Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга

- Выдыхай, - шепчу, обнимая за хрупкие плечи, - А то в обморок свалишься.

- Нет! Все нормально, правда!...

В доме тихо, прохладно и пахнет лекарствами.

- Мама!

Никто не отвечает. Мы пересекаем круглый холл и останавливаемся у входа в огромную гостиную. Теща, сидя в кресле, как английская королева, смотрит на нас скорбным взглядом.

- Привет, мам.

- Здравствуй, Ярослава.

- Приветствую, - обозначаю себя и прохожу в комнату, - Адам Литовский.

Турчатова, поджав губы, кивает, а я оборачиваюсь к Яське.

- Иди, собирай вещи. Я поднимусь скоро.

Она переводит взгляд на мать, молчит. А потом, улыбнувшись, оставляет нас наедине. Умница какая.

Я, не дождавшись предложения сесть, самостоятельно пристраиваю свой зад на стул и начинаю:

- Ксения Борисовна, мы с вашей дочерью не будем разводиться. Сейчас она соберёт всё необходимое и переедет жить в мой дом. Навсегда.

- Я поняла это ещё утром, - отвечает холодно, - Что это будет значить для меня?

- Абсолютно ничего. Наши с ней отношения никогда вас не касались и впредь не должны касаться.

Ее взгляд из ледяного становится испуганным. Словно маска, за которой она пряталась от меня слетает к чертям собачьим.

- Абсолютно ничего... - повторяет, избегая смотреть в глаза, - Это значит, ничего в рамках нашего с покойным мужем брачного договора? А всё, что осталось после его смерти, наследует Ярослава?

- Это значит, - поправляю я, - Что меня наследство жены не интересует. Мне ровно, есть оно или нет.

- А как же тогда?

- Решение будет принимать ваша дочь, но никак не я. Если она захочет его, оно будет принадлежать ей. Если нет, значит нет.

Поднимаю голову и натыкаюсь взглядом на портреты Марата и Турка, выполненные в одном стиле и перетянутые траурными лентами. Оба словно смотрят на меня в упор, а мне и сказать им нечего. Ни Марату, который чуть было не убил моего брата, ни его ублюдочному отцу, по приказу которого издевались над моей матерью.

Выгорело всё, ничего, кроме брезгливости не чувствую.

- Ярослава говорит, что ей ничего не нужно, но она ведь не вступила ещё в наследство...

- Вы не верите собственной дочери? - не сдерживаю удивления.

- Верю! Конечно, верю! - восклицает, обмахивая лицо ладонью, - Яся девочка честная, но...

- Но вы не верите мне? - догадываюсь я, - Думаете, я стану склонять её к тому, чтобы оставить вас без копейки?

Разведя руками, она молча пожимает плечами.

Сука меркантильная. После смерти муженька планирует пожить, ни в чём себе не отказывая. О старости своей печётся, и срать на судьбу дочери.

Откинувшись на спинку стула, закидываю ногу на ногу. Та в ответ вздергивает подбородок.

- Вам придётся верить мне на слово, Ксения Борисовна, потому что никаких нотариально заверенных обещаний я давать не собираюсь. Всё решится через пять месяцев, когда Ярослава официально вступит в наследство.

- Я должна ждать так долго?!

- Думаю, у вас есть на что жить это время.

Более, чем достаточно для роскошной жизни лет на десять. Пусть не прибедняется.

- Я поговорю с дочерью, - вспыхивает мадам.

- Говорите, конечно. Но если я ещё раз увижу печаль на её лице после вашего разговора, у меня очень сильно испортится настроение и пропадет желание относится к вам по-доброму, Ксения Борисовна.

Я поднимаюсь, она тут же буквально выпрыгивает из кресла. Иду на выход, и слышу торопливые шаги позади.

- Адам... Послушайте меня, если у вас с Ярославой действительно любовь и взаимопонимание, то я только рада!

- Ммм... Правда?...

Выхожу в холл и направляюсь к широкой лестнице.

- Если вам важно, я дам опровержение своим словам и публично извинюсь перед Литовскими.

- Мне не важно.

- Я ведь действительно думала, что это было покушение! - шепчет, поднимаясь за мной по ступеням, - Мне заморочили голову! Сказали, что у машины не было тормозного пути... Откуда мне было знать, в чём причина?! Я ведь не разбираюсь в этом!

- У вас на руках было заключение о смерти.

- Меня ввели в заблуждение!

- Где комната Яры?

Показав рукой, она ведёт меня в левое крыло дома.

- Я вовсе не хочу портить с вами отношения! Ясенька единственный мой ребенок, и я бы очень хотела нянчить внуков!

- Только в моём присутствии.

- Я согласна! Хорошо!... Только не лишайте меня последних средств к существованию!

Толкаю белую дверь и оказываюсь в девчачьей спальне. Яра и, очевидно, домработница, пакуют чемоданы. Заметив нас, она застывает, мечется взглядом между мной и своей матерью и, наконец, улыбается.

- Вы поговорили уже?

- Да, дочка, - ласково отвечает её мамаша, - Поговорили и обсудили некоторые нюансы.

Яра смотрит только на меня, потому что теперь из нас двоих только мне доверяет. За рёбрами трещать начинает. Усмехнувшись, подмигиваю.

От облегчения и счастья на её лице едва чердак не проламывает.

Глава 58

Ярослава

Наши тела разгоряченные и мокрые. Скользят друг о друга, пока муж ритмично вбивается в меня.

- Я не могу больше, Адам!... Я не могу-у-у...

Подушечка его большого пальца давит на мои губы так, словно стирает с них помаду. Следом поцелуй, глубокий и пошлый. Мой рот наполняется его слюной, которую я послушно глотаю.

Мне невыносимо сложно и хорошо одновременно. Сложно, потому что подкатывает четвёртый за ночь оргазм и хорошо по той же причине.

Толчки становятся чаще и жёстче. Я хватаю разряженный воздух и снова чувствую его пальцы на своих губам.

- Высунь язык...

Делаю, как просит, он, склонившись, облизывает его своим и мягко давит на него двумя подушечками.

- Возьми в рот.

Обхватываю губами и всасываю, лаская кончиком языка.

- Блядь... Яра...

Всё. Я на краю обрыва. Тёплый ветер качает меня из стороны в сторону, и очередной жаркий порыв скидывает в сладкую густую пропасть.

Лечу. Разбиваюсь на миллиард мельчайших осколков и тут же перестаю существовать - проваливаюсь в глубокий безмятежный сон.

Утро следующего дня наступает, когда настырный солнечный луч, буквально прожигая тонкую кожу век, вынуждает открыть глаза. Какое-то время, борясь с небывалой слабостью в мышцах, пялюсь в потолок, а затем сажусь в кровати. Висящие на стене напротив часы услужливо оповещают, что уже давно не утро, а полноценный обед.

Нормально я поспала.

Адам, наверное, к этому времени новую партию вооружения получил и успел ещё один склад в области открыть. М-да... повезло ему с женой.

Откидываю одеяло, спускаю ноги на пол и слышу, как открывается дверь.

- Ну, ты дрыхнуть!...

Резко оборачиваюсь и в тот же миг цепенею - в руках Литовского щенок. От затылка вдоль позвоночника к крестцу стекает ледяная струйка, заливает холодом поясницу и живот.

- Что это?

- Это щенок, Яра.

- Где ты его взял?

Встаю и инстинктивно делаю шаг назад. Адам же, напротив, приближается. Собака, активно двигая носом, вращает чёрными глазами.

- Купил. Родословная, клеймо, справка от ветеринара. Всё есть.

- Зачем сюда принес? - голос с каждым словом становится тише и тише, пока совсем не пропадает.

- С тобой его познакомить.

- Адам...

- Иди сюда, Яра, - просит тихо и, присев на край кровати, опускает пса на нашу постель.

Боже... Он ненормальный.

Щенок поджимает хвост и уши и прижимается брюхом к одеялу.

- Я не люблю собак, ты же знаешь...

- Откуда тебе знать, любишь ты их или нет. Ты с ними никогда не общалась.

- И не собираюсь, - мотаю головой, - Унеси его, пожалуйста.

- Ясь... - вытягивается рядом с животным и ласково треплет по холке, - Он совсем малыш. Совсем кроха... Ты его пугаешь.

- Я?!

- Он чувствует твой негативный настрой и весь трясётся.

Действительно, собака смотрит на меня блестящими круглыми глазками и мелко дрожит.