Лючия Кубелли - Обитель Порока

– Рада была с вами познакомиться. Надеюсь, что мы еще встретимся и продолжим наш спор о морали и распущенности. А теперь позвольте мне вас оставить.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, на прощание чуть заметно кивнув своему брату.

Проводив сестру рассеянным взглядом, Фабрицио предложил наконец Меган сесть и довольно резко сказал:

– Я принимаю вас к себе на работу.

Меган растерянно похлопала глазами, прочистила горло и промямлила:

– И вы не желаете взглянуть на мои бумаги?

– Я привык доверять своей интуиции, – сказал Фабрицио, хищно раздувая чувственные ноздри. – И тем не менее нам придется подписать договор, непременным условием которого станет ваше согласие не покидать этот дом, пока работа не будет выполнена. Я оставляю за собой право прервать контракт в любое время либо изменить его условия по своему усмотрению. Уверяю вас, что вознаграждение за ваши труды будет очень щедрым. А главное, вы станете членом нашей дружной семьи. Вы согласны?

Он вперил в нее гипнотизирующий взгляд, и по коже Меган поползли мурашки. Более того, она с ужасом почувствовала, что соски грудей твердеют, а промежность увлажняется. Нечто необъяснимое происходило с ней под воздействием этого удивительного итальянца, в ней пробуждались неведомые ей низменные желания и странные ощущения.

Охваченная противоречивыми эмоциями, Меган смущенно потупила глаза и пролепетала:

– Я польщена вашим доверием, мистер Балоччи, однако хотела бы взять текст договора домой и немного подумать. И если…

– Вероятно, я не достаточно ясно изложил вам свои мысли, – с раздражением перебив ее, воскликнул Фабрицио. – Контракт нужно подписать немедленно, прежде чем вы отсюда уедете.

– Простите, но я не привыкла принимать необдуманные решения, – сказала Меган, почуяв подвох. – По-моему, я не давала вам повода думать обо мне как о легкомысленной девице.

Фабрицио разочарованно вздохнул.

– Если вам угодно, вы можете взять копию договора с собой и поразмышлять над текстом на досуге. Однако я не могу поручиться, что за это время кто-нибудь посмекалистее не займет эту вакансию. Согласитесь, в Англии немало специалистов вашего профиля, но если вы подпишете договор прямо сейчас, я не стану встречаться с другими соискателями. Надеюсь, на этот раз я выразился достаточно ясно?

– В таком случае мне бы хотелось уточнить некоторые детали нашего соглашения, – сказала Меган, решив бороться до конца за это теплое местечко.

Итальянец энергично всплеснул руками:

– Это ваше право, мисс Стюарт! Предлагаю, однако, для начала совершить экскурсию по дому.

Даже не взглянув на свою собеседницу, он стремительно покинул библиотеку и пошел по длинному коридору. Меган покорно последовала за ним, ожидая увидеть некое крикливое подобие музейного зала. Но, к ее изумлению, ни антикварной мебели, ни массивных бронзовых канделябров в гостиной не оказалось, хотя картин там было великое множество. Светлая и просторная, она была обставлена удобной современной мебелью пастельных тонов, а вместо подсвечников повсюду стояли разнообразные изящные лампы. Внимание Меган привлекла картина Тициана, выполненная в сочных красных и золотых красках и с поразительной достоверностью.

– Это ведь знаменитый портрет дожа Андреа Гритти, Не так ли? – воскликнула она, подходя к полотну поближе, чтобы получше разглядеть его детали. – Обожаю работы Тициана! В них ощущается как поразительное мастерство этого гениального художника, так и его глубочайшее знание жизни!

– В таком случае вам надо обязательно взглянуть на его картину «Красавица», которая висит на площадке парадной лестницы, – сказал Фабрицио, подходя к ней сзади. – Облик изображенной на ней женщины полон таинственности, ее удивительные глаза завораживают смотрящих на нее мужчин и как бы говорят им, что женская натура навсегда останется для них загадкой. Согласитесь, трудно устоять перед соблазном разгадать хотя бы один из женских секретов, не так ли?

– Вам виднее, – чуть слышно ответила Меган, трепеща от волнения. Поеживаясь от горячего дыхания, которым согревал ее затылок Фабрицио, она лихорадочно соображала, к чему он клонит. Его странные намеки на особое радушие, которое окажут ей родные и близкие, явно сексуальная подоплека рассуждений о картине Тициана, вкрадчивый голос и плотоядные взгляды наводили ее на мысль, что в этом старинном уединенном доме происходит нечто необыкновенное и жутковатое.

Фабрицио прервал ход ее размышлений, промолвив:

– Здесь мы, как правило, собираемся по вечерам. А теперь давайте поднимемся в отведенную вам комнату. А по пути взглянем на «Красавицу».

Поднимаясь за ним по мраморным ступенькам, Меган действительно вскоре увидела знаменитое полотно итальянского живописца и замерла, пораженная его великолепием.

– Теперь вы понимаете, что я имел в виду, говоря о загадке, таящейся в ее глазах? – спросил Фабрицио, положив ей руку на плечо.

Тщетно стараясь не выдать охватившего ее волнения, Меган в течение минуты, показавшейся ей вечностью, рассматривала изображенную на картине женщину и заметила в ее взгляде не только загадочность, но и самодовольство, граничащее со злорадством. Всем своим видом куртизанка как бы говорила, что она видит мужчин насквозь и может вертеть ими, как ей вздумается.

– Она воистину прекрасна, – наконец промолвила Меган.

– Сама картина или изображенная на ней красотка? – расхохотавшись, спросил Фабрицио.

– Разумеется, живопись! Это шедевр!

– Вас не смутило загадочное выражение лица этой дамы?

– Вовсе нет. Я не вижу в нем ничего необычного, мне ясны все ее желания и помыслы.

– У вас поразительная интуиция, хотелось бы и мне вот так же просто читать чужие мысли, – пробормотал итальянец. – Ну а теперь давайте пройдем в вашу спальню.

Меган вздрогнула, почувствовав странную двусмысленность этого предложения, однако не подала виду, что она смущена, и спокойно последовала за Фабрицио.

Настойчивость, с которой он уговаривал ее поскорее покончить с формальностями, порождала у нее множество вопросов. Опытный менеджер не стал бы столь опрометчиво торопиться, заключая трудовое соглашение: ведь это выглядит, мягко говоря, не профессионально, так ведут себя только дилетанты, не уважающие интеллектуальный труд. Неужели в основе всех этих переговоров лежит банальное желание совратить наивную провинциальную англичанку, на которых, как она читала в романах, падки итальянские ловеласы? Может быть, не стоит идти с Фабрицио в спальню?

Сердечко Меган затрепетало, словно птичка, попавшая в сети. Но она собралась с духом и преодолела еще один лестничный пролет. Фабрицио распахнул дубовые двери опочивальни, предназначенной для нее, и воскликнул: