Эрин Ноэль - То, что скрыто (ЛП)

Я начинаю ходить туда-сюда по коридору рядом с палатой Блейк. Я не хочу оставлять ее надолго одну.

— Да, мама, это женщина! Ну, правда! Она ударилась головой. Мы в больнице «Уэст-Хиллз» в Вудленд-Хиллзе, по заключению здешних врачей у нее достаточно серьезное сотрясение мозга. Мы можем обсудить детали позже, и, с учетом того, что ей становится лучше, ты вполне можешь познакомиться с ней на моем дне рождения. Но прежде всего мне достаточно быстро нужна фамилия врача.

— Хорошо, хорошо! Я отправлю тебе сообщение с номером и фамилией доктора, который наблюдает папу.

— Отлично. Спасибо, мама. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, сынок. Надеюсь, она быстро поправится.

Повесив трубку, я тут же звоню мистеру Томпсону, чтобы сообщить ему, что на следующей неделе Блейк не выйдет на работу. Я рассказываю ему сокращенную и слегка видоизмененную версию того, что случилось, и уверен, что ему интересно, почему, черт побери, именно я нахожусь с ней в больнице. Но командный голос — лучшее средство от любых вопросов, поэтому он просто благодарит меня за информацию, просит держать его в курсе и желает ей скорейшего выздоровления.

Мой последний звонок предназначен Кэролайн. Опять я кратко рассказываю о том, что случилось, объясняя, что определенно не появлюсь в офисе завтра, а в зависимости от состояния Блейк, и в остальные дни. Мне нужно, чтобы она на всякий случай перенесла с этой недели все встречи и пересылала все важные сообщения мне на электронную почту, которую я буду регулярно проверять. Я также прошу держать меня в курсе обо всех появлениях и передвижениях Истона, и предупредить, если он будет пытаться принять какие-либо самостоятельные решения во время моего отсутствия. Она тоже желает Блейк побыстрее выздоравливать и заверяет, что позаботится об офисе.

Сообщение от мамы с контактной информацией невролога приходит как раз в тот момент, когда я заканчиваю разговор с Кэролайн, поэтому я нахожу Мел на сестринском посту и даю ей имя и номер телефона. Поспешив обратно к Блейк, я обнаруживаю ее крепко спящей на больничной кровати. Вид ее маленького, хрупкого тела, беспомощно лежащего на полу в ее спальне сегодня днем, всколыхнул во мне что-то, что я не могу объяснить, заставив понять, что это больше, чем влечение, больше, чем необходимость заботиться о ней, больше, чем желание погрузиться в нее. Когда я пришел домой, а ее там не было, я забеспокоился, но знал, что, в конце концов, мне удастся напасть на ее след, и мы выясним причины того, что заставило ее сбежать. Но после первоначального облегчения, наступившего, когда я услышал ее голос, я пришел в ужас, увидев ее в таком состоянии, не зная, что произошло и все ли с ней в порядке.

За те несколько недель, что мы знакомы, она разбила себе губу, расцарапала ребра, прикусила язык, а теперь еще и растянула лодыжку и получила сотрясение мозга, и все это из-за демонов, живущих у нее в голове. Уверен, что неудачная беременность как-то с этим связана, и хотя я был удивлен ее признанием, оно не изменило моего к ней отношения. Я сдерживался и до сих пор не задавал ей слишком много вопросов, желая, чтобы она доверяла мне и поделилась своим прошлым тогда, когда будет готова, но я больше не могу молчать. Как только она выздоровеет, мы должны будем серьезно поговорить о том, кто или что заставляет ее делать с собой все эти вещи. Я отказываюсь просто сидеть и смотреть на то, как она медленно себя уничтожает. Мне нужно присутствие Блейк в моей жизни, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить ее в ней.

— Блейк, проснись, — мягко говорю я, нежно тряся ее за плечо. — Ну же, Блейк, доктор сказал, что тебе еще нельзя спать.

Она на мгновение шевелится, но продолжает спать. Склоняясь над ней, я целую ее закрытые веки, затем кончик носа и, наконец, пухлые губы.

— Просыпайся, сладкая девочка. Тебя скоро переведут в другую палату, и, кроме того, тебе необходимо поесть.

Ее ресницы трепещут, когда она постепенно открывает свои потрясающие голубые глаза.

— Узнаю свою девочку. Мне нужно, чтобы ты не засыпала, пока тебя не переведут, и ты не поешь, хорошо?

Она слабо улыбается и кивает.

— Ты все еще здесь, — шепчет она.

Я убираю ей волосы со лба, а после нежно глажу большим пальцем по щеке.

— Конечно же, я здесь. Я уже говорил тебе, что никуда не уйду.

— Почему?

— Блейк, ты для меня особенная, я не могу это объяснить. Я не собираюсь бросать тебя, я помогу тебе все исправить. Однажды мы во всем разберемся, но пока нам нужно сосредоточиться на твоем скорейшем выздоровлении. И лучшее, что ты можешь сделать — это дать своей голове отдохнуть и ни о чем больше не беспокоиться. Я сам обо всем позабочусь.

Она нервно жует свою нижнюю губу.

— Мне надо позвонить мистеру Томп…

— Я уже все решил, — обрываю я ее. — Пожалуйста, перестань волноваться и послушай меня. Я все беру на себя.

— Хорошо, я доверяю тебе, — шепчет она, заставляя меня таять в душе. Я ее не подведу. 

В конце концов Блейк переезжает из приемного покоя в другую палату, и, как только она там обустраивается, я быстренько бегу за нормальной, не больничной едой для нас, а также захожу в ее квартиру собрать для нее туалетные принадлежности и пару пижам. Она уже не меньше десятка раз спросила, может ли она принять душ, а медсестра сообщила, что если у нее есть своя одежда для сна, то ей не нужно надевать больничную сорочку.

Немного странно оказаться в ее личном пространстве одному, особенно учитывая то, что я был здесь лишь единожды сегодня утром и не успел обратить внимания ни на что вокруг. Переступая через порог, я замечаю, что она слегка украсила гостиную, повесив на стену несколько картин, а на окна яркие гардины. Все вокруг безукоризненно чисто, новая мебель, и все это напоминает мне какой-то демонстрационный образец — дом, в котором никто не живет. Я захожу в спальню, в воздухе тяжелым облаком висит едкий запах рвоты, исходящий с того места, где ее стошнило. Я никогда в жизни не убирал ни за кем рвоту, но ведь все когда-то бывает в первый раз?

Я нахожу на кухне под раковиной моющие средства, из бельевого шкафа в ванной беру пару полотенец и приступаю к работе. К счастью, у нее на полу постелен ламинат, а не ковровое покрытие, поэтому мне удается быстро все почисть, и при этом меня самого не вырвало. Не зная, что делать с испачканными полотенцами, решаю их выбросить, я могу купить ей новые. Затем я переключаюсь на свою первоначальную миссию — собрать ее туалетные принадлежности и одежду. Я нахожу в шкафу небольшую хозяйственную сумку и скидываю в нее все, что нахожу в ванной: шампунь, кондиционер, гель для душа и бритву, а потом возвращаюсь в спальню и ищу в ящиках пару пижам и нижнее белье. Я чувствую себя немного маньяком, копаясь в ее ящике с трусиками, но когда в глубине натыкаюсь на желтый конверт, то забываю о шелке и кружеве вокруг него, и мое внимание сосредотачивается исключительно на этом маленьком прямоугольнике.