее гибких бедер. Ее влагалище было прямо перед ним, уже истекающее, отчаянно желающее обладать им.

Сжав челюсти, он дополнил узоры, направляя их к внутренней стороне ее бедра — к источнику всего этого жара, этого дразнящего аромата. Навстречу пьянящему маяку желания. Тело Кинсли задрожало, и его рука сжалась на ее бедре, впиваясь когтями в ее кожу.

Потребность ревела в его разуме, в его душе, и инстинкт бушевал внутри него. Ему нужно было заявить на нее права, доминировать над ней. Покорить ее. Обладать ею во всех смыслах, сейчас.

Он глубоко вдохнул, намереваясь успокоиться, но все, что он мог чувствовать, — это ее запах. Все, что он мог чувствовать, все, что он мог видеть, все, чего он мог хотеть, — это она.

Векс убрал кисть с ее кожи и расставил руки по обе стороны от Кинсли, вцепившись когтями в постельное белье, чтобы удержаться от того, чтобы схватить ее. Он склонил голову и стиснул зубы. Его волосы упали каскадом ей на ноги.

— Ты должна уйти, — прорычал он.

Она легонько коснулась его волос.

— Векс?

— Иди. Беги. Прячься, — он поднял лицо и встретился с ней взглядом. — Я найду тебя, мой лунный свет. Я поймаю тебя. И когда я это сделаю, я трахну тебя с дикостью, которая разрушит тебя. Ты будешь умолять меня собрать тебя воедино. Чтобы дать тебе больше.

С широко раскрытыми глазами Кинсли убрала ноги и слезла с кровати. Векс остался на месте, прислушиваясь к ее тихим шагам, когда она поспешила прочь. Ее запах задержался. Он втянул воздух, его дыхание становилось все более прерывистым, а сердце билось все быстрее и быстрее, когда инстинкт взревел в нем.

Преследуй ее.

Поймай ее.

Заяви на нее права.

Иллюзорный лунный свет замерцал, и свечение кристаллов усилилось, когда его контроль над магией ослаб. Он сжал простыни в кулаках. Каждый мускул был напряжен, одеревенел, горел, и все в нем тянулось к Кинсли.

Найди ее.

Овладей ею.

Искусственный лунный свет исчез, оставив только темноту за окном.

Больше никакого ожидания.

Векс вскочил, почти сорвав одеяло с кровати, и метнулся к двери.

Она моя сегодня вечером и каждую последующую ночь.

Моя навеки.

ГЛАВА 32

Сердце Кинсли бешено колотилось, заставляя ноги ступать в его ритме, когда она бежала по лесу. За свою жизнь она прошла по многим тропам, исследовала множество лесов и разбивала лагерь в дикой местности больше раз, чем могла сосчитать, но она ни разу не подвергала себя такой опасности, как сейчас.

И это было захватывающе.

Хотя ночь уже давно наступила, лес не был темным и зловещим. Свет луны и звезд струился сквозь крону деревьев, и повсюду сияли кристаллы, которых она никогда не замечала днем, превращая землю в зачарованный лес, каким он казался с самого начала.

Кинсли замедлила шаг и остановилась. Ее грудь поднималась и опускалась от неровного дыхания, пока она осматривалась вокруг. Она не знала, где находится, даже не потрудилась обратить внимание. В этом не было необходимости. Где бы она ни была, Векс найдет ее. И когда он это сделает…

Она сжала бедра вместе, когда ее лоно запульсировало от возбуждения. Она уже была набухшей и скользкой от желания, а соски заныли. Это была пытка — сидеть там, пока он разрисовывал ее. Щекочущие движения кисти, твердая хватка его пальцев, его дразнящее дыхание, жар его тела, щекотание волос — все это сводило с ума. Все это время, пока он располагался между ее ног, его член был таким твердым, что истекал спермой.

Ее единственным утешением было знание того, что он был так же измучен, как и она, и что ожидание в конце концов того стоило. Более чем стоило.

Запустив пальцы в волосы, Кинсли наклонила голову и прислушалась к звукам его приближения.

Ее приветствовала ночная песня леса — нежное стрекотание насекомых, мягкий шелест ветра в листве, беспорядочный шорох веток и листьев, падающих на землю. Но там было что-то еще, что-то, что скорее чувствовалось, чем слышалось. Гул, слабый и невнятный, но не менее реальный. Ощущение… магии. Магия повсюду, во всем. Магия, с которой она была связана. С которой она всегда была связана, именно так, как она представляла в детстве.

Затем к хору присоединился новый звук, приглушенный, но все же его невозможно было игнорировать. Тяжелое хлопанье крыльев в ночном небе.

Кинсли резко повернула лицо в том направлении. Волоски на ее руках и шее встали дыбом, а по спине пробежала дрожь.

Она бросилась вперед, ступая по опавшим листьям, мягкому мху и гладким камням. Предвкушение переполняло ее. В ее похоти был намек на страх, смешанный со страхом преследуемой добычи. Это было первобытно, инстинктивно, и это только усилило ее возбуждение.

Еще один взмах крыльев откуда-то сверху, как раз перед тем, как тень пересекла лучи лунного света впереди.

Глаза Кинсли расширились, и она рванулась вправо, проскальзывая между деревьями. Но когда эта тень снова пересекла ее путь, она резко остановилась. Что-то с треском проломилось сквозь навес в нескольких десятках футов перед ней.