Моя девочка Его! (СИ) - Жиглата Кристина

— Это манипуляция, шантаж, жестокость…

— Называй, как хочешь! — обрывает. — Я предлагаю тебе новое сердце брату, спокойную, обеспеченную жизнь для родных и пол-ляма после рождения ребенка!

Я опускаю взгляд в пол и медленно оседаю обратно на диван. На кону слишком много! Если бы разговор шел о моем сердце, я бы еще раздумывала. Но осознание того, что у меня будет шанс спасти жизнь брату… В здравом уме отказаться от такой возможности… Это убивало меня! Как мне потом с этим жить?! И как мне жить, зная, что я отдала кому-то частичку себя!

Хотя… если смотреть с другой стороны, то суррогатное материнство зачастую — это яйцеклетка женщины-заказчицы и сперма ее же мужчины. Я являюсь только сосудом. Это не моя кровь и плоть. Чужеродное тело!

Я слышала об этом, читала и не одобряла, но… ради благого дела могла переступить через себя и свои принципы. Мой брат будет жить! Это то, о чем я мечтала последнее время! Это то, о чем мечтала мама! Если она потеряет еще и Лешку, то просто не переживет! А что будет со мной, если я сейчас откажусь… остается только догадываться!

Одно ЭКО, девять месяцев среди чужих людей за жизнь родного человечка… Я могла с этим справиться. Должна попробовать!

— Хорошо, — отвечаю спустя длительное время. — Я согласна! Но сначала хочу, чтобы моему брату сделали операцию. И лишь после того, как удостоверюсь, что с ним все хорошо, я дам себя оплодотворить! — ставлю условия дрожащим голосом.

Сейчас самое главное вернуть Лешку, а может уже потом свершится чудо и меня кто-то спасет от ужасной участи. Смешно, но мечтать не вредно!

— Завтра твоему брату сделают операцию. Доктор подтвердит его состояние по видеосвязи, и мы сразу приступим ко второй части уговора! Не хочу терять зря времени. Ты должна забеременеть как можно быстрее, чтобы порадовать мою жену!

— Завтра?! — удивляюсь растерянно.

Разве это справедливо? Я и мама мучились полгода, выбивались из сил, искали любые выходы, поддержку, помощь… и ничего не добились. А один богач без договоренностей, длительных процедур и прочей ерунды, которая всегда затягивала процесс, решил все практически по одному щелчку пальцев. Почему такое неравенство? Нам так долго предстояло ждать свою очередь, на нее могли уйти годы, и вот тебе на… Мой брат будет в безопасности уже завтра. Не могла в это поверить.

С одной стороны, я ненавидела своего поработителя, ненавидела его условия, этот небрежный тон. Но с другой стороны, именно он спасает моего брата. И мне не хотелось спрашивать, откуда мужчина возьмет сердце и как все будет происходить. Главное, что Лешка останется живым.

— С этим какие-то проблемы? — говорит на мое удивление мужчина.

— Нет… Я просто… — заикаясь. Но так и не договорила.

— Сейчас ты подпишешь контракт, и я запущу процесс, — обрывает.

— Контракт?!

— Конечно! Я человек публичный, не хочу, чтобы об этом узнали или чтобы после рождения ребенка ты потребовала права на него! — отвечает равнодушно, протягивая мне стопку документов — двадцать пять листов, исписанных мелким шрифтом, формата А4.

— Это контракт? — с ужасом. Да я его три дня буду читать! Мужчина кивает. — Почему такой большой? Что здесь может указываться?

— Мои условия, твои обязанности, сам процесс полностью, а также случаи возникновения непредвиденных обстоятельств. Советую внимательно изучить перед подписью, чтобы потом не было никаких возражений.

— Вы издеваетесь? В таком контракте даже человек с юридическим образованием год разбираться будет!

— В твоих интересах сделать это к утру, чтобы все было вовремя! — чеканит, вновь потянувшись за сигаретой. Если он так часто курит, тогда понятно почему у них не получается с детьми!

Я опустила взгляд на первую страницу контракта, где было написано мое имя, дата рождения, адрес, место прописки. Он знал обо мне все!

— Как можно было столь быстро подготовить такой огромный контракт? — замечаю. Я спала меньше суток, а он уже все успел сделать.

— Для этого у меня есть специальные люди и подготовленный пакет документов, — отвечает, прикуривая сигарету. Его взгляд проходится по мне, словно сканируя, и задерживается на моих губах.

— Значит, я не первая? — вдруг осознаю.

— Это тебя не касается. Ты или соглашаешься, или нет!

— А что будет, если я откажусь?

— Ну, твой брат погибнет…

— Нет, я не об этом. Что будет потом? Вы меня отпустите? — уточняю.

— Может быть, — уклончиво, делая глубокую затяжку.

Меня сбивает это с толку, но я хотела знать все:

— Почему именно я?

— Потому что я так захотел, — просто. И все. Больше никаких объяснений. — Приступай к контракту! — торопит, поднимаясь на ноги.

Он начинает расхаживать возле меня, напрягая своим присутствием, молчанием, взглядом. Это так отвлекало! На улице была глубокая ночь, глаза болели, хотелось есть, пить, просто свободно вздохнуть… Но я понимала, что теперь это будет сложно сделать. После того, как подпишу контракт, моя жизнь превратится в существование.

Я читала построчно, пыталась вникнуть в суть, но это было так трудно сделать. Приходилось постоянно перечитывать, разминать затекшую спину, и я часто терялась в сути написанного. В таком состоянии, после такого сложного дня и стрессов было трудно во всем разобраться. К тому же, когда тебя торопят и ты постоянно думаешь о своих родных. Я до сих пор сомневалась в честности мужчины, но успокаивало то, что он согласился выполнить мои требования первым, лишь потом приступит к оплодотворению. Значит, исполнит свое обещание. А я, пока не проверю, не соглашусь на его условия.

Прочитала две странички из контракта. В глазах уже мелькали маленькие буквы и цифры, которыми были отмечены многочисленные пункты. Все что мне удалось понять из прочитанного — это как я должна за собой следить, что употреблять и не употреблять. Здесь было так много написано о моем поведении, словах, поступках. Я не могла никому говорить о том, что происходило, о семье Багировых, его причастности и любых других тайнах. Все в документе кричало о том, что мне нельзя… Это напрягало и ужасно пугало.

— Есть здесь пункты, которые указывают ваши обязанности передо мною? — спрашиваю, изучив еще две странички контракта. Я была ужасно уставшая и вновь хотела спать.

— Конечно, последняя страница! — бросает мужчина, останавливаясь возле меня. Его огромная фигура нависает надо мной, словно мрачная туча. Мне не нравилось это, но я понимала, что не в том положении, чтобы просить его отойти или ставить ему условия.

Да, мне была посвящена всего лишь одна единственная страничка. Я пролистала все до конца и начала изучать обязанности Багирова. Все было коротко и ясно. Он беспокоится о сердце для Лешки, оплачивает операцию и весь путь к восстановлению. Затем выплачивает моей семье денежную компенсацию в размере ста тысяч долларов.

Что насчет меня… После того, как выношу и рожу ребенка, он отпускает меня без права на собственность и удержание малыша. Главный пункт — я считала. Также он выплачивает мне ранее оговоренную сумму и забывает обо мне навсегда. Никаких контактов и прочих связей мы не будем поддерживать.

Я вдруг задумалась об этом пункте: хватит ли у меня сил после того, как выношу дитя, оставить его и забыть? Спасти брата… Это хорошо. Тем более такой шанс… Все наши беды закончатся, но отдать часть себя… Пусть это и не моя яйцеклетка, но ведь связь все равно останется.

Но у меня не было времени обдумать это как следует. Каждый новый день мог плохо сказаться на состоянии брата. Мама говорила, что Лешке постоянно были нужны специальные медикаменты, которые поддерживали его сердце в стабильном состоянии. Сейчас он должен испытывать ужасную слабость, недомогание и боль… Я всегда помнила об этом.

— Мне нужна ручка, — вдруг прошу, решаясь на этот шаг, пока не передумала. Не успеваю толком договорить, как перед моим лицом появляется ручка из настоящего золота.

— Ты все изучила? — спрашивает этот ублюдок.