Джон Норман - Дикари Гора

— Пожалуйста, — сказал парень по имени Макс Хобарт.

— Пожалуйста, — повторил, его брат Кайл.

— А чего это Вы раздеты? — сквозь смех поинтересовался Грант.

— Они забрали нашу одежду.

— А зачем это Вы нацепили распорки на ноги? — продолжал издеваться мой друг.

— Это они на нас их надели.

— Как если бы Вы могли бы быть женщинами, — добавил Грант.

— Да, — сказал Макс Хобарт, корчась. Он попытался подняться. Он не смог, конечно, этого сделать.

— Таким образом, Пыльноногие Вас решили унизить, — сказал Грант, — считая, что Вы не более чем женщины.

— Пожалуйста, — простонал Макс Хобарт.

— Пожалуйста, — попросил Кайл. — Мы беспомощны!

Грант, управляя поводьями, развернул голову своей кайилы. Я последовал за ним. Кайилы в Приграничье, те, на которых ездят белые, вообще управляют с помощью уздечки, шпор и поводьев, если коротко, то уздечкой, а не ремнями, закреплёнными за кольца, вставленные в ноздри животного, как это обычно делается в Тахари. Различные области на Горе свидетельствуют о следовании различным традициям. Уздечка, используемая дикарями, обычно отличается от применяемой белыми. Наиболее распространенная форма — ремень, или плетёный кожаный шнур, помещенный ниже языка и позади зубов, завязанный вокруг нижней челюсти, концы узла пропускаются вокруг шеи животного, формируя свободную петлю. Таким образом, одна длинная верёвка, используется сразу и для уздечки и в качестве поводьев.

— Подождите! — закричали Макс и Кайл. — Подождите! Не бросайте нас!

— Мы умрем, если останемся здесь! — выкрикнул Макс в отчаянии. Нас связали краснокожие! Мы не можем освободиться!

Грант остановил свою кайилу.

— Оставление в прерии, для смерти от жажды, голода или хищников, это именно то, чего они заслуживают, — жёстко сказал Грант.

Я пожал плечами. Мне казалось, что решение в этом вопросе следовало принимать ему.

— Пожалуйста! — выкрикнул Макс Хобарт, печально.

— Всё же, стоит избавить их от подобного ужаса, — размышлял Грант. — Сделать так, займёт совсем немного времени и не потребует много сил.

— Я не думаю, что Пыльноногие будут возражать, — поддержал я.

— Они оставили их для меня, — продолжал Грант.

— Это верно, — согласился я. — И что Ты собираешься сделать?

— Перерезать им горло.

— А, понятно.

Он возвращал свою кайилу туда, где в траве лежали двое связанных мужчин. Я последовал за ним. Он бросил мне поводья своего животного, и, вытаскивая нож из украшенных бусами ножен, соскользнул с седла на землю. Немедленно он присел около Макса Хобарта, и, оттянув голову парня за волосы левой рукой, правой поднёс лезвие к его горлу.

— Нет! — прошептал Макс, хрипло. — Нет! Не убивайте меня! Пожалуйста, не убивайте!

— Пощадите нас! — взмолился Кайл.

Грант посмотрел на меня.

— Ну, так я конечно, ничего с них не получу, — подумав сказал Грант.

— Плохая сделка с точки зрения торговца, — поддержал я, наблюдая со стороны.

— Ты думаешь, что с них можно поиметь какую-то выгоду? — спросил мой товарищ.

— Возможно, для чего-нибудь и они сгодятся.

— Они кажутся крепкими, красивыми парнями. Вполне можно, у кого-нибудь, я смог бы сторговать за них что-нибудь.

— Мне это кажется вполне вероятным, — поддержал я.

Макс Хобарт задыхаясь, зарылся лицом в траве, как только нож был убран от его горла.

Грант, вытащил из седельной сумки два ошейника. Он соединил их, с помощью карабинов, длиной цепью, и застегнул на шеях Макса и Кайла.

— Рабские ошейники! — задыхался Макс Хобарт.

— Представь себе, — сказал Грант, и посмотрел на меня. — Их запястья уже и так неплохо связаны. Позже, в лагере, мы предоставим им подходящие наручники.

Я кивал, соглашаясь.

— Вы что, собираетесь сделать нас рабами? — спросил Макс Хобарт.

— Пока, можете считать себя простыми пленными, — ответил Грант. — А вот — когда Вас купят, вот тогда Вы действительно станете рабами.

— Только не ставьте нас в свой караван, — запросил Макс.

— Я поставлю Вас в конце каравана, — не стал радовать их Грант.

— Вы, что прикуёте нас цепью позади рабынь? — ужаснулся пленник.

— Я надеюсь, Ты сознаёшь, что Вы наименее желательные из элементов в моём караване. Вот, и будете прикованы цепью в положении «последних девушек».

Макс стонал, лежа в траве.

— Уверяю мои краснокожие друзья, и мужчины и женщины, сочтут это довольно забавным.

— Пожалуйста, — прошептал Макс.

— Но не бойтесь, — успокоил Грант, — вьюками, как Вы могли бы ожидать, я вас нагружать не собираюсь.

Макс, несчастно смотрел на своего тюремщика.

— Это — женщины, у меня являются вьючными животными, они и понесут поклажу.

Макс оцепенело кивнул.

— А Вы обнаружите, что есть некоторые преимущества при хождения в конце каравана, — усмехнулся Грант. — Вы можете тогда, например, любоваться на девушек, идущих перед Вами, и несущих свои вьюки. Вот только касаться Вы их не можете, даже притом, что они — рабыни. Вы всё поняли?

— Мы понимаем, — отозвался Макс.

— Да, — сказал Кайл.

Грант осмотрелся и нашел куски каких-то рубашек, которые, валялись в траве. Он связал эти лоскуты и повязал их на бедрах Хобартов. Они с тревогой осмотрели свою новую одежду.

— Мы же не рабыни, — возмутился Макс.

— Краснокожие, довольно строго относятся к привилегии ношения бричклаута, — объяснил Грант, смотря на меня, хотя, несомненно, он говорил это, прежде всего для Хобартов.

— О? — удивился я.

— Да. Это не разрешено женщинам, даже их собственным женщинам, и уж конечно, запрещено рабам.

— Понятно, — ответил я.

Бричклаут Прерий, кстати, состоит из единственного узкого куска материи. Это может быть дублёная кожа, но нередко, и просто мягкая ткань. Она крепится поясом или шнуром. Обычно материя пропускается под пояс или шнур на спине, проходит между ног, и затем опять протягивается под поясом, но уже на животе. При прохладной погоде её часто носят с узкими брюками и рубашкой. В более теплое время года, в лагере, это обычно — единственная одежда, которую носят мужчины.

— Для раба, или пленного, ношение бричклаута могут расценить, как надменность или попытку оскорбления, — объяснял Грант, — это фатальная оплошность или неосмотрительность, обычно заканчивающаяся пытками или, скажем, просто могут забить дубинами.

— Понятно, — сказал я.

Хобарты посмотрел друг на друга. Их одежда, как и одежда рабынь, практически ничего не скрывала.

Грант перерезал ремни, что привязывали лодыжки Хобартов распорками.