Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ) - Devi Ant

Цепенею. И понимаю, что он не шутит. Меня попросту не станет. Меня уничтожат, как неудавшийся эксперимент.

От напряга шум в голове перерастает в звон, но я стараюсь не впадать в панику.

Цепляюсь за визуал с его родственниками.

Почему отец Брая стремился заинтересовать сына мной? Но ответ приходит быстро. Сестра Брая упоминала будущее. Они хотели, чтобы Брай остепенился, считая меня подходящей партией. Но Коул-младший, как обычно, поступил по своему, а Коулу-старшему нужно было лишь одно — чтобы сын вступил со мной во взаимодействие с моего согласия. А в каком ключе этот коннект будет происходить, не их забота. Они заняли позицию наблюдателей. Потому что в противном случае вмешались бы в ситуацию с наркотой и Дэном-Хангом и не допустили никаких экспериментов с ликвидацией сейчас.

От сделанных выводов сердцебиение начинает зашкаливать, а ладони покрываться влагой. Но ко всему спектру эмоций добавляется злость. Утробная. Черная.

— Если эксперимент удастся? — сдерживая эмоции. Чем больше информации на руках, тем больше у меня шансов.

— Останешься со мной.

Мои губы растягиваются в злой иронии.

— А ты уверен, что успешно пройдя весь лабиринт подопытной мыши, я захочу с тобой остаться. И не уйду… К тому же Айслеру.

Блефую. Во-первых, все еще питаю надежду отсюда сбежать, во-вторых, не знаю, выкарабкаюсь ли я из этих опытов, в-третьих, Айс сам сказал, что не примет меня обратно.

Но Брай лишь приподнимает уголок рта, встает и, набирая кого-то по телефону, бросает мне на ходу:

— Готовься. Проход в лабиринт откроется завтра, Турандот.

Заходя в лифт, он бросает в трубку «Передай ему, как договаривались, через полчаса в “Клифе”» и исчезает за непроницаемой дверью, оставляя меня в вакуумной тишине.

От напряга в голове звенит. От нервного вайба пробивает дрожь. Пытаясь усмирить головную боль, массирую виски и бросаю взгляд на смарт, лежащий на диване. Может быть, и правда попытаться выйти на связь с Айсом пока не поздно? Ну не распространяется же блок Брая на весь Гонконг. Ситуация, в которую я попала, гораздо серьезнее, чем наркотики от Дэна. Потому что Брай гораздо сильнее и опаснее.

Подхожу к стеклянной панели. Передо мной развернулся ночной город. Яркие огни сигналят с тревогой.

Вновь массирую виски. Прижимаюсь воспаленным лбом к прохладному стеклу. Слишком много информации. Но у меня есть ночь. Нужно успокоиться и обдумать, что делать.

Глава 52. TURANDOT

02:00. Отрицание.

Время начало третьего. И я все еще в гостиной. Проложила тропу от лифта к стеклянной панели. На ногах легче думается.

Хожу из стороны в сторону и качаю головой. Нет. Нет. Нет. И еще раз нет.

Я не верю, что ничего нельзя сделать. Просто потому, что должен быть выход. И я его найду. Безвыходных ситуаций не бывает. Усыпить бдительность тюремщика и бежать. У меня получится. У меня все получится… Главное, выбраться за пределы отеля. А там я разберусь. Обойти охрану на паркинге и добраться до ближайшего людного места незамеченной.

Машинально тру затылок. Чувствую дискомфорт в спине. Вот уже полчаса позвоночник горит. И жжение только усиливается. Не обращаю внимания, пока боль не становится нестерпимой.

Иду в ванную комнату за малой гостиной. Расстегиваю блузку, оголяю перед зеркалом спину и замираю. Кожа под тату воспалилось. Я уже наблюдала подобное перед тем, как прийти к Айсу. Но теперь все гораздо хуже. Между лопаток отчетливо проявляется отпечаток ладони. И сомнений нет. Это ладонь Коула. Будто пометил меня своей. Кривлю губы. К горлу подступает злость.

Вспоминаю черные глаза, неживую сущность Коула, странное ощущение, что он умеет читать мысли, и сжимаю челюсти. Понимаю — мне отсюда не сбежать.

03:00. Гнев

Чертов Брай. Снова и снова вспоминаю наш разговор, его «с тобой можно поэкспериментировать», «я буду тебя трахать» и внутри поднимается черная злость. На него — за коварство. На себя — за слепоту. На свою жизнь — за вечный хаос. На Айса — за нежелание предупредить меня, кто такой Брай на самом деле. И даже на Ктулху — за нежелание помочь.

Вновь тру затылок. Ощущение ладони Коула на спине усиливается, и это тоже бесит! Черт, как избавится от этой руки! Надо было свести тату, и тогда этого гребаного Коула не случилось бы!

Одно радует. Несмотря на гнев, я все-таки оставила мысль звонить Айслеру. Почему? Да потому что снова и снова возвращаясь к той ситуации: когда принимала решение, когда смотрела визуал Брая, когда разговаривала с Ким и разрабатывала схемы джанкет-туров, и позже, когда говорила о своем решении Айсу, сглатывая ком в горле, я понимала, что поступлю так же. Выберу сценарий «я сама». И сейчас взывать к помощи Айса — инфантильно. Я несу ответственность за свои решения сама и, уж если выбрала самостоятельность, нечего прятаться под крылом Айса.

04:00. Торг

Бесова, успокойся. Давай подумаем, как можно снизить градус неприятностей. Или попробовать договориться с Браем. Хотя бы пусть меня не трогает. Пусть экспериментирует на мне, но не тащит в свою спальню. Какой смысл? Сказал же, все равно активировать не будет. А женщин, я уверена, у него офердовига.

Но опять тру затылок, чувствую тяжесть ладони между лопаток, вспоминаю его «этот блок ты пробьешь тоже сама» и надежда схлопывается. Понимаю: секс и преодоление блока — это часть эксперимента. Договориться не получится.

05:00. Депрессия

Состояние, будто меня переехали поездом. Звон в ушах переходит в оглушающую тишину. Накрывает ватной апатией. Останавливаюсь у стеклянной панели. Равнодушно смотрю вперед. Там за окном черное небо окрашивается сизыми оттенками. Скоро рассвет. Но он не радует. Все вокруг превращается в серость. Даже я становлюсь частью этого густого серого тумана. Лишь одно выбивается из этой блеклости — красный отпечаток ладони между лопатками. Как напоминание, что теперь я принадлежу Коулу. Но даже этот факт мне безразличен.

Иду вялой походкой к дивану. Опускаюсь на мягкие подушки. Накатывает усталость. Сказывается стресс и бессонная ночь. Надо бы хоть немного поспать.

В стеклянной стене виднеется отражение лестницы, но идти наверх не хочется. Не только потому, что нет сил. Нет желания даже дышать.

Закрываю глаза. Но сон не приходит. Лишь эта чертова тяжесть в позвоночнике, болью отдающая в грудь.

— Nessun Dorma, Nessun Dorma… — слышится где-то издалека. Я стою в одной из пустых лож в опере и смотрю на сцену. Там знаменитый тенор выводит не менее знаменитую арию из «Турандот». В партере вместо зрительских кресел круглые банкетные столы. В разгаре корпоратив, но в зале ни единой души. Лишь начаты блюда и налиты бокалы. Будто гостей увели, посчитав их отвлекающей массовкой.

— Эй. Ты мне должна за ремонт спорткара, — внезапно эхом отдается голос Брая, и я резко оборачиваюсь.

Идет ко мне, поднимая черные очки на лоб. Как всегда, в черном. Небрежный взгляд. И такая же ироничная улыбка. А мне не до иронии. Кривлюсь. Испортил вечер.

— Отдам, когда заработаю… — бросаю я, а он внезапно делает шаг ко мне.

Резко отступаю, но не успеваю. Он больно хватает меня за шею, и прижимается лбом к моему.

Вспышка в голове... и я резко просыпаюсь.

Я все на том же диване. Вокруг никого. Сквозь затемненное стекло пробивается рассвет. Выпрямляюсь. Тру лицо.

Одно радует — я по-прежнему вижу сны. Хотя… Лабиринт еще не открылся. И это скорее был не сон, а воспоминание. Почему Ктулху мне его показал?

Тру затылок. Позвоночник все еще болит, отдавая в грудь.

Надо бы умыться. За малой гостиной там была дверь в ванную комнату.

И помыться бы не мешало. Но, во-первых, не знаю, где мои вещи. Во-вторых, не хочу идти наверх. Так я будто подтвержу статус эксперимента.

И вновь я у зеркала. Снимаю блузку. Рассматриваю воспаленную тату. Отпечаток ладони по-прежнему отдает болью в грудь. Что-то мне показывают. Но что?

Абстрагируюсь от дискомфорта и, пока стою над мраморным умывальником и плещу холодной водой в лицо, мысль продолжает работать.